Сказал и ушел на работу. Поникший, расстроенный, без всякого настроения.

Нина кинулась звонить Леве:

– Лева! Мне Макс сделал предложение!

Он долго молчал, вздыхал в трубку, сопел… Потом собрался с духом:

– И что ты ответила?

– Пока ничего…

– А что ты думаешь по этому поводу?

– Ты знаешь, что я думаю.

– Я? Откуда я могу знать?

– Ой, Лева! Конечно же, ты прекрасно знаешь, что я хочу услышать это предложение от тебя!

«Ну вот опять…» – подумал Лева, а вслух произнес:

– Нин, давай не будем начинать…

– Ты понимаешь, что если я выйду замуж, то наши с тобой отношения закончатся.

– Не обманывай себя, Ниночка! Они не закончатся никогда!

– Я их прекращу волевым усилием…

– Я не отпущу тебя!

– Тогда почему?

– Что почему?

– Тогда почему мы до сих пор не вместе?

– Мы вместе!

– Значит, ничего не изменится?!

– Как это не изменится? Наши отношения все время развиваются. Мы с тобой в вечном движении. Жизнь бурлит. Разве это не изменения?

– Ты знаешь, я другое имею в виду.

– Нин, я не оставлю семью! И тебя не оставлю! Ты можешь выходить замуж или не выходить. В наших отношениях принципиально ничего не изменится! Я давно понял, что мы друг у друга навсегда!

– Нет, Лева! Жить в прежнем режиме я не смогу.

– Это почему?

– Ты предлагаешь мне вечно обманывать мужа? Ты предлагаешь заведомо продуманную ложь? Насколько это порядочно? Насколько честно?

– Опять ты со своей честностью! Нин! Ну что ты всю жизнь носишься с этой моралью? Что бы ты ни думала, что бы ни говорила, а все равно живешь ты далеко не праведно. Ты пытаешься сохранить какую-то мнимую порядочность, внешнее соответствие придуманным нормам. А на самом деле обманываешь саму себя!

– Как это?!

– А так! Возьмем хотя бы сегодняшний день. Ты говоришь, что любишь меня, мечтаешь о союзе со мной, а живешь с другим мужчиной!

– Лева! – она вдруг резко повысила голос. – Не смей! Замолчи! Это удар ниже пояса! Я бы жила с тобой и только с тобой, но ты не готов к таким отношениям!

– Нин! Давай посмотрим на ситуацию по-другому!

– По-другому? Это как?

– Тебя же во мне все устраивает? И долгие годы вполне устраивали наши отношения. Так или нет?

– Ну… да… И да, и нет. Да – потому что любовь. Нет – потому что… Сам знаешь почему.

– И тем не менее. Раз мы продолжаем быть вместе, значит, всех все устраивает. В противном случае давно бы разошлись. С этим ты согласна?

– Наверное, согласна. С фактами трудно спорить.

– Мы могли так продолжать существовать и дальше, но ты решила… Даже не знаю, как выразиться – пожить в гражданском браке, или просто попробовать другого мужчину, или, может быть, что-то доказать мне. Я так и не пойму, честно говоря, зачем тебе этот Максим. Сама-то ты понимаешь?

Похоже, Нина и вправду не слишком понимала. Ну да, курортный роман, ну влюбилась, ну привел их первый порыв к совместному проживанию.

И что? У Нины чувство новизны прошло, влюбленность улетучилась. И что осталось? Возможность жить вместе? И насколько ей интересна совместная жизнь с нелюбимым человеком? Он хороший, положительный во всех отношениях, умный. Но ее сердце занято другим. Что ей делать с этим? Обмануть Максима, согласившись на замужество, заведомо зная, что брак обречен? Вернуться домой и обрести прежний образ жизни с Левой, ожидая встречи с ним дважды в неделю? Или оставить все как есть – жить с одним, любить другого?

По всему выходило, что Максу придется говорить «нет». А уж что будет после этого – уйдет ли она к себе или останется у него – второй вопрос. Хотя зачем у него-то? Ей и одного Левы хватает, если честно. Тратить энергию на двоих мужчин – не слишком ли расточительно?! По отношению к самой себе, к своим внутренним ресурсам? Сколько усилий, напряжения, эмоциональных затрат!

Она поймала себя на том, что и вправду стала уставать от чрезмерного самоконтроля: не перепутать имена, особенно в постели, лишний раз не улыбнуться собственным воспоминаниям, не загрустить без явного повода во избежание ненужных расспросов. Вести душевные разговоры и с тем, и с другим! Выслушивать обоих, вникать, сопереживать, советовать, понимать, принимать участие… И не просто так, не поверхностно, не формально, а по-настоящему, всерьез, с погружением в ситуацию. Плюс соответствовать вкусам обоих. Этот любит яркую помаду, тот вообще не признает косметику. Этот предпочитает видеть ее на каблуках, тот ревностно следит за скромностью ее облика: не дай Бог ничего вызывающего или чрезмерно соблазнительного. Этот любит одни духи, тот другие. И вроде бы ничего уж такого страшного. У всех свои вкусы и пристрастия, под каждого можно подстроиться… Она и сама предпочитает видеть в мужчинах нечто вполне конкретное: стрижку покороче, ухоженные руки, определенный парфюм. И мужчины точно так же прислушиваются к ней, желая соответствовать, и нравиться, и быть приятными, и вызывать желание… Все очень даже жизненно… Но уставать она стала от игры на два фронта. Элементарно уставать.

И потом – секс. Ей не нужно столько. Его слишком много. Чрезмерно. У нее не успевает возникнуть желание. У нее явный перебор в этой сфере. И это тоже утомительно. Зачем человеку лишнее?

Разговор с Левой странным образом все расставил по местам. Вот только что ответить Максу? Как не обидеть?

Нельзя сказать, что Семен Львович выглядел хорошо. Нет. На свои семьдесят он и выглядел. Состарившаяся кожа, чуть сутулая спина, замедленные движения. Но внутренний огонь полыхал в нем вовсю. Неудовлетворенность жизнью, ненасытность, жажда общения, желание встреч, активного отдыха, полночных гуляний поражали. Он мог до утра просидеть в ресторане, петь с цыганами, выпивать, закусывать… А в девять утра водитель уже ждал его у подъезда, чтобы ехать то ли на рынок, то ли по магазинам в поисках очередного костюма, то ли еще куда…

Жена его Элеонора с трудом переносила буйный нрав мужа, раздражалась, уставала, ворчала, вечно пилила своего Семена, но… бесполезно. Каждый вечер они появлялись вместе либо на концерте, либо в театре, а то у кого-то в гостях или на презентации новомодного заведения. Блистая бриллиантами и свежим маникюром, Элеонора делала утомленное лицо и вместо приветствия говорила всем одно и то же: «Боже, как я устала!»

Внешне Элеонора выглядела много лучше своего престарелого супруга, хотя возраста была с ним одного. Ну, может, на несколько лет помоложе. Зато внутреннего заряда в ней не было никакого.

Везде ей было скучно, она быстро теряла интерес к происходящему, постоянно жаловалась на здоровье и самочувствие и мечтала только об отдыхе. Хотя последние лет двадцать своей жизни только и делала, что отдыхала. Правда, сама так не считала. Хотя объективно, со стороны, было понятно, что она избалована, капризна и пресыщена богатой жизнью. Элеонора не работала, наблюдалась в лучших клиниках, имела помощниц по хозяйству, машину с водителем, персонального доктора… Она в принципе и думать забыла о том, что в жизни могут быть какие-то проблемы, кроме разногласий с собственным мужем…

Они часто ссорились. В такие моменты Семен кричал на нее, топал ногами, скрежетал зубами и даже оскорблял. Жена демонстративно перевязывала голову полотенцем, пластом ложилась на кровать и заливалась слезами. Пару дней супруги открыто воевали, потом молчали и лишь на третьи-четвертые сутки начинали разговаривать и готовиться к очередному выходу в свет.

Семен Львович пытался загладить свои грубые слова каким-то подарком или комплиментом. Элеонора позволяла себе принять от него презент и благосклонно выслушивала извинения и восторженные реплики в свой адрес.

С возрастом, правда, ссоры случались чаще и протекали более ожесточенно. Поэтому делать столь частые подарки Семену Львовичу становилось накладно. Тогда он взял за правило к каждому празднику дарить что-либо существенное. Например, платье, усыпанное стразами, или серьги с коньячными бриллиантами, или браслет из натурального жемчуга, или подвеску из последней коллекции Шомэ.