Четыре дракона… четыре статуи. И Линка, одна в незнакомом доме… я даже не спросил, справится ли она. Взять бы ее с собой, в воздух, на гребень, пронести над запахом волн, под облаками, выше птиц — куда-нибудь, где нет войны и Вельера. Только найти вначале Драконлор…

Я поймал себя на том, что думаю о книге как о лекарстве от всех бед. Как о давно потерянном старшем брате, который придет и рассудит всех, правых и виноватых. И нет дела, что у книги нет рта — хрупкие страницы скажут сами за себя. Ободрят Лин, утешат Эрика, удержат Вельера, положат Далену руку на плечо…

И для меня найдутся слова, наверное.

Впереди расстилался бледно-голубой залив. По прозрачной воде скользили солнечные блики, проглядывало светлое дно.

Вельер повернул голову. Черный коготь описал круг, указывая на волны, пляж, россыпь камней на берегу. Что он хочет сказать? Что это и есть Сорлинн? Наша древняя столица, залитая водой, утопленная, забытая?

Песчаная коса, как лунная дорожка, вела к маленькому островку: белый мраморный квадрат, полузасыпанный галькой и ракушками, три грубые статуи… обломанные крылья, склоненные головы… от четвертой статуи вообще остался лишь каменный выступ…

Сердце зашлось, в ушах оглушительно застучало.

Здесь!

С этой скалы лился водопад. Здесь замерли стражами каменные изваяния. Врата времени, наш памятник, наш алтарь — где еще Корлин сберег бы работу всей своей жизни?

Я чуть не застонал. «Лин», водопад — единственный, тот самый! «Кор» — как я мог не разглядеть имя своего рода! Корлин дал нам все ответы. Мы просто не желали их видеть.

Вельер все еще глядел на меня. Я с усилием пожал крыльями и развернулся. Нет, Вельер. Ты не догадаешься, о чем я думаю. Ты готов убивать, готов драться — значит, вырвешь и книгу из рук. Я вернусь, но без тебя.

Я глубоко вздохнул, потом еще и еще раз; сердце забилось ровнее. Здесь даже воздух был другим: спокойным, мягким, с легкой медовой нотой. Осенью на море цветут крокусы — наверное, вон там, за невысокой грядой белых скал, поросших кустарником. Дома, на ферме, я видел подснежники лишь весной…

Придет новая весна. Только бы не на пепелище.

Я кивнул Вельеру. Тот моргнул — как мне показалось, озадаченно, — взмахнул хвостом и взмыл в небо. Я последовал за ним.

Полета к Серым холмам я не запомнил. В ушах звенело одно: книга, книга, книга…

Пятки ударили по плитам двора. Алая мантия, вобравшая в себя дневное солнце, согрела озябшие плечи. Рядом Вельер, подняв руки, чертил в воздухе огненную плоскость.

— Не зеркальная, — объяснил он, поймав мой взгляд. — Но даже моих, мягко скажем, средних умений хватит, чтобы раздраконить галаверских волшебников в клочья.

— Думаю, это вам не удастся, — раздался ледяной голос с галереи.

Анри де Верг стоял в тени, небрежно опираясь на перила. Как и Вельер, он был в черном, но вместо мантии мага на нем были свободные брюки и рубашка. В его руке поблескивал комок нитей из огненной паутины; две алые струйки тянулись от клубка к земле. Я проследил их взглядом и похолодел: все нити сходились у пятачка, с которого мы с Вельером только что подняли свои одеяния.

Я сделал шаг в сторону… попытался сделать. Ноги прилипли к камню, как переваренный рис.

Анри, бледный и сосредоточенный, ступил вперед.

— Я не твой отец, мальчик, — проговорил Вельер.

— Думаете, это месть отцу-дракону, который меня бросил? — Анри слабо улыбнулся. — Если бы это было так… Впрочем, сейчас я бы, наверное, не отказался. Вдруг помогло бы? Но вы ошибаетесь, Вельер. Я не мщу, и мне нужны вы.

— Это ловушка? — спокойно спросил Вельер. — Или приглашение к перегово…

Хрип прервал его слова. Горло, грудь, лодыжки Вельера обхватили золотистые петли. Анри качнул поднятыми ладонями, и бич еще раз скользнул крест-накрест, стягивая локти Вельера, колени, запястья. Я по-прежнему не мог сойти с места.

Вспыхнул воздух, и мы с Вельером оказались в огненном колодце. Еще миг, и из камней поднялась похрустывающая алая паутинка… вот она поднялась до колен… вот тонкие усики тянутся к груди… Я попытался отшатнуться и не смог.

— Мне нужна книга, Кор! — крикнул Анри через стену бушующего пламени. — Книга, или Вельер мертв!

— У меня ее нет!

— Да ну? — Анри повел рукой, и враз побледневший Вельер упал на колени, задыхаясь. — Посмотри наверх!

Она стояла у окна. Тонкое красное платье несколько раз перепоясывала грубая веревка; два тяжелых стула подпирали Лин сзади. Слева, поигрывая кинжалом, стоял Марек. Заметив мой взгляд, он вежливо поклонился.

— Так что? — крикнул де Верг. — Приступим к переговорам?

Когда Вельер упал, извиваясь под ударами золотистых бичей, я почувствовала, как натягиваются мои путы.

— Марек, прекрати, — сквозь зубы произнесла я.

— Извини, — спокойно отозвался он. — Но дело уже не в уроке. Мне нужно, чтобы он испугался.

— Квентин? Чего ты от него хочешь — чтобы он догадался, где книга, и принес ее тебе на блюдечке? За полчаса?

— Я уже догадался и сам, — Марек небрежно кивнул на мою спину. — Мне нужен перевозчик.

— Ты… ты самый…

Я задохнулась.

— Ты же просила не убивать Вельера, — пожал плечами Марек. — Вот тебе и милосердия достойные плоды. Впредь будь умнее.

Внизу Квентин запрокинул голову: нити подбирались к его шее. Анри, мастер огненных ловушек, молча наблюдал за двумя полуголыми мужчинами в паутине пламени. Квентин что-то крикнул; я не слышала слов.

— Если с ним что-нибудь случится… — начала я. — Ты хоть понял, что вы с ним сделали в замке?

— Ты бы предпочла, чтобы мы лишили его рук? Или повесили там же, на месте? Всегда есть выход, Лин. Но он не обязан нравиться тебе.

— Если вы его убьете, я доберусь до Анри, — прошептала я. — И до тебя. Любыми путями. Потому что меня больше не будет.

Я отвернулась. Там, на камнях, Квентин барахтался в ловушке. Если бы только поймать его взгляд…

Мне показалось, что он меня видит. В следующий миг огненные нити, сдерживающие его от пояса до шеи, беззвучно полопались. Новые побеги уже тянулись к нему, но дело было сделано — Квентин вскинул руки и резко повел ладонью, выстраивая заклинание.

Окно выпало наружу с грохотом и лязгом. К деревянной раме пристали осколки кирпичей. В лицо пахнуло жаром, но ни один кусочек стекла не коснулся меня: нас с Мареком прикрыл невесомый воздушный щит.

Второй жест, и я почувствовала, как веревка на мне горит и осыпается. Платье осталось нетронутым, но я не думала, как это может быть: я уже бежала, опрокидывая стулья. Кресло — кортик — переворот, не задеть плечом шкаф — дверь — ступеньки — пустая прихожая — пятно крови — крови?! — и кубарем, клубком через покинутую кухню — в заднюю дверь.

Я не успела перевести дыхание, как чья-то рука рванула меня на себя, и я полетела в кусты. Другая рука закрыла рот.

— Тихо, — прошипел де Вельер. — Пока я не скажу, сиди и молчи.

— Марек… — промычала я.

— Знаю. Тихо.

— А вот теперь, — прозвучал холодный голос Квентина, — я готов к переговорам.

— Я не смогу тебя долго удерживать, — послышался голос Анри. Я приникла к кустам и увидела его: ладони вытянуты, лицо напряжено. — Но Вельера я удержу, не беспокойся. Ты видишь, что он у меня на пальце? Убей меня сейчас — и не успеешь.

— Вижу, — сухо ответил Квентин. — Чего ты хочешь?

— Отвези Марека туда, куда он скажет. Потом верни его в Галавер. Ну, а потом — возвращайся, если сможешь. Но лучше бы тебе успеть: за пару часов до рассвета я улечу. Тут останется труп.

— Ты умеешь летать?

— Не паясничай, — поморщился Анри. — Я учился… Что дальше? Если тебе интересно, женщина заперта в своей комнате. Все остальные на Серых холмах; у вас чудесные законы гостеприимства. Все, кто мог бы вступиться за хозяина, — далеко… и это — накануне войны!

— Не все, — прошептал рядом де Вельер. — И сейчас ты в этом убедишься.