– А почему бы тебе меня не приглашать по вторникам вместе с твоими сотрудниками?
– Слушай, ну сколько можно? Мы это уже обсуждали неоднократно! Это не принято. Это не поощряется руководством. Для культурных мероприятий специально сокращается рабочий день. Это нацелено именно на сплочение коллектива, а не на укрепление семейных уз. Что непонятного? И потом – ты же сама не сможешь в рабочее время! Или что – каждый вторник будешь отпрашиваться?
Алла покорно вздыхала. Подобные разговоры возникали периодически и всегда заканчивались одинаково.
– Почему бы тебе с подругами не сходить? Хоть в кино, хоть в театр?! Бери билеты, приглашай кого хочешь и иди!
– А ты не обидишься?
Он удивился:
– На что?
– Ну что я тебя в выходные дни одного оставлю?
– Нет, не обижусь, – спокойно ответил Лева и удивился сам себе. Это противоречило его установкам. И как будто бы оправдываясь перед самим собой, добавил: – Ты же не каждую неделю будешь отлучаться… И всего-то часа на два, на три…
Короче, непонятная какая-то ситуация получалась с этими выходными.
И радости ему плотное общение с женой не приносило, и отказаться не мог от принципов своих почему-то. Скорее всего, привычка такая шла из детства, когда бабушка пекла пироги, когда мама варила большую кастрюлю борща, когда вечерами за столом играли в домино, в лото, в карты или, бывало, разбивались по парам: кто в шашки, кто в слова.
И такое у маленького Левы возникало ощущение тепла, уюта, надежности, что испытывал он необъяснимое счастье. Особенно по пятницам, накануне…
С тех пор, видимо, закрепилось: счастливая семья – это совместно проведенные выходные. С полным обедом, с большим количеством людей за столом, с полноценным общением…
Однако не грело… В той, детской и юношеской, жизни грело, а в своей семье – нет. Первое время после свадьбы, лет пять, наверное, о подобном даже забылось: маленькие дети один за другим, жизнь, подчиненная режиму младенцев, усталость и отсутствие практически любых интересов, кроме одного – выспаться.
Потом, последующие лет восемь-десять, пожалуй, получалось. Алла готовила несколько блюд. Пирогов, правда, не пекла, зато всегда покупала к чаю баранки или овсяное печенье, что всех устраивало. Сама она, надо признать, особого удовольствия от Левиных придумок не испытывала. Во-первых, уставала от готовки. Во-вторых, тяготилась необходимостью сидеть в выходные дома. Она бы лучше по магазинам, или с подругами в баньку, или в парикмахерскую… Но Лева настаивал:
– Маникюры твои и прочие глупости и на неделе можно успеть сделать, а выходные удели семье! Это святое!
Но с годами становилось все очевиднее: «святое» – это только для Левы. Ни Алла, ни дети особого восторга и удовольствия от Левиных принципов времяпрепровождения не испытывали.
Сейчас, все чаще по выходным оставаясь наедине с женой, Лева и сам начинал понимать несостоятельность своей идеи, но отказаться от нее почему-то так и не мог.
Нина ехала в такси в состоянии смятения… Здесь – Лева и девять лет счастливой связи. Пусть не семейной, но тем не менее очень близкой, приятной во всех отношениях и по-настоящему искренней. Там, на курорте – новое знакомство, новый роман. Насколько уж он может оказаться серьезным? Или закончилось уже все, так и не успев толком начаться? Канет ли в историю, как мимолетное банальное увлечение, или разовьется во что-то более значимое?
То, что Нина была влюблена, ей было ясно. Первые дни она еще кое-как сопротивлялась новому чувству, а потом… все! Что называется, в омут с головой. Будь что будет! И летала, и порхала. И захлебывалась беззаботным смехом, и сливалась в страстных объятиях…
Нет, Леву она, естественно, не забывала, продолжая переписываться и перезваниваться. Правда, сообщения день ото дня становились все дежурнее, а разговоры все суше.
– Лева! Сейчас не могу говорить, я на экскурсии…
– Дорогой, прости! Прилегла отдохнуть после обеда, перезвоню позже…
– Лежу на массаже… Давай через час…
Но и через час, и позже разговора не получалось.
Он списывал такое ее настроение на шумную курортную круговерть, но не успокаивался этим, а наоборот, волновался.
Волновался, потому что не чувствовал тоски в ее голосе, не верил, что скучает, не ощущал желания поскорее вернуться к нему… А она и не говорила, что скучает. Нина вся находилась в движении, в активном времяпрепровождении. Где ж тут скучать?
Даже вечерами, когда он, уединившись в дальней комнате или закрывшись в ванной, шептал ей что-то в трубку, она кричала сквозь окружающий шум вечеринки:
– Левка! Тут такой обалденный досуг! Вчера был конкурс красоты! Так я вошла в тройку лучших! Представляешь? А сегодня выбираем мистера-2008! Так интересно! Ты слышишь меня?
– Нин, я соскучился, – шептал он. Но она, похоже, не слышала.
– Лев, а завтра совместный проект какой-то будет! Ну… женщины-красавицы, те, кто победил вчера, и мужчины, которые победят сегодня… Что-то устроители придумали грандиозное… Так что пока! Пока, дорогой! А то шумно, я все равно ничего не слышу…
Он страдал… Понимал, что нет у него никаких прав на нее, что не может ей ничего запретить или в чем-то помешать. И тем не менее.
Ревность, тревога, волнение, томление неспокойной души – все смешивалось в нем и приводило к страданию. Он, взрослый, зрелый человек, не мог справиться с внутренней дрожью и был противен сам себе. Тупо сидел в ванной, пока жена не стучала ему:
– Лева! Ты что, заснул там, что ли? Иди, твой фильм начинается.
И он покорно шел к опостылевшему телевизору и понимал только одно: он хочет к Нине! Хочет быть рядом с ней! Неважно где, здесь ли, там ли… Лишь бы вместе! Лишь бы вдвоем!
Таксист оказался боевым парнем. Словоохотливый, веселый, он легко разговорил Нину об отдыхе, рассказал пару-тройку историй из своей бурной отпускной жизни. Нина смеялась, забыв на время свои сомнения и радуясь возможности поболтать бездумно.
– А вы, я смотрю, неплохо отдохнули! – Парень восхищенно любовался Ниниными загорелыми коленями и выгоревшими на солнце волосами.
– Да, отлично отдохнула! Это правда! – сказала она вроде бы радостно и беззаботно, но от него не укрылся легкий вздох на излете фразы.
– Что-то не так? – осторожно спросил он.
Она посмотрела на него удивленно, и он пояснил:
– Вы как-то… так неуверенно… произнесли, что я подумал: неужели чем-то омрачился отдых?
– Нет, не омрачился! Напротив, только счастье принес! – грустно произнесла Нина.
– Ну вот! Что-то вы совсем сникли… Так хорошо смеялись и вдруг…
– Знаете, – откровенно начала она, – когда есть что терять, начинаешь грустить…
– Вы расстались с кем-то?
– Наоборот! Встретилась!
– Ну и отлично! Разве нет?
– Да-да… – Она задумалась, подбирая слова. – Только знаете, как бывает… И нужно сделать выбор, и не хочется…
– Так и не делайте! – весело предложил он. – Пусть останется как есть. Само собой все рассосется!
– Думаете? – с глупой надеждой спросила Нина и тут же усомнилась: – Не может рассосаться без нашего участия.
– Ой, бросьте! Не стоит переживать… Отдых – на то и дан, чтобы развеяться, отвлечься! Вот увидите, все будет хорошо!
От простых его слов Нина и вправду как-то немного успокоилась. Действительно, будь что будет! Откуда она знает, как что сложится? Это она сейчас влюблена, это она сейчас, что называется, под впечатлением… Это она сию минуту скучает, грустит и тоскует, а может, буквально через пару-тройку дней все встанет на свои места, и забудет она свое пляжное знакомство и окунется вновь целиком и полностью в отношения с Левой.
Только бы не сегодня… Сегодня ей никак не хотелось видеться с ним, не хотелось притворяться, изображать, придумывать… Сегодня хотелось грустить, вспоминать того мужчину, что остался еще на три дня там… Хотелось поговорить с ним…
Она набрала номер:
