Из спора с самим собой Конана вырвал голос Вегеля:

— Ваше величество, я полагаю, что стоит отпустить послов. Однако прежде требуется вынести решение по одному делу. Киммериец и боссонец нарушили законы Пайрогии, убив нескольких человек. По законы они должны быть казнены. Однако, раз они входят в посольскую свиту, таковую казнь, как мне кажется, можно заменить высылкой из страны. Кроме того, здесь присутствует стигийский маг. По вашему указу в стране запрещено отправление любых культов, кроме митрианского и культа Викканы. Под запретом также любые виды магии, а потому стигиец тоже должен покинуть Бритунию… — советник замолчал и выжидательно посмотрел на старого короля.

Эльдаран помялся под его взглядом и неохотно кивнул. Вегель коротко улыбнулся и, повернувшись к послам, возгласил:

— Конан, Эмерт и Тотлант, вам надлежит покинуть Пайрогию в течение суток, начиная с завтрашнего восхода солнца. В противном случае вы будете казнены. Что касается господина посла и господина Веллана, то им будут предоставлены комнаты в посольском крыле дворца. А сейчас король приглашает вас отужинать с ним…

Ужин у короля Эльдарана был совсем не похожим на приемы у покойного Дамалла. За огромным столом в форме подковы, уставленным неисчислимым количеством блюд, кувшинов и бутылок, помещалось не менее сотни человек — государственные сановники, вельможи, знатные дворяне и, наконец, послы. Справа от себя король посадил Вегеля, а слева — какую-то смазливую чернявую девчонку. Эльдаран что-то украдкой шептал ей, а она кокетливо хихикала.

Однако, встретившись с ней глазами, Конан заметил, что взгляд у нее расчетливый и холодный. Глаза зеленые. Киммерийцу показалось, что в зрачках девушки полыхнуло недоброе пламя. Он ошеломленно моргнул, но девица уже успела отвернуться.

Первое время Конан усиленно налегал на еду и выпивку. Еще бы — не часто можно отведать, например, печеных в кхитайском пряном соусе чен-санских угорьков или жареную в оливковом масле зеркальную форель из чистых горных ручьев. Или попробовать суп из ласточкиных гнезд. Однако экзотикой Конан не увлекался, помня, что не любое незнакомое блюдо можно съесть и остаться в живых. Угорьков с форелью он уничтожил, а от гнезд отказался, пробормотав: «Не доверяю я этим кхитайцам…»

Больше всего киммерийцу понравилась свежая сочная вепрятина на деревянных палочках с маринованным луком — любимое блюдо короля и национальная еда кезанкийских горцев.

Вино Конану тоже понравилось. Это, конечно, не «Старый король» пятисотлетней выдержки, но пить можно…

Слева от Конана медленно жевал смуглый пожилой человек — типичный горец. Неожиданно (во всяком случае для варвара) он, не отрывая глаз от тарелки, отчетливо произнес:

— Чужеземец, тебя желает видеть Кейлаш. Приходи завтра после полудня в таверну «Сын гор», он будет там.

— Отец, а ты не знаешь, на кой я ему, вообще, понадобился? — почтительно спросил несколько ошарашенный Конан, но горец не сказал больше ни слова.

«Странно… Что могло произойти между такими друзьями, как Эльдаран и Кейлаш, если последний даже не показывается во дворце? Ладно, завтра выясню…»

Конан пока не собирался покидать Пайрогию. Сутки, во всяком случае, у него еще имелись.

Тихий гул голосов создавал нужную обстановку. За шумом никто тебя толком не расслышит, и потому Конан решил обсудить планы компании на завтрашний день.

— Ну что, ребята, плохи наши дела…— многозначительно начал он.

— Не так уж и плохи,— отозвался Эртель.— По крайней мере, нас не повесили.

— Или чего похуже,— добавил Веллан.

Эртель согласно кивнул.

— В этом ты, конечно, прав,— признал Конан.— Но все-таки… Нам троим завтра придется либо убираться из города, либо очень хорошо спрятаться. Иначе Мбванга здорово обрадуется, снова встретив меня в камере пыток. А вовсе не хочу сводить с ним более близкое знакомство.

— Трусишь, варвар,— ухмыльнулся Эртель.

— Сейчас как дам костью по лбу, мигом под стол улетишь,— пообещал Конан.

— Заткнитесь-ка оба,— сказал молчавший доселе Тотлант.— Пока мы ни на сколько не продвинулись в поисках Предводителя и Книги Бытия. И я, честно говоря, не представляю, как мы, высланные из города и вообще из Бритунии, можем напасть на след шайки свихнувшихся оборотней. Если до завтра мы ничего не узнаем — можно возвращаться в Пограничье. Находясь вне закона, мы бессильны.

Конан презрительно хмыкнул. Он почти всю жизнь провел вне закона и не испытывал никаких затруднений в осуществлении своих замыслов. Но в чем-то волшебник был прав. Киммериец нутром чуял, что завтрашний день если и не станет одним из решающих, то хотя бы подтолкнет их на правильный путь.

— Пока нас не выгнали, у меня есть несколько дел на завтра,— решительно заявил он.— Прежде всего, Велл и Эртель, раз вы будут жить во дворце, то пошатайтесь по нему, послушайте, о ком и о чем говорят, заведите знакомства…

— Как просто — «побродите, послушайте, познакомьтесь!» — Эртель весьма похоже передразнил акцент и манеру речи киммерийца.— Я бы посмотрел, как ты отправишься бродить, если к дверям твоей комнаты приставят стражников с копьями. Как защиту от воров или от чего угодно, хоть от призрака короля Эмонда, который шляется тут по ночам и пугает воем вставших по нужде!

— Хорошо, сварливый ты наш,— согласился Конан.— Постарайтесь побродить, послушать, познакомиться…

— Вот это уже другой разговор,— Эртель задумчиво вертел в руках золотой кубок, покрытый тонкой резьбой, время от времени прихлебывая из него.— А чем вы, убивцы, будете заниматься, пока несчастные герои будут шататься по мрачному и холодному дворцу?

— Эртель! — не выдержал киммериец.— Прекрати паясничать! Хоть на миг, я тебя очень прошу.

— Ну, раз ты просишь…— Эртель приветственно поднял кубок.— Умолкаю.

— Век не забуду,— ехидно заметил варвар.

— Всегда пожалуйста,— невозмутимо сказал Эртель.— Рад был помочь. Обращайся, если что.

Пробормотав «шутник паршивый», Конан одним глотком осушил полкубка и продолжил:

— Так вот, пока эти два разгильдяя будут осматривать местные достопримечательности и заигрывать со всеми встречными юбками, мы посетим нашего старого знакомого Джарефа и немного с ним побеседуем. Еще я собираюсь навестить одного моего приятеля, тоже решившего обосноваться в Пайрогии, и стребую с него давний должок. Он мне задолжал еще с тех времен, когда мы околачивались в Стигии, так что процентов, должно быть, наросло…

— Ты был в Стигии? — удивился Тотлант.

— Был, к большому сожалению стигийцев, — фыркнул Конан.— Однажды мы там с покойной Белит добывали Секиру Света, а в итоге подняли мятежей нам поневоле пришлось его возглавить. Мятеж, правда, получился замечательный…

Тотлант сделал настолько скорбное лицо, что все остальные тихонько захихикали.

— А во второй раз я по собственной глупости угодил к вашим работорговцам,— медленно проговорил Конан.— И оказался гребцом на галере, что ходила по Стиксу. Там я познакомился с одним хитроумным шемитом, и однажды ночью мы сбежали. Правда, бежали мы куда глаза глядят и примчались прямиком в оазис к небезызвестному Тот-Амону. Пришлось выполнить для него кой-какую грязную работенку, но сказать ничего плохого не могу — он честно расплатился и отпустил нас на все четыре стороны. Разумеется, как только я и мой компаньон добрались до ближайшего города, мы решили как следует отпраздновать наше возвращение к жизни…

— А когда ты проснулся, твоих денежек уже не было и в помине, как и твоего приятеля,— предположил Эртель. Конан криво ухмыльнулся и кивнул.— Этого и надо было ожидать. Теперь этот бедняга-шемит поселился в Пайрогии? Ну, я ему не завидую… Ладно, после того, как ты выбьешь из него долги с процентами, а также все оставшиеся зубы, что ты собираешься делать?

— После задушевной беседы с Аль Браско я навещу старину Кейлаша. Может, он скажет что-нибудь полезное.