Конан прикинул длину прыжка этой дряни и, когда та оказалась от него в одном броске, резко отпрыгнул.

Тварь пролетела мимо, но — этого Конан не предвидел — выбросила в его сторону хрящеватый шипастый хвост.

Северянин стоял не очень удачно, и единственное, что смог сделать, это отбить летящий в грудь, похожий на коготь хищной птицы шип, но избежать удара хвоста он все же не сумел.

Варвара отбросило в отвратительную жижу. До крови ободрало кожу. Он попытался вскочить на ноги… однако твердой почвы под собой не обнаружил. Он угодил в яму, до краев наполненную грязью, и его неудержимо тянуло вниз, ко дну. Конан бессильно застонал, положил меч поперек краев ямы и попытался вытянуть себя из ловушки. Ничего не получилось: болото не намеревалось выпускать человека из своих объятий. Вот зеленая жижа уже скрыла его по грудь, вот достигла горла, подобралась к носу…

Болотная тварь не напала на него, а продолжила преследование оставленных Конаном людей.

Почти никто из них не заметил, что их предводитель попал в западню.

Никто не заметил, что отстал и Омигус. Вернее, он остановился. Повернулся лицом к надвигающейся твари. Рванул с плеча сумку.

Во все стороны полетели всевозможные вещи, ее наполнявшие. Наконец фальшивый маг нашел, что искал — небольшой поцарапанный пузырек, заткнутый деревянной пробкой, и выцветший мешочек. Он боялся, что пробка глубоко засела в горлышке и он провозится с ней непозволительно долго, или же что пробка окажется с изъяном, а внутрь мешка попала влага… Но боги, которым он когда-то поклонялся, в этот день и час, как видно, снизошли к своему запутавшемуся чаду. Затычка без труда выскочила из пузырька, а порошок в мешочке сохранил свой резкий сладковатый запах, что говорило о его полной пригодности. Теперь достаточно лишь насыпать его в пузырек, добавить немного воды, любой, пусть даже грязной, и — дело сделано.

До этого момента Омигус не отрывал глаз от флакончика — боялся испугаться жуткой твари. Но не выдержал, поднял голову. Огромная, заслоняющая полнеба громада была шагах в пятнадцати от него.

«Эх, сейчас бы глоточек холодного осветленного»,— подумал он. Руки его предательски дрожали, перехватило дыхание… Пронзительный крик кхитаянки «Оми! Оми!» остановил Луару и Ки-шон. Оглянувшись, они увидели мага и налетающую на него пиявку. Циркача поглотила гигантская пасть.

— А-а-а! — вырвалось из груди Ки-шон, и, доселе почти невозмутимая, кхитаянка без чувств упала в грязь.

Конан тоже увидел, как чудовище догнало Омигуса, но ничего не мог поделать. Выругавшись вполголоса, он яростно завозился в оковах трясины, но стало только хуже: густая, с отвратительным запахом гуща накрыла его с головой.

Порошок просыпался мимо, но и внутрь какая-то его часть все же попала. «Хватит, должно быть»,— как заклинание пробормотал Омигус. Он зачерпнул пригоршню мутной водицы и вдруг почувствовал, как все вокруг потемнело. Его подхватило с земли, он обо что-то ударился, над головой пронеслись какие-то желтоватые зубья. Рука с водой сама по себе накрыла горлышко пузырька. «Успел,— мелькнуло у него в голове, когда он услышал знакомое шипение: во флакончике пробуждалась адская смесь. Теперь он мог умереть спокойно.— Жаль, что я так не добрался до тамошних кабачков… Пропустите, ребята, по стаканчику за мое здоровье в Гиль…» И тьма поглотила его.

Почувствовав, как некая могущественная сила ухватила его за ворот и резко рванула вверх, Конан решил было, что это Кром пришел за ним, дабы отвести в свою Долину Теней — в царство мертвых. Таинственная сила тянула и тянула его, и вот наконец Конан, жадно хватая ртом воздух, вылетел на поверхность и навзничь рухнул в жухлую траву.

С ног до головы перепачканный зеленой болотной жижей, со всклокоченными волосами, но довольно улыбающийся, над ним стоял чародей Ловар.

— Смотри-ка, варвар,— радостно сообщил он.— Я во второй раз буквально за волосы вытаскиваю тебя из лап смерти!

То, что произошло, заставило людей содрогнуться от омерзения. Заглотившая Омигуса тварь разинула пасть, изготовившись к очередному прыжку, но так и застыла. Из отверстия, утыканного сверкающими кинжалообразными зубами, повалил дым. Звук, похожий на писк щенка, Которому сжали пальцами горло, но усиленный тысячекратно, вынудил всех заткнуть уши. Чудовище задрожало, его телу пошли волдыри. Потом они лопнули, и в спине бестии образовалась огромная дыра, из которой ударил столб огня.

Пламя пожирало тварь теперь не только изнутри, но и снаружи. Тошнотворный запах, перекрывающий даже зловоние болот, ударил в ноздри. Луару вырвало, а пришедшая в себя Ки-шон чуть было вновь не потеряла сознание.

Вскоре все было кончено. Болотного монстра не стало. Он сгорел.

Конан и Ловар добрались до девушек.

Никем не замеченная ухмылка исказила на секунду лицо чародея.

— Циркачу и впрямь удавались фокусы с огнем,— пробурчал он себе под нос.

Но северянин услышал. Резко развернулся, сгреб Ловара за грудки, притянул к себе:

— А почему тебе, колдунишка, ничего не удается? Может, ты в сговоре с кем-то, кто насылает на нас всякую дрянь? Отвечай, сын шлюхи, или я удавлю тебя!..

Северянина охватил гнев. Чтобы вышибить дух из чародея, хватит всего одного удара, и Конан с трудом сдерживался, чтобы не стукнуть его. Однако волшебник без испуга и волнения, даже чуть насмешливо смотрел киммерийцу в глаза.

— Конечно, варвар. Конечно, я в сговоре с теми силами, что препятствуют нам. И конечно, не я вытаскивал тебя и девушку из пропасти, не я бок о бок с вами дрался с «живым морозом», не я только что в очередной раз спас тебе жизнь. Поэтому можешь смело удавить меня, а потом со спокойной душой отправляться дальше. Давай же, варвар, будь мужественным! Убей злого чародея!..

Конан, подумав, нехотя разжал ладонь. Ловар оправил на себе одежду и столь же невозмутимо продолжал:

— И все же я отвечу тебе. Я — маг. Я могу многое, но не все. Например, я не могу противостоять силе, в сотни раз превышающей мою. И чем ближе мы к источнику этой силы, тем беспомощнее я перед ней. Хуже того. Если я попытаюсь противодействовать Силе и ее порождениям на магическом уровне, то мои чары, я знаю, обернутся против меня же самого. И против вас.

— Да будьте вы прокляты, мерзкие колдовские отродья! — с горечью прокричал киммериец.— Сила, мощь, энергия — только и умеете, что долдонить про эту дрянь! Омигус оказался лучшим магом, чем ты…

Ловар только пожал плечами.

А Конан склонился над рыдающей кхитаянкой, возле которой сидела, обняв ее за плечи, заплаканная Луара.

— Ки-шон,— тихо проговорил он, нимало не заботясь, поймет ли его девушка,— нам надо идти. Омигус был славным малым… но его уже не вернуть. Нужно идти дальше. Море совсем рядом. Там мы отдохнем…