– По крайности, значит, это не Бадд, – заметил сержант, – никто в здравом уме не сказал бы, что у него приятная внешность. И с отпечатками пальцев ничего не вышло, шеф. Этот тип был в перчатках.
– И ни следа орудия убийства, – хмурясь, проговорил Ханнасайд. – Удар тяжелым тупым предметом, нанесенный со значительной силой. То же самое орудие, каким был убит Флетчер.
– По крайности, будем знать, что в «Грейстоунз» мы его не прозевали, – утешил его сержант. – Наверно, убийца незаметно уносит его с собой. Вы что-нибудь выудили из бумаг Карпентера?
– Ничего особо полезного. Разве вот это. Сержант развернул сложенный ветхий листок. При взгляде на подпись он не удержался:
– Энджела! Ну и ну!
Письмо без даты было не очень длинное. Написанное неустоявшимся школьным почерком, оно начиналось с места в карьер:
«Чарли! Когда ты получишь это письмо, меня уже не будет по нашему старому адресу. Я думаю, тебе это все равно, но я не хочу так поступать, не сказав тебе, потому что, несмотря ни на что, и на беду, в которую ты попал, дорогой Чарли, и скверных дружков и все такое, я все равно никогда не забуду старые времена. Но теперь я знаю, что это было ненастоящее, потому что я нашла настоящее и на все смотрю по-другому. Я не скажу тебе его имя, потому что я знаю тебя, Чарли, ты бессовестный и можешь наделать дел. Не думай, что это потому, что у тебя сейчас неприятности, я ухожу от тебя потому, что теперь я знаю, что любовь сильна, как смерть, и если бы у нас было настоящее, меня было бы не оторвать от тебя, потому что большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Так нас учили, а дальше шло про церковь, но теперь я все понимаю».
Возвращая послание Ханнасайду, сержант заметил:
– с Ну и в историйку она влипла! Вообразите, что кто-то мог так втрескаться в покойного Эрнеста! Похоже, она писала это, когда Чарли находился в отсидке. Так сказать, подтверждение имеющихся данных. Она, очевидно, покончила с собой из любви к покойному Эрнесту, а Чарли был мелким гаденышем, который всегда старался измарать ближнего, если мог. Ну, и что это нам дает? Разве из этого следует, что Карпентер видел убийство покойного Эрнеста?
– Если он видел, возникает два альтернативных вопроса, – ответил Ханнасайд. – Предположим, убийца видел Карпентера – узнал ли он его? Или, может, Карпентер узнал убийцу и пытался его шантажировать?
– Послушайте, шеф, мы предназначили на эту роль Норта или полагаем, что убийца – совершенно новый, ни в чем не заподозренный тип, которого мы еще в глаза не видели?
– Почем знать? Я соГлассн, почти все указывает на Норта. Хотя не вполне. В пользу этой теории говорит неожиданное возвращение Норта в Англию, его неизвестные нам передвижения в вечер убийства, странное поведение миссис Норт и сегодняшнее появление на Барнсли-стрит человека, смутно напоминающего Норта. Против этого, на мой взгляд, первым делом свидетельствует сам характер Норта. Его свояченица заявляет, что он не дурак, и нет оснований ей не верить. Действительно, что может быть бездарнее и глупее, чем убить второго человека тем же самым способом, что и первого?
– Ну, это как сказать, – перебил его сержант. – Если подумать, оно-то и смущает, правда же? Если он такой умник, как вы говорите, ему может показаться в высшей степени остроумным приканчивать свои жертвы как можно нелепей. И вообще, все не так глупо, как кажется. Он не оставляет отпечатков пальцев и прячет орудие убийства ловчее, чем любой фокусник.
– Да, я об этом подумал, – согласился Ханнасайд. – Но есть и другие моменты. Где и когда человек его положения входит в контакт с Карпентером?
– В «Грейстоунз» в вечер убийства покойного Эрнеста, – не задумываясь ответил сержант. – Послушайте, супер! А если мы на минутку забудем вторую версию миссис Норт.
Допустим, Карпентер скрывался в саду все время, что она была с покойным Эрнестом…
– Чего ради он будет прятаться, если пришел шантажировать Флетчера?
Сержант на минуту задумался.
– Но ведь мог же он прятаться по той же причине, что и миссис Норт? Скажем, он пошел По дорожке и вдруг услышал, как она открывает сзади него калитку…
– Невозможно. Если бы дело было так, он бы столкнулся с Бадцом, а этого не было.
– Хорошо. – Голос сержанта звучал страдальчески. – Допустим, он сидел там все время. Вошел, когда у покойного Эрнеста был Бадд. Когда Бадд ушел, он вылез из укрытия не сразу, подождал, пока путь расчистится. Тут в сад вошла миссис Норт, и он остался на месте. Когда она вышла от покойного Эрнеста, Норт вошел в калитку. Она спряталась, как она и говорила, узнала своего мужа и удрала… Нет, не удрала! Почтальон же видел, как она вышла через парадную дверь сразу после 22. 00! Погодите! Я понял! Норт убил покойного Эрнеста в промежутке между 21. 45 и 22. 00 и ушел через калитку, и это видели миссис Норт и наш друг Чарли. Не подозревая о присутствии Чарли, миссис Норт скользнула в кабинет, чтобы посмотреть, в какие игры там играли, обнаружила покойного Эрнеста, запаниковала и удрала через дом. Тем временем Карпентер вышел через калитку – было 22. 02, когда его увидел Ихавод, – и рванул в том же направлении, что и Норт. Он нагнал Норта и последовал за ним. – Куда?
– Надо полагать, до города. Наверно, он дошел за ним до его квартиры, чтобы установить, кто он. После этого он попробовал шантажировать Норта, и Норту, естественно, пришлось устранить его. Как вам это нравится?
– Не слишком, – сказал Ханнасайд.
– Если говорить честно, мне самому не так чтобы… – признался сержант. – Беда в том, что, как ни повернешь, история мадам Норт путает все карты. Нам приходится верить, что она в то или иное время пряталась за кустом, потому что мы нашли ее следы. Равно как приходится верить, что она вернулась в дом, из-за показаний почтальона.
– Совершенно верно, – сказал Ханнасайд. – И по вашей новой теории, она вернулась в кабинет, когда Флетчер был уже мертв. Снимки его вы видели. Неужели вы серьезно думаете, что женщина на пределе нервного напряжения, увидев то, что она увидела через стекло, все же с какой-то целью вошла бы в кабинет?
– Никогда не знаешь, чего ждать от женщины, когда ей что-то нужно до зарезу, шеф. А ей ведь были нужны ее расписки.
– Так не пойдет, Хемингуэй. Она не могла бы выдвинуть ящик стола, не потревожив убитого Флётчера. И «она должна была это понимать прежде, чем ступила в комнату. Мы можем утверждать, что она вошла не для того, чтобы оказать первую помощь, потому что тогда она закричала бы, а не выбралась бы из дома, не сказав никому ни слова.
– Она могла поступить так, если знала, что убийца – ее муж.
– Если бы она это знала, она вряд ли бы вообще вошла в кабинет. Если только он и она не действуют сообща, – а это предположение противоречит всем нашим данным, – я не верю, что она видела убийство.
– Минутку, супер! Я все понял! – сказал сержант. – Она же из-за куста не видела, что происходит в кабинете, так?
– Так.
– Порядок! Норт уходит в 22.02. Это его видел Ихавод. Миссис Норт, не зная, что произошло, заглядывает в кабинет через окно. Резонно?
– Пока да, – согласился Ханнасайд. – А где Карпентер? Все еще в засаде?
– Да, да. Так вот вы говорите, что миссис Норт не пошла бы через кабинет! Ей пришлось пойти!
– Какая причина?
– Ихавод! – торжествующе провозгласил сержант. – К тому моменту, как ей нужно было исчезать, он должен был подойти к калитке. Теперь, когда покойный Эрнест лежит мертвый в кабинете, ей слишком опасно прятаться в саду. Ей надо как-то убраться, и единственный шанс – через дом.
Ханнасайд смотрел на него с напряженным вниманием.
– Боже мой, Шкипер, может быть, вы и правы! Но что тогда с Карпентером?
– Если он прятался за кустом у дорожки, он мог выскользнуть из калитки, как только мимо него к кабинету прошел Ихавод. Не мог, а должен был.
– Да, возможно, но, учитывая, что другой мужчина вышел из сада в 22. 02 и быстро зашагал к Арден-роуд и Гласс видел, как он завернул за угол, – как тогда Карпентер ухитрился а) догадаться, в каком направлении он ушел, и б) догнать его?
