— Что ж это будет не только справедливо, но даже достаточно милосердно с твоей стороны. Я и не ожидал что ты спустишь мне то, что я убил трех твоих воинов, не признался, зачем шел в Лорен, а потом, воспользовавшись тем, что ты не была со мной ни сурова, ни жестока, сбежал и чуть не стал причиной гибели твоего дракона… И то, что сейчас я согласен показать, что я умею, рассказать и объяснить, как я это делаю, действительно ничего не меняет… Ты совершенно спокойно можешь заставить меня это делать.

— Вот чего не буду делать точно, так это заставлять… Я же еще вчера тебе это сказала.

— И не надо, я сам согласен.

— Замечательно. Тогда ляг, поспи четыре часа, а потом мы позавтракаем и позанимаемся.

— Как скажешь, — кивнул Раф, улегся под деревом и закрыл глаза.

Проснулся Раф часа через три с половиной, солнце уже яркими лучами играло на полуразрушенных стенах старой крепости, а маленькая серая птичка радостным пением приветствовала разгорающийся новый день и сообщала всем, что погода будет чудесная.

Улыбнувшись, Раф поднялся, перелез через стену и отправился к роднику, чтобы умыться. Однако, не доходя, пораженно остановился и замер. На поляне, среди полевых цветов с мечом в руке Владетельница Лорена выделывала что-то невообразимое. Она то делала резкий выпад мечом, то, быстро откинувшись назад, приседала, потом перекувыркивалась, перекидывала меч в другую руку и вновь атаковала невидимого противника, то с одной руки, то с другой, затем падала, переворачивалась и, взмахнув мечом, в прыжке поднималась на ноги. Ее движения напоминали причудливый танец со сложными и замысловатыми элементами. Тяжелый меч летал в ее руке, будто сам по себе, а волосы, подобранные на затылке в длинный хвост, парили словно черный, блестящий шлейф, придавая всему ее облику какую-то невесомость и нереальность.

Раф стоял, боясь пошевелиться. Ему казалось, что если он только двинется, представшая его взору картина растает и словно мираж пропадет. Он не знал, сколько времени он так простоял и сколько бы стоял еще, но Къяра вдруг резко остановилась, подошла к небольшой каменной плите у ручья, где лежала ее золотая диадема и горка шпилек для волос, и положила рядом меч. Потом набрала пригоршню воды, выпила, а затем, не спеша, умылась и обернулась к нему:

— Понравилось? — иронично улыбаясь, спросила она.

— Красиво, конечно… — тихо произнес Раф, — Только зачем тебе это?

— Во-первых, неплохая тренировка для тела, а во-вторых, даже если я когда-нибудь не смогу использовать магию, шансы выжить и победить у меня увеличиваются… К тому же моим воинам нравится, что я могу победить любого из них.

— Ты в любом случае победишь любого, хотя бы считывая информацию об его дальнейших движениях.

— Я вижу и могу предсказать любое движение противника и без магии. Использование магии лишь тормозит, надо успевать переключаться с одного действа на другое и обратно. Это неудобно, и в результате ты знаешь, что будет делать противник, но сам среагировать уже не успеваешь… не успеваешь переключиться, а ведение в параллель двух действ: физического и магического с одним источником, да будет тебе известно невозможно. Вернее возможно, но эффективность даже меньше, чем от одного. Они накладываются, мешают друг другу и сбивают… Это как одновременно одним глазом в подзорную трубу смотреть, а вторым просто так. Вот с разными источниками, сложно, но можно, а с одним — нет.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе нужно отказываться от магии и использовать лишь силу твоего тела.

— Один раз мне это уже пригодилось… Мне не пришлось истреблять киритов, которые ненавидят и боятся магию. Они согласились покориться мне так, поняв, что ни один из них не может победить меня… это им очень понравилось… — на лице Къяры промелькнула лукавая улыбка, — Я воспользовалась этим и, пообещав магию не использовать, заставила их принять мою власть. А со временем они и мою магию приняли, даже сами об этом просили…

— Ты серьезно? Ты сражалась с киритами просто, как воин?

— Нет, я все вру. Я навела мор на весь их род, и они на коленях приползли ко мне, умоляя оставить в живых тех немногих, кто еще не успел в муках распрощаться с жизнью.

— Это правда?

— Что? — весело рассмеялась Къяра, — Первый вариант покорения киритов или второй? Или то, что они мне покорились?

— Я знаю, что ты их покорила. Поэтому лишь спрашиваю, каким способом?

— Попробуй догадаться… Если я умею сражаться как воин, могла воспользоваться первым, а если нет, только вторым…

— Ты можешь разговаривать не загадками?

— А какой с того толк? Чтобы я не сказала тебе, ты все равно не поверишь… Поэтому думай сам, чтоб потом лишний раз не обвинять меня… А то ты прям как дракон. Тот тоже не верит ничему, а потом злится, что ему не солгали, обманув его ожидания…

— Ты сама сказала, что умеешь хорошо лгать.

— Умею и лгу, но не всегда же…

— А как отличить?

— Ты точно как дракон… Он тоже хочет, чтоб все заранее было понятно, когда лгут, когда нет… У тебя голова для чего на плечах? Думай, анализируй, делай выводы. А спрашивать лгут тебе или нет — последнее дело. Все равно правды не узнаешь.

— Понятно из-за чего он тебя недолюбливает.

— Недолюбливает? Ну ты и скажешь… Он меня ненавидит, как впрочем, и всех магов. Ты редкое исключение.

Къяра раскрыла зажим, закрепляющий хвостом волосы на ее голове, и они тяжелой черной волной рассыпались по ее плечам. Потом взяла шпильки и стала прядь за прядью закалывать волосы в высокую прическу.

Раф зачарованно следил за ее плавными движениями.

— Ты так спокойно говоришь о том, что он тебя ненавидит… Тебе это безразлично? — продолжая неотрывно наблюдать на ней, спросил Раф.

— Это объективная реальность, Раф. Воспринимать ее по-иному — глупо. Что есть, то есть. Он никогда не сможет относиться ко мне иначе, — усмехнулась Къяра.

Она закончила закалывать волосы, подняла с камня диадему и надела на голову.

— Умойся, и пойдем поедим, а потом позанимаемся, если ты не возражаешь, конечно, — Къяра вопросительно посмотрела на Рафа.

— Вы считаете, я могу возражать Вам, Владетельница? — иронично спросил Раф и совсем другим тоном добавил, — Конечно, не возражаю. Я же уже сказал, что согласен показать тебе все, что умею.

— Ну что ж, это радует… — улыбнулась Къяра и отошла от родника, — тогда умывайся.

Весь день они занимались, как и в первый день Къяра заменила собой основную точку фиксации энергетики. А потом изменяла направление луча, дробила его и частично консервировала энергетику. Только ближе к вечеру, Къяра попросила Рафа сомкнуть заклятье. После этого она через магический переход ушла, но очень быстро вернулась, принеся с собой хлеб, мясо, овощи молоко и воду.

— Поешь, — кивнула она Рафу и так же, как и накануне без сил опустилась на землю у развалин крепостной стены.

— Слушай, ну что ты так себя опять вымотала? Я понимаю первый раз, когда ты дракона спасти торопилась, но сейчас-то кто тебя гонит? — Раф протянул ей кружку молока.

— Я всегда так училась… я привыкла. Я не умею по-другому, — отхлебывая молоко из кружки, тихо проговорила Къяра.

— Это что ж за учитель у тебя такой был, что учил тебя так?

— У меня много учителей было, но все заставляли меня работать на пределе моих сил…

— И им было тебя не жалко?

— Раф, меня в жизни никто и никогда не жалел…

— Даже Виард?

— Виард и слова-то такого не знает, не существует оно для него… Для него существуют лишь слова: долг, обязанность, клятва, приказ… Он воин, а не изнеженная девица.

— Но он любит тебя.

— Это он сейчас любит… а когда я была его ученицей, особенно вначале, люто ненавидел. Только мой вид вызывал у него приступ ярости, справиться с которым он мог не всегда.

— Но почему?

— Его заставили меня учить… Именно поэтому иметь в учителях человека, которого заставили это делать, я больше не хочу, — Къяра допила молоко и отдала кружку Рафу.