Я зажмурилась. И кивнула.

Когда я открыла глаза, Марека не было рядом. На стволе остались зарубки, но ножи исчезли. В роще царила тишина.

Драконов хвост…

Я поднялась и, кое-как оправив плащ, побрела на поляну.

Сначала мне показалось невозможное: Саймон сидит у костра, а вокруг него, склонив головы и ожидая распоряжений, стоят драконы. Я моргнула, и все встало на свои места: Саймон, прикованный тонкой цепью к клетке, валялся на земле, а над ним нависали закутанные фигуры. Кто-то отрывисто задал вопрос; я слышала, как Саймон сухо, трескуче рассмеялся.

Общее собрание, значит. И я могла бы устроиться там, подкинуть дровишек в огонь — или двинуть Саймону по скуле пару раз. Меня бы даже не прогнали: вон де Вельер что-то говорит, вон мэтр качает головой…

Подойти, обрадовать их насчет Марека?

Нет. Если они прочешут рощу, ему не уйти. Скажу Квентину после собрания; пусть передаст остальным.

А кроме этого… есть ли мне что добавить? Убедить их не идти на Галавер? Или предоставить все Квентину?

Я почувствовала, как ноют ноги. Как болит спина. Как колотится сердце. Нет, на драконов меня не хватит. После рассказа Марека — нет. Скорее напрыгну на Вельера и расцарапаю ему все, что царапается. Чем тогда закончатся переговоры? Вот тем самым и накроются.

Одна из фигур обернулась. На напряженном лице появилась слабая улыбка.

Я неуверенно помахала. Фигура — Квентин — выпростала руку из-под плаща, изогнула кисть, и в полуметре от моего лица появились крошечные огненные буквы. Справа налево… пепел, читать же неудобно!

«Возвращайся домой. Выспись. Я все расскажу».

Надпись погасла.

Я помедлила и кивнула.

До дома я добралась быстро: пальцы озябли, холодный ветер подгонял в спину. О-о, да сколько можно! В тепло, под одеяло, в мягкую постель!

— А я как раз грелку наверх несу, — встретила меня хозяйка. Ей, казалось, совсем не было холодно. — Может быть, еще пару пледов захватить?

— П-пожалуйста, — выдавила я, дуя на пальцы. — Скажите… а вы Вельеру кто?

— Сказочница, — она, казалось, совсем не удивилась моему вопросу. — Пока библиотека не сгинула, я все читала, читала… Теперь, бывает, рассказываю — вечерами.

— Но как вы сюда попали?

— В «общество», вы имеете в виду? — она улыбнулась. — Грустно попала, по правде говоря. Как-то зимой шла через поле, усталая, и не заметила расщелину под снегом. Вокруг никого, на одной ножке не очень-то и попрыгаешь… Сначала было смешно, а потом страшно стало.

— Вы звали на помощь?

— Кричать я умею плохо, — она развела руками. — Связки быстро сорвала. Ползла, хрипела… руки красные, сверху вороны, на ветках снегири просыпаются и поют так весело… А потом один грач обернулся птицей побольше и унес меня в когтях. Я уже ничего не помнила. Только потом, в замке, узнала, кто это был.

— Вы им верите? — тихо спросила я. — Драконам?

— Лин, это же семья, любимые люди. Как им не верить? — Женщина провела рукой по стене, улыбаясь. — Я за драконами как за каменной стеной.

— А маги? — Я чуть не сказала «Марек» вместо «маги» и прикусила язык. — Их вы здесь видеть не хотите?

— Волшебники, они как дети, — женщина кивнула на танцующий огонек лампы. — Болтаются между небом и землей, взлетают, как на качелях, хохочут… А я — дерево. Вросла корнями в землю, тянусь к небу, слушаю птиц, и не уйти мне из родной рощи. Тут и тень, и прохлада, и дети бегают под деревьями…

— …И засыпают, прислонившись к стволу, — виновато пробормотала я. — Простите.

— Это я вас заболтала… Проходите наверх.

Комната была как осенний лес. Из золотистого пола тянулись стволы, отгораживающие кровать; огромное окно казалось зеркалом, увеличивающим зал вдвое. По стенам гуляли фантастические узоры кленовых листьев, древесных прожилок, ветвей, тянущихся друг к другу. Стулья дичились в стороне, переплетясь спинками.

Хозяйка, пожелав мне спокойной ночи, тактично ретировалась, оставив на краешке кровати плед и грелку. Я едва помнила, как умывалась, как закутывалась в длинную, до колен, шерстяную рубашку, как расправляла на ступнях слишком большие носки… я уже засыпала. Одеяло упало сверху, как небо, и больше я не видела ничего.

Во сне я летела над морем. Брызги обжигали крылья, холодное солнце гладило темную чешую. А внизу, в волнах, билась фигурка. И я спикировала вниз, подхватила женщину в когти и понесла наверх, к замку, мерно взмахивая крыльями и не обращая внимания на собственное тело, стонущее от зеленой морской воды…

Я открыла глаза в полутьме. Небо в запотевшем окне посветлело, но солнце еще не взошло. Туман, длинные силуэты ветвей… словно драконы у костра.

Квентина я заметила не сразу. Он лежал на кресле, укрывшись пледом до колен, и почти не дышал. Отросшие за время заключения волосы теперь были коротко острижены, а на побледневшем лице подсыхала царапина.

Спокойное, почти счастливое выражение лица. Дракон, который все решил…

Что в нем от человека, а что от дракона? Неужели я никогда не узнаю? Даже через пять лет? Пройдет еще двадцать — и он так и не снимет капюшон?

— Квентин… — тихо позвала я.

На миг мне показалось, что он без сознания, но спустя секунду Квентин закашлялся и открыл глаза.

— Доброе почти утро, — шепнула я. — Еще темно. Можешь спать дальше.

— Не могу. Я выторговал у Вельера только один день, — негромко ответил Квентин. — Правда, сейчас он спит… Побудешь со мной немного?

— Спрашиваешь, — я улыбнулась. — Перебирайся на кровать.

— Я спал меньше часа, — он покачал головой. — Усну до полудня, а Вельеру только того и надо.

Закутав плечи в одеяло, я перебралась на ручку кресла. Квентин без звука обхватил меня за талию, и я прижалась лбом к его щеке.

— Так что ты выторговал у Вельера?

— Время. Я проиграл ему, Лин.

— Проиграл?

Квентин кивнул и снова закашлялся. Долго, тяжело, как будто что-то не просто мешало ему дышать, но душило его изнутри.

— Нет, все хорошо, это пройдет… просто нельзя ходить под дождем, только и всего. Невелика потеря. — Он попытался улыбнуться в ответ на мой испуганный взгляд.

— Это из-за тюрьмы в Галавере? — спросила я. Он кивнул. — Маги все-таки идиоты… Так что было вчера?

— Вельер очень аккуратно и точно разгромил все доводы Саймона. Никакого родства не существует; документы — фальшивка, совпадение, единичные случаи. Мы убиваем захватчиков и ренегатов, и пусть совесть наша будет спокойна.

— Мило. А твои слова?

— Как об стенку горох. Более того, — он засмеялся, — Вельер нашел оригинальное решение. Нас усылают искать Драконлор. Так мы и рук не запачкаем, и поспособствуем делу мира. Чем скорее мы найдем книгу, тем быстрее война остановится: драконы овладеют мастерством, которое магам будет недоступно. Удобно, правда?

— Я только одного не понимаю, — задумчиво сказала я. — Если он разбил тебя по всем статьям, с какой радости ему уступать еще один день? Почему они не летят на Галавер на рассвете?

— Зеркальные плоскости. Вельер хочет, чтобы я сделал то, чего так боялся Анри: научил драконов великому огню. Сегодня мы полетим к морю, к высокой воде, и Вельер будет меня уговаривать. А я — его.

— А я?

Вместо ответа Квентин поднялся и подошел к ширме, что стояла за кроватью. Мелькнуло что-то красное, и у меня на руках оказалось узкое шелковое платье.

— Когда-то гостья замка, очень похожая на тебя, чуть не лишила нашего хозяина лучших его книг. Мне кажется, это судьба, — Квентин чуть улыбнулся. — Ты же любишь носить чужие наряды.

— Я… да. Наверное…

— Примерь. И… я достал для тебя еще кое-что. Чуть позже расскажу.

Он сбросил рубашку, подхватил красный шелковый халат-мантию и прошел за ширму, переодеваясь на ходу.

Я задумчиво перевернула платье. На спине красовался аккуратный вырез, по груди к животу спускался расшитый золотом дракон.

«Драконья невеста».

Я нахмурилась. Вот нелепая мысль! Впрочем, если сопоставить факты…