— Да, сэр, — торжественно провозгласил Том Орде. — Я имел в виду сына миссис Скейлинг. По-моему, он немного не в себе.

— Да нет, просто он слабоумный, — поправила юношу Феба. — Я жалею, что разрешила ему подойти к тебе, но он до того ловко обращался с беднягой Преданным, что я подумала, а вдруг он и впрямь умеет вправлять кости. По-моему, такие люди могут очень многое! — Она заметила насмешливый взгляд Сильвестра и добавила, словно оправдываясь: — Это на самом деле так! В нашей деревне живет один дурачок, который лечит лошадей лучше любого коновала.

— Жалко, что вы не лошадь, Орде, — пошутил Сильвестр. — Сколько времени прошло после несчастного случая?

— Не знаю, сэр. Много, наверное. Мне лично кажется, что целая вечность, — ответил бедный Том.

— Я не доктор… и даже не коновал… но считаю, что кость необходимо вправить как можно скорее. Ничего, что-нибудь придумаем. О, Господи, чего вы так испугались? Я не собираюсь лично вправлять вам кость! Нам необходим Кейгли, это мой конюх. Я не удивлюсь, если выяснится, что он умеет вправлять кости.

— Ваш конюх? — скептически переспросила Феба. — Откуда он может знать такие вещи?

— Может, и не знает, но в таком случае он нам сообщит об этом. Как-то в детстве я вывихнул плечо, и Кейгли мне его вправил. Помню, хирург тогда его похвалил. Я схожу за ним, — сказал Сильвестр и направился к двери.

Герцог Салфорд вышел из комнаты, а Том удивленно посмотрел на Фебу.

— Что, черт побери, он тут делает? — встревожено спросил юноша. — Я решил, что он гонится за нами, но тогда почему он так беспокоится о моей ноге?

— Понятия не имею, — покачала головой Феба. — Но только уверена, что он явился сюда не за мной! Он даже признался, что приехал в Остерби не за тем, чтобы сделать мне предложение. Никогда в жизни еще не испытывала такого сильного облегчения.

Том озадаченно посмотрел на девушку, но так как он страшно устал ото всего, что выпало на его долю в этот день, и у него очень сильно болела нога, ему расхотелось продолжать разговор, и он замолчал.

Через несколько минут Сильвестр привел Кейгли и принес стакан, наполненный густой коричневой жидкостью, поставив его на маленький столик рядом с кроватью.

— Кейгли уверяет, что если перелом простой, он вправит кость, — весело сообщил герцог. — Поэтому давайте надеяться на лучшее. Но сначала, мне кажется, необходимо переодеть вас, в ночную рубашку. Вам сейчас, должно быть, очень неудобно.

— О, может, хоть вам удастся убедить Тома в этом! — воскликнула Феба, впервые посмотрев на Сильвестра с одобрением. — Мы тоже пытались раздеть его, но он не соглашался ни на какие уговоры.

— Вы меня здорово позабавили, — заявил Сильвестр. — Если он станет упрямиться и со мной, придется переодеть его насильно. А сейчас, мисс Марлоу, будьте так добры, спуститесь вниз и помогите миссис Скейлинг разорвать простыню на бинты. Я понимаю, что вы не хотите оставлять мистера Орде в наших руках, но, поверьте мне, здесь вы будете только мешать. Пойдите и сделайте ему поссет[6] или сварите какой-нибудь бульон, в общем, приготовьте что-нибудь, чем кормят больных.

На лице у Фебы появилось немного упрямое выражение, но смех Тома решил вопрос в пользу герцога Салфорда.

— Иди, Феба! — попросил он.

Девушка вышла из комнаты, ничуть не изменив отрицательного отношения к Сильвестру, который вежливо открыл для нее дверь и учтиво произнес, когда она проходила мимо:

— Позже можете вернуться.

Том в отличие от Фебы был настолько благодарен герцогу Салфорду, что проникся к нему немалым уважением. Когда Сильвестр, отвернувшись от двери, подмигнул юноше, он улыбнулся и застенчиво произнес:

— Я очень благодарен вам, сэр. Феба хорошая девушка… хорошая, хоть и острая на язык, но… но…

— Знаю, — сочувственно кивнул Сильвестр. — Из таких людей как раз и получаются ангелы-хранители.

— Да, — согласился Том Орде и смущенно посмотрел на Кейгли, который снял редингот и угрожающе закатывал рукава рубашки.

— Сейчас вам придется набраться терпения, сэр, — посоветовал старший конюх герцога Салфорда. — Для начала необходимо найти место перелома, если вы и в самом деле сломали ногу. Но в этом мы удостоверимся, только когда я осмотрю вас.

Том кивнул и крепко сжал зубы и кулаки. Он весь покрылся потом, но стойко вытерпел боль, пока Кейгли ощупывал ногу. Езда на тряской телеге и неумелые попытки Уилла Скейлинга вправить сломанную кость вызвали сильное воспаление. Наконец Джон Кейгли выпрямился и сказал:

— Все правильно, сломана малоберцовая кость, но все могло закончиться значительно хуже. Если тот тип, который ждет внизу, вырежет мне прекрасную шину, не будет никаких проблем, сэр.

— Ты уверен, что ничего страшного, Джон? — спросил Сильвестр. — Как бы что-нибудь не перепутать.

— Все будет нормально, ваша светлость. Думаю, не мешало бы уложить молодого джентльмена в постель. Мне нужно освободить его левую ногу. Штаны легче снимать до того, как наложим шину.

Сильвестр кивнул, а Том тихо сказал:

— Бритва лежит на туалетном столике. Можете воспользоваться ею. Ее все равно сломали, когда разрезали сапог.

— Пусть это вас не беспокоит! — успокоил его Сильвестр. — Я вам одолжу свою.

Том поблагодарил герцога и затем позволил снять с себя всю одежду, надеть ночную рубашку и, после того, как его вновь уложили на подушки, заявил, что так значительно удобнее. Когда Кейгли вышел из комнаты за бинтами и шиной, слегка испуганный Том Орде произнес, стараясь говорить равнодушным голосом, что будет чертовски рад, когда все закончится.

— Не сомневаюсь, — кивнул Сильвестр. Он взял стакан с коричневой жидкостью и протянул юноше. — А пока выпейте это. Это подкрепит вас. Только пейте до дна.

Том с сомнением посмотрел на темную жидкость, но взял стакан и поднес к губам. Потом опустил и воскликнул:

— Но это же ром, сэр!

— Верно, ром. А вам разве не нравится ром?

— Дело не в этом, а в том, что я буду пьян, как сапожник, если выпью весь стакан.

— Ничего страшного! Или вы боитесь, что скажет мисс Марлоу, когда увидит вас пьяным? Не бойтесь. Я не разрешу ей входить к вам до тех пор, пока вы не отоспитесь. Только не спорьте со мной! Лучше пейте побыстрее и скажите спасибо.

Когда Кейгли вернулся к своему пациенту, на губах мистера Орде играла счастливая и немного бестолковая улыбка. Конюх одобрительно сказал:

— Молодец! Как раз то, что нужно, да, сэр? Теперь вам будет все равно, что мы с вами сделаем. А сейчас, если ваша светлость немного мне поможет…

Хотя Том Орде и не был таким безучастным, как оптимистично предсказывал Кейгли, ром, несомненно, позволил ему легче вытерпеть сильную боль, которая длилась одну-две минуты. Подбадриваемый Кейгли, Том очень стойко перенес болезненную процедуру. Испытание скоро закончилось, и юноша почувствовал себя разбитым. Его мутило, болела нога, перед глазами все плыло. Ему даже пришлось закрыть глаза, так как голова сильно кружилась из-за рома. Кейгли с удовольствием увидел, что юноша погрузился в крепкий сон, кивнул Сильвестру и кратко сообщил:

— Теперь у него все в порядке, ваша светлость.

— Надеюсь, но не мешало бы показать его хирургу, — мрачно покачал головой герцог Салфорд. — Если с ним что-нибудь случится, я не хочу брать на себя ответственность. Интересно, зачем я влез в это дело?

— Ах! — пробормотал Кейгли, гася свечи. — Тот же самый вопрос я задавал и себе, ваша светлость.

Они вместе вышли из комнаты и спустились в столовую, где их ждала встревоженная Феба, сидя у яркого огня.

— Кейгли вправил кость, и Орде сейчас заснул, — сообщил Сильвестр. — Насколько я понимаю, больше делать нечего, но в то же время… Какая там погода? — Он подошел к окну и отодвинул занавесь. — Снег валит по-прежнему, но еще не совсем стемнело. Чего пожелаете, мисс Марлоу?

Девушка улыбнулась Кейгли и поблагодарила герцога, потом бросила на него извиняющийся взгляд и сказала: