Дорис вспыхнула:
— Не неси чушь! Ерунда какая. Это мистер Ди. Он будет помогать нам по хозяйству. И не путайся у него под ногами.
— И нечего тут стыдиться, — хихикнул мальчишка. — Знаю, знаю. Один взгляд на него, и старина Греко покажется не краше лягушки-людоеда. Да и мне он нравится больше, чем тот мерзавец. Рад знакомству, Ди.
— И я рад, Дэн.
И виду не подав, что бесстрастный тон Ди — даже при обращении к нему, ребенку, — хоть сколько-то смутил его, мальчик исчез в глубине дома. Ди с Дорис последовали за ним.
— Прости, он, должно быть, сильно раздражает тебя, — сказала Дорис извиняющимся тоном, когда обед был завершен и ей наконец-то удалось отправить Дэна в его комнату, невзирая на протесты мальчика, твердившего, что он ничуточки не устал и спать не собирается.
Стоя у окна и глядя во тьму, Ди переложил меч, обычно висящий у него за спиной, из правой руки в левую. Благодаря безоблачной погоде, продержавшейся последние несколько дней, солнечные батареи на крыше зарядились под завязку, и потолочные панели щедро лили яркий свет в углы комнаты.
Очевидно, что-то в неприветливом пришельце притягивало мальчишку — он уселся рядом с гостем и болтал без умолку, уговаривая рассказать ему о Столице и обо всех монстрах и чудищах, которых Ди одолел во время странствий. В конце концов Дэн совсем распоясался: он заявил, что его сестра — зануда, схватил Ди за руку и попытался утащить его в спальню, где они могли бы всю ночь «толковать, как мужчина с мужчиной».
— Понимаешь, он так себя ведет, потому что странники у нас — редкость. И с горожанами мы обычно тоже не слишком часто общаемся.
— Ничего. Я не обижаюсь, когда мной восхищаются.
Произнося это, Ди даже не взглянул на расположившуюся на софе Дорис, которая перед обедом переоделась в рубаху и джинсы. Тон охотника оставался неизменно холодным. Чуть смежив веки, он продолжил:
— Сейчас девять двадцать шесть ночи по стандартному времени Фронтира. Поскольку вампир уже отведал крови намеченной жертвы, не думаю, что он станет слишком торопиться, так что, полагаю, нам придется подождать до полуночи. Не расскажешь ли ты мне тем временем все, что знаешь о своем враге? Не волнуйся, твой брат уже спит. Дышит он глубоко и ровно.
Глаза Дорис расширились:
— Ты слышишь такие вещи сквозь стены?
— И голос ветра в степи, и мстительные песни духов, бродящих в тени лесов, — пробормотал Ди, затем повернулся и плавной танцующей походкой направился к Дорис.
Ощутив, как ледяной надменный взгляд сверлит ее шею чуть ниже затылка, Дорис взвизгнула: «Прекрати!» и без раздумий отскочила.
В ее голосе ясно звучало отвращение, но выражение лица Ди нисколько не изменилось.
— Я лишь собирался осмотреть твои раны. Чтобы составить общее представление, насколько могуществен мой будущий противник.
— Извини. На, смотри.
Девушка отвернулась, обнажив шею. Лишь легкое дрожание губ напоминало о ее недавней реакции, а щеки, без сомнения, рдели румянцем девственницы, чье тело раздевал взглядом совершенно незнакомый молодой человек. Ей было всего семнадцать, и прежде она не знала почти никакой телесной близости с мужчиной — разве что держаться за руки.
Секундой позже Ди привычно отстраненно спросил:
— Когда ты столкнулась с ним?
При звуках его бесстрастного голоса Дорис облегченно вздохнула. Только почему ее глупое сердце стучит как бешеное? Стараясь сохранять хладнокровие, девушка начала сбивчиво излагать историю о той жуткой встрече, то и дело бросая короткие взгляды в сторону Ди и изо всех сил стараясь говорить спокойней.
— Это случилось пять ночей назад. Я гналась за мелким дракончиком, который проскользнул на ферму, едва мы отключили электромагнитный барьер, и убил одну из наших коров. Когда я его вроде как прикончила, было уже темно как в смоляной бочке. Хуже того, мы находились возле его замка. Надо было удирать со всех ног, пока чего не вышло, но тут умирающая тварь вдруг плюнула огнем и спалила задницу моей лошади. Я оказалась в тридцати милях от дома, а из оружия — только копье для охоты на небольших драконов и кинжал. Тут-то я и дала деру. Неслась, наверное, добрых полчаса, как вдруг заметила нечто прямо за своей спиной!
Дорис внезапно замолчала, и не только потому, что рассказ воскресил ужасы прошедшего, но и оттого, что тьму за окном только что пронзил зловещий вой — и звучал он совсем близко. Затаив дыхание, девушка обернулась на звук, но тут же с облегчением сообразила, что услышала всего лишь зов дикого зверя. К тому же электромагнитный барьер, пусть и устаревшего образца, — он, кстати, обошелся им в кругленькую сумму! — худо-бедно защищал периметр фермы, а внутри было немало метательного и ракетного оружия.
И она продолжила повествование:
— Сперва я решила, что это оборотень или ядовитый человек-мотылек. Но ни шагов, ни хлопанья крыльев, ни даже дыхания слышно не было. Я только знала, что за моей спиной, в шаге от меня, находится некто, движущийся с точно такой же скоростью, что и я. Не выдержав, я обернулась — никого! Поворот занял долю секунды, но преследователь успел снова оказаться позади меня.
Лицо девушки исказил ужас: она вновь переживала недавние события. Дорис закусила губу, пытаясь справиться с дрожью в голосе. Ди молчал, продолжая внимательно слушать.
— Тогда я начала кричать. Я орала, что кем бы он ни был, пусть перестанет прятаться и немедленно выходит. И как только я это произнесла, он появился — в черном плаще, точь-в-точь как его всегда описывают. Потом я увидела кроваво-красный рот, пару клыков… и поняла, кто передо мной. После — обычная история: я вскинула копье, но как только его глаза встретились с моими, из меня словно выкачали все силы. Впрочем, это оказалось не важно, потому что, едва его бледное лицо приблизилось к моему и я ощутила холодное, как лунный свет, дыхание на своем горле, разум мой отключился. Следующее, что помню, — рассвет, и я лежу в степи с парой укусов на шее. Вот почему я каждый день с утра до ночи дежурила у подножия холма, разыскивая кого-то вроде тебя.
Завершив наконец свой рассказ, Дорис устало откинулась на спинку софы.
— И с тех пор он больше не пил твою кровь?
— Верно. Хотя я ждала его каждую ночь — с копьем наготове.
Глаза Ди сузились: он явно осуждал подобное легкомыслие.
— Если бы мы имели дело с простым аристократом-кровососом, то он приходил бы каждую ночь. Но видишь ли, чем больше их интересует жертва, тем больше интервал между нападениями — так продлевается удовольствие. Хотя то, что прошло уже пять дней, а его все еще нет, невероятно. Кажется, он всерьез увлекся тобой.
— Избавь меня от этих проклятых комплиментов! — крикнула Дорис. В ней не осталось ничего от той яростной воительницы, что вызвала Ди на бой. Перед дампиром сейчас сидела прелестная семнадцатилетняя девушка, которую трясло от страха.
Невозмутимо оглядев ее, Ди добавил пару фраз, от которых волосы на затылке девушки встали дыбом:
— В среднем интервал между атаками три-четыре дня. Более пяти чрезвычайно редко. Он, несомненно, явится сегодня ночью. Судя по твоим ранам, он весьма силен, как водится среди аристократов Фронтира. Ты что-то сказала про его замок. Тебе известно, кто он?
Дорис слабо кивнула.
— Он правил этим районом, когда Рансильвы тут еще и в помине не было. Граф Ли, вот кто это. Одни говорят, что ему сто лет, а другие — что десять тысяч.
— Десять тысяч? Могущество знати растет с годами. Он может оказаться серьезным противником, — заметил Ди, хотя по голосу его никто не сказал бы, что охотник беспокоится.
— Могущество знати? Ты имеешь в виду способности вроде вызова бури одним мановением руки или умение превращаться в огнедышащего дракона?
Проигнорировав Дорис, Ди продолжил:
— Еще один, последний вопрос. Как в твоей деревне обходятся с жертвами вампира?
Девушка мгновенно побледнела.
В большинстве случаев тех, кого коснулись гибельные клыки вампира, изолировали на время, необходимое для уничтожения преступника, но, если победить вампира не удавалось, жертву изгоняли из города или, в худшем случае, ликвидировали. Это вошло в обычай, поскольку ночной злодей, лишенный возможности полакомиться тем, кого он выбрал, сходит с ума от ярости и нападает на любого, кто попадется ему под руку. Несчетное число городов и деревень было стерто с лица земли как раз по этой причине.
