Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ОПЫТ ПОРАЖЕНИЯ КАК НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ

По какой-то причине «Русский журнал» гальванизировал, казалось бы, исчерпанный вопрос — «кто победил и кто потерпел поражение в холодной войне?» Трудно понять, что собирается редакция получить на выходе.

В 90-е годы ни для кого не было секретом, что в холодной войне потерпел поражение СССР, то есть историческая Россия. Война эта была цивилизационной — Запад против России. Коммунизм тут был для отвода глаз. Об этом писал Шпенглер, потом Шубарт, потом Бжезинский. В документах США начала холодной войны писали «Россия» и коммунизм вообще не поминали. Некоторые западные историки даже считают первой крупной операцией холодной войны организацию Русско-японской войны 1904 г. Да и Черчилль, проводя на карте линию фронта («железный занавес»), прочертил ее по тому самому рубежу, который был определен в XVIII веке. Тогда изобрели Восточную Европу как санитарный пояс, отделяющий Россию. Старая это война, смена формаций и политических режимов на нее слабо влияли.

В массовом сознании в России также отложилось, что СССР проиграл войну. Правда, многие для простоты склонялись к тому, что причиной поражения была государственная измена верхушки КПСС, мол, Горбачев тайком, где-то на Мальте, подписал капитуляцию вместо мирного договора. Поэтому его так не любит (и даже ненавидит) большинство наших граждан старше 55 лет, и эта ненависть даже передалась молодым, которые перипетий той войны и не помнят. В 2005 г. из 8 вариантов ответа на вопрос «Как вы сейчас относитесь к М. Горбачеву?» среди опрошенных в возрасте 15-24 лет больше всего набрал вариант «с отвращением, ненавистью».

Да ведь и сам Горбачев представлял себя героем, который сокрушил советское государство. В своей лекции в Мюнхене 8 марта 1992 г. он сказал: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждет?.. Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул».

Таким образом, Горбачев признал, что он действовал согласно плану, нацеленному на победу. И она была достигнута — «тоталитарный монстр рухнул». Докладывать об этой же победе ездил в США Ельцин. Но ведь не может быть победы без поражения противника. Кто же этот «монстр», который рухнул? Ясно, что СССР — к чему же мудрить и наводить тень на плетень?

Кто победил? Ясно, что не Горбачев, он в этой битве гигантов был у победителя «личардой верным», не более того. Потому и рекламировал пиццу, давил на жалость хозяина. Впрочем, «Рим предателям не платит» (или платит меньше, чем они надеялись). Но эта сторона дела уже вряд ли кого-то интересует. Для нас сейчас действительно важен тот факт, что Россия потерпела поражение в цивилизационной войне с Западом, хотя за советский период успела выстроить много систем и матриц, необходимых для сверхдержавы. Много, но не все! Каких не хватало, надо знать — вдруг Бог пошлет нам властителя, который поведет нас возрождать Россию.

К чему же все эти домыслы о том, не был ли победителем в той войне радикальный исламизм или социализм китайского образца? А может, либеральная демократия западного типа? А может, Россия как новое государство не должна рассматриваться как проигравшая сторона?

Похоже, вся эта казуистика — ширма для последнего соблазнительного варианта. Россия не проиграла, а вместе со своими союзниками выиграла холодную войну над «империей зла»! Если так, то возникает какая-то логика, продолжается прерванная песня. Года два-три назад ее завел В.Ю. Сурков. Он изобрел такую концепцию: «Россия приведена к демократии не «поражением в холодной войне», но самой европейской сущностью ее культуры. И еще раз: не было никакого поражения».

Итак, холодная война была, и победитель был, но «не было никакого поражения». Россия выскочила из чрева убитого «монстра», как бабушка Красной Шапочки из Волка (или как «Похищенная Европа»?). Непонятно только, почему же эта Россия пожинает плоды поражения. О ней бы надо петь «бабушка здорова, кушает компот».

Динамика всех главных показателей в 90-е годы отражает именно тяжелое поражение в войне — смертность населения, расчленение государства, экспроприация собственности, вывоз колоссальных состояний за рубеж, демонтаж науки и наукоемкой промышленности и т.д. Даже если взять промышленное производство, то в 90-е годы три страны в мире имели одинаковую по характерным параметрам динамику спада — Югославия, Ирак и Россия. По ним прошла война. Да, у нас после 1991 г. была война гражданская, но под внешним управлением. В ней меньшинство мародеров с их военными советниками разгромило неорганизованное большинство и ограбило его. В древности город отдавали на три дня, а тут еле-еле в семь лет управились, уж слишком город богатым был.

Отрицая поражение, В.Ю. Сурков, видимо, обращается к меньшинству, которое считает себя победителями. А то их совесть мучает, тоска предателя — все-таки родную страну грабили, каково это духовному человеку. Эх, русское поле, русское поле, я твой тонкий колосок…

Если бы так не переживали, незачем было бы ежедневно с утра до вечера поминать СССР, весь эфир заполнили своими проклятьями. Мальчики кровавые в глазах — чур, чур меня… Уж скоро 20 лет, как нет СССР, ну что вы вцепились в его призрак! Стройте все, о чем вы мечтали, никто вам не мешает. Уже залили тлеющие советские угли — РАО «ЕЭС», армию, школу, ненавистные градообразующие предприятия. Перестаньте со Сталиным воевать, покажите европейскую сущность своей культуры, свои нанотехнологии, Болонскую систему… Нет, СССР и Сталин — единственное, что их питает. Какое странное явление паразитизма.

Есть в концепции В.Ю. Суркова что-то болезненное, и лучше бы ее не развивать. Но он идет дальше: «Надо сказать, что российский народ сам выбрал такую судьбу — он отказался от той социальной модели, поскольку увидел, что в своих поисках свободы и справедливости он не туда зашел… Поэтому потеря территорий, потеря населения, потеря огромной части нашей экономики — это жертва, это цена. И невозможно сказать, какая она, большая или маленькая, но это то, что наш народ более или менее осознанно заплатил за выход на верный путь».

Какой «верный путь» — в Содом и Гоморру (выражение самого В.Ю. Суркова)? Что хорошего получили народ и страна от этого «выхода на верный путь»? Чем заплатили за это благо: «Потеря территорий, потеря населения, потеря огромной части нашей экономики — это жертва, это цена». Ничего себе, жертва. Да на алтарь какого идола? Раскройте глаза, наконец! Какой верный путь, какая европейская культура, мы залетели в такую непролазную дрянь, что все эти самоназвания уже вызывают лишь презрительную жалость. Наши язвы требуют честного и сурового лечения, а на них накладывают макияж, румяна жирные разносят заразу.

Что касается российского народа, то он этого «верного пути» не выбирал. 76% проголосовали за сохранение СССР, а потом «народ безмолствовал». Никто и не спрашивал его согласия на смену общественного строя, на изъятие всех сбережений населения и пр. Да, одно из поколений народа не сумело защитить страну и общее достояние, и за это расплачивается. Но утверждать, что народ «отказался от той социальной модели», просто никуда не годится. Это даже странно слышать.

Социолог Ю.А. Левада — убежденный противник советского строя. Его всегда удручало, что народ не желает «отказаться от той социальной модели». Ох, этот homo sovieticus! Но никуда не денешься, это факт. Это показали большие опросы 1990 г., это показали и «юбилейные» опросы о перестройке 2005 г. На вопрос «Было бы лучше, если бы все в стране оставалось как до 1985 года?» люди возраста 55 лет и старше («то поколение») ответили «согласен» в пропорции с «несогласными» 66:26. Две трети! Хотя и вопрос-то лживый. С какой стати «все в стране» должно было быть как до 1985 года? Страна развивалась, болезни можно было лечить.

Но суть ясна — большинство того «выбора» не делало и свое отрицание подтверждает регулярно. Даже половина тех, кто «приспособился к переменам», отрицают тот выбор. Они исходят из главных ценностей, а не личной выгоды.

50
{"b":"117512","o":1}