— Он что был строг тобой?
— Строг? — она мрачно усмехнулась, — Он чудом не убил меня… а ты говоришь «строг». Хотя к тому времени мне к этому было уже не привыкать. Со мной и жестче обращались.
— Ты шутишь. Кто мог посметь быть жестоким с дочерью Владетеля?
— Никто. Забудь. Я по своему обыкновению все лгу. Я родилась, уже зная и умея все. И учителя мои с меня лишь пылинки сдували. И Виарда я люблю, ты же видел… Это я просто так на него наговорила.
— Ничего не понимаю, ты запутала меня в конец. И то и другое, что ты говоришь невозможно…
— Ты намекаешь на то, что правда где-то посередине? Тогда значит, меня учили как обычного мага, и я обладаю достаточно заурядными способностями.
— Да нет, не заурядными. О твоих способностях ходят легенды, а то, что я вижу сейчас, лишь подтверждает это.
— Раф, я устала и хочу отдохнуть. Давай, правдивый ответ на столь заинтересовавший тебя вопрос ты будешь искать без меня? Хорошо?
— Хорошо, только если ты съешь что-нибудь. Тебе необходимо поесть.
— Ты решил изобразить из себя заботливого и строгого учителя? Может первое и пройдет, но со вторым у тебя явные проблемы, — иронично произнесла Къяра, — Так что извини, но есть я не буду. На ночь, кстати, вообще есть вредно. Я утром поем.
— Дело, конечно, твое, но ты неправа.
— Мое, мое… поэтому отстань и дай отдохнуть.
Раф покачал головой, набросил ей свою куртку на плечи и отошел от нее,
Четыре дня подряд Къяра занималась с Рафом у лоренской расщелины. Она лишь ненадолго раз в день уходила, чтобы принести еду, а все остальное время она училась владеть и управлять древней энергетикой.
Раф поражался ее настойчивости, упорству и выносливости. Даже выматывающие ее до полуобморочного состояния занятия с ним не заставили ее отказаться от утренних тренировок. Как бы плохо ей не было, она по-прежнему вставала с первыми лучами солнца и часа четыре упражнялась с мечом.
На пятый день утром Раф не выдержал. Как только утром Къяра собралась идти на поляну, он преградил ей путь.
— Ты хочешь сорваться? Ты еле на ногах держишься, но все равно упрямо идешь, чтоб дополнительно вымотать себя абсолютно ненужной, лишней физической нагрузкой. Ты можешь хоть временно отказаться от своих тренировок, если занимаешься со мной в таком объеме?
— Нет, — Къяра покачала головой.
— Почему?
— Это правило и принцип: навыки пропадают, как только их перестаешь использовать.
— Великолепно, но за пару дней, да даже за неделю не пропадет ничего. В них нет жизненно-важной необходимости. Прервись! Иначе ты доведешь себя до полного срыва.
— Не доведу.
— Пойдешь сейчас тренироваться со своим любимым мечом, я заниматься и помогать тебе сегодня не буду. Хоть убей.
— Ты серьезно? — удивленно спросила Къяра.
— Серьезней некуда.
— Я же не тебя дополнительно что-то делать заставляю, я сама по утрам тренируюсь, и к тебе это не имеет никакого отношения. Я что хоть раз на тебя энергетику свалила, не удержав?
— Ты в зеркало на себя как давно не смотрела? Так вот, могу тебе вместо зеркала сказать: выглядишь ты отвратно и смотреть на тебя тошно. Я не хочу быть повинен в твоей смерти… да и не только твоей. Вчера ты набирала такой поток энергетики, что если ты действительно его не удержишь, я тебя не подстрахую… я ее даже заблокировать не смогу, и ты угробишь не только себя и меня…
— Удержу, не бойся. Я умею рассчитывать свои силы, и утренние тренировки мне нисколько не вредят.
— Если ты сейчас вместо того, чтобы лечь и еще четыре часа отдохнуть опять пойдешь тренироваться с мечом, я с тобой заниматься сегодня не буду. И ты меня никак не заставишь!
— И не буду заставлять. Не хочешь, не учи. Сама справлюсь, — Къяра раздраженно развернулась и, словно пантера несколькими изящными прыжками перескочив через развалины крепостной стены, скрылась.
— Вот ведь упрямая какая… — покачал головой Раф, проводив глазами ее исчезающую фигуру, — гордая, сильная, самоуверенная и упрямая. Ну что ж пусть сама пробует, а я лишь издали страховать буду, может, попросит помочь, и хоть после этого чуть посговорчивее будет. А то ведь даже остановить ее невозможно…
Днем Къяра сама сняла заклятье, прочитав заклинание, и подняла энергетику. Причем сделала это достаточно своеобразно. Она не раскладывала никаких камней, и Раф, издали наблюдающий за ней, понял, что она решила не использовать вообще никаких материальных предметов для обозначения точек фиксации воздействия, даже краевых. Она держала в правой руке луч, древней энергетики, а потом взмахнула левой рукой и сбоку от нее заискрилась магическая арка, почти такая же, как у магического перехода, только немного меньше. Затем Къяра подняла левую руку вверх, и над ее головой заискрилось голубоватое сверкающее облако.
Раф с ужасом понял, что Къяра открыла какую-то из небесных энергетических сфер и сейчас попытается одновременно работать с двумя такими разными энергетиками. Раф понял, что вмешиваться нельзя, так как сам он не сможет удержать ни один из вызванных Къярой энергетических потоков. Ему оставалось лишь издали наблюдать и надеяться на то, что у Къяры хватит сил осуществить задуманное ею.
— Самоуверенная идиотка… — тихо прошептал он, не в силах отвести взгляд от магического взаимодействия двух энергетик, пробужденных Къярой.
Къяра тем временем свела руки так, что серебристое сверкающее облако оказалось прямо над лучом и стало поглощать и впитывать его энергетику. Облако росло, ширилось и меняло цвет. Когда оно стало малиново-алым и размером с арку, мерцающую рядом с ним, Къяра резким взмахом руки переместила его туда. Арка тут же захлопнулась, а Къяра быстрым движением, отвела луч древней энергетики к расщелине, опустила его, и громко проговорив заклинание, закрыла древнее заклятье, после чего замерла на краю расщелины.
— Ну ты даешь… — Раф подошел к Къяре, — Ты понимаешь, что если бы не удержала сейчас хоть одно из воздействий, то произошла бы катастрофа, которая стерла бы с лица земли не только Лорен?
Ничего не отвечая, Къяра, вдруг покачнулась и как подкошенная рухнула на скалистый склон.
— Что с тобой? — Раф бросился к ней, склонился и понял, что она без сознания.
— Доигралась… — Раф подхватил бесчувственное тело девушки на руки и понес наверх по склону к развалинам крепости. Там, уложив ее в тени ветвей миндального дерева, он попытался привести ее в чувство, но все было безрезультатно.
— Вот ведь незадача… — пробормотал он, затем поднес ладонь к губам Къяры, а потом прощупал пульс на ее руке. Поняв, что она дышит, и ее сердце бьется хоть и медленно, но ритмично, он решил пока ее не тревожить, а тем временем собрать травы, чтобы их лечебным отваром помочь ей быстрее восстановить силы, когда она очнется.
Раф перелез через стену, и на поляне среди полевых цветов нашел и собрал те травы, которые хоть и имели неприятный вкус, но способствовали быстрому восстановлению сил.
— Она непривередлива, должна выпить, — решил он.
С пучком трав Раф перелезал через разлом в крепостной стене, когда услышал громкий шорох крыльев.
— Надо же, опять дракон прилетел, — подумал он, высунул голову из разлома и пораженно замер.
Наклонившись над Къярой, стоял совсем другой дракон. Большой, в полтора-два раза больше черного, темно-коричневый, а крылья у него были красноватые с золотистым отливом. Дракон произнес непонятную фразу, на неизвестном Рафу языке, подхватил двумя передними лапами Владетельницу Лорена и взмыл с ней в воздух.
Голова Къяры бессильно запрокинулась, ее тщательно уложенная прическа развалилась, и волосы черным шлейфом заструились в воздухе. Сорвавшаяся с ее головы диадема, полетела вниз, золотой звездой засверкав в лучах заходящего солнца. Дракон никак на это не прореагировал, он быстро летел, унося вдаль бесчувственное тело похищенной им жертвы.
Раф стоял на обломках стены и смотрел вдаль, пока большой дракон совершенно не исчез из вида. Все происшедшее казалось ему каким-то нереальным сном. Постояв немного, он спустился, подобрал золотую диадему Владетельницы Лорена и сел на землю. Ему надо было обдумать то, что случилось, и что ему делать дальше.
