Кто бы упустил такой шанс? Вновь заработала правая рука бандита, метнув во врага деревянный кол Греко, заткнутый до поры до времени за пояс сзади. При обычном раскладе сил Ди, вероятно, уклонился бы, несмотря на адские муки, причиняемые активацией временной ловушки, однако боевая форма придала осине немыслимое ускорение. Не успев опустить вскинутый меч, Ди с колом, вошедшим в грудь и вышедшим из спины, тяжело рухнул на землю. Лишь кровавое облачко осталось висеть в воздухе.

— Пригвоздили!

Ликующий крик исходил не от Рэя-Гинсея и не от горожан. Толпа пребывала в замешательстве — людей охватило странное чувство, что ужасный финал схватки превратил ночь в день.

— Греко! Ох, значит, ты в сговоре с этим ничтожеством!

Дорис вскинула винтовку, целясь в выскочившую из-за изгороди фигуру с горящей свечой в руке, но неожиданный удар оружейного приклада отбросил ее винтовку назад, и та пребольно стукнула хозяйку по лбу.

— Это наш шанс! Хватайте ее!

Селяне бросились к Дэну и его потерявшей сознание сестре, а Рэй-Гинсей, улыбаясь, прицепил к поясу последний вернувшийся клинок и стянул рукав боевой формы.

Обмякшую Дорис бросили на лошадь, так же, как и ее вопящего, не желающего сдаваться братца, и толпа повалила на выход.

— А это ты что затеял? — спросил Греко, собравшийся за лошадью, что была спрятана позади фермы.

Рэй-Гинсей коршуном припал к телу поверженного Ди. Подняв левую руку противника, он подозрительно осматривал ладонь дампира — со всех сторон.

— Просто не понимаю, — прохрипел разбойник. — Эта рука проглотила пауков Халы и заставила мэра выболтать все секреты… Тут должен быть какой-то подвох. — С этими словами он взял один из сорокопутов и полоснул по руке мертвеца возле локтя, отчего глаза Греко едва не вывалились из глазниц. Затем бандит швырнул отрезанную конечность в ближайшие кусты. — Я бы спать спокойно не мог, не сделай этого. А теперь мы квиты, — холодно пояснил он.

Больше не оглядываясь, Рэй-Гинсей двинулся к воротам, но Греко весьма фамильярно окликнул его:

— Эй ты, погоди. Почему бы нам с тобой не выпить по кружечке в городе? Ты да я, мы вдвоем могли бы проворачивать большие дела!

Рэй-Гинсей резко обернулся, и взгляд его едва не расплющил Греко:

— В следующий раз, когда мы встретимся, считай, что тебе настал конец.

И бандит ушел.

— Ишь, какой самодостаточный, — ядовито прошипел Греко и тоже двинулся к выходу, но вдруг ноги его подкосились. Смертельно напуганный, толстяк замотал головой, озираясь: — Видать, почудилось, — пробормотал он наконец и со всех ног задал стрекача.

Ему показалось, что он услышал хихиканье. И исходило оно не от трупа Ди, а из темных кустов, в которых затерялась отрубленная левая рука охотника…

— Ха-ха-ха… Все прошло как по маслу. К сожалению, мне пришлось прождать лишний день, но это лишь сильнее распалило меня.

Фигура, стоявшая на том же самом холме, где днем Греко встретил Рэя-Гинсея, отвела от глаз электронный бинокль и тихо рассмеялась. Под кроваво-красными губами сверкнули белые клыки. Это был граф Магнус Ли, собственной персоной.

Карета стояла у дерева, лунный свет заливал и ее, и оборотня Гару — в его всегдашнем пальто. Сейчас он, конечно, был в человеческом обличье.

— Итак, что нам делать дальше? — спросил вервольф хозяина.

— Тут и обсуждать нечего. Ворвемся в жалкий городишко и заберем девушку. Проклятый мэр собрался запереть ее в лечебнице, а со мною вступить в переговоры, но я совершенно не желаю с ним беседовать. За причиненное мне беспокойство завтра же ночью я понаделаю им новых живых мертвецов, а послезавтра еще. Их детям и детям их детей будет что вспомнить об ужасных аристократах. Считай это подарком к моему бракосочетанию. По возвращении прикажи роботам немедленно приступить к подготовке церемонии.

— Слушаюсь, сэр.

Великодушно кивнув в ответ на низкий поклон слуги, граф направился к экипажу, но на полпути обернулся и спросил:

— Как Лармика?

— Как вы велели, сэр, ее подвергли наказанию благовонной временной ловушкой, и она, кажется, очень мучилась.

— Вот как? Отлично. Это научит ее повиноваться отцу, и в следующий раз все будет как должно. Я всего лишь захотел взять в жены человеческую девушку. Жить вместе, ночь за ночью пить кровь, текущую из восковой шейки… Случайный гость? Осмелюсь сказать, слова нашего бога-предтечи ко мне не относятся. Пускай мой род вымрет, но мы с моей новой женой останемся здесь навеки и вечно будем держать людей в страхе и повиновении. Займи свое место!

И вновь Гару поклонился лорду.

Граф крепко закрыл изнутри дверцу кареты.

— Едем! Скоро рассвет. Благовонная временная ловушка у меня на всякий случай наготове, хотя не думаю, что придется воспользоваться ею.

Ни граф, ни Гару не заметили, что вскоре после того, как пал поверженный колом Рэя-Гинсея Ди, из леса с противоположной стороны фермы выехала повозка и направилась к городу.

Какое-то время после ухода Греко во дворе двигались лишь свежий ветер да лунный свет. Скот мирно спал, и вдруг в торжественном безмолвии ночи раздался неприятный смешок:

— Хе-хе-хе… Давненько мне не доставалось главной роли. Жрать пауков и заставлять лысых болванов выбалтывать тайны вроде бы и неплохо, но мне охота чуть больше времени провести на сцене. Он и я, может, и были бы счастливы, останься все как есть, но в этой жизни нас еще ждут кое-какие делишки. И мне вроде тоже приглянулись эта огонь-девчонка и ее шустрый братец. Противно, конечно, но придется снова его выручать.

Естественно, имелся в виду Ди.

Голос шел из кустов, в которых как будто что-то шевелилось. Рука! Словно обладая собственным разумом, левая рука Ди, отсеченная Рэем-Гинсеем и отброшенная прочь, проворно шевелила всеми пятью пальцами.

Она лежала на земле ладонью к небу. По коже ползла рябь, точно изнутри на поверхность выползал комок мускулов. Но самое интересное было впереди! Кое-где плоть вспучилась, кое-где пошла складками, и вот мы видим настоящее человеческое лицо!

Две крохотные ноздри засопели в слегка крючковатом «орлином» носике, а губы изогнулись в саркастической улыбке, обнажив похожие на рисовые зернышки зубки. Чудовищное лицо-опухоль вздохнуло, и сомкнутые прежде веки распахнулись.

— Ну что ж, пора приступать, полагаю.

Рука поползла. Хотя нервы и сухожилия были перерезаны, жутковатое личико-карбункул оживило конечность, принуждая ее делать требуемое. Поегозив в воздухе, пальцы нащупали свисающую ветку кустарника, поймали ее, подтянулись — и рука скова шлепнулась на землю, на этот раз ладонью вниз.

— Вот и славно, а теперь — маленькое путешествие.

Пятерня согнулась, точно паучьи ножки, а кисть выгнулась. Волоча за собой тяжелое предплечье, ладонь с проворством кинулась Прокладывать себе путь среди травы — прямиком к Ди. Добравшись до свежей культи, пальцы деловито засуетились, плотно совмещая края разъятой плоти.

Ди упал на спину, так что ладонь его была обращена к небесам. Глазки таинственной опухоли на левой руке уставились на луну. А потом она — рука! — начала действовать по-настоящему странно. Крошечный ротик, глубоко вдыхая, принялся всасывать воздух. Учитывая относительно малый размер ладони Ди, она должна была обладать легкими немыслимого объема: ветер, свистя и завывая, в мгновение ока исчезал в ротовом отверстии. Воздухохлебство продолжалась секунд десять, затем последовала пауза, а потом процесс повторился еще трижды. Но этим чудеса не ограничились.

Ловко перевернувшись — теперь лицо с ладони смотрело вниз — рука начала рыть землю. Кончики пальцев охотника, похоже, были стальными: они откидывали твердую почву с легкостью, и вскоре насыпалась довольно большая куча земли, в которую ладонь и ткнулась лицом. Жуткое чавканье нарушило тишину. Опухоль пожирала насыпь! Невиданная трапеза продолжилась еще несколько минут, а затем земляной холмик исчез, как будто его никогда и не было. Куда он делся? Как ни странно, форма руки совершенно не изменилась, и все же именно она поглотила и воздух, и землю. Но с какой целью?