Только сейчас, оказавшись на палубе, я понял, насколько этот корабль огромен. Около трехсот метров отделяло нас от надстроек, где было управление, где было радио, где была пища (на таких кораблях большой запас продуктов питания, причем консервированных и выдерживающих любые условия хранения), где – чем черт не шутит – в какой-нибудь каюте мог спрятаться выживший. Триста метров – намного больше футбольного поля…

И все эти триста метров представляли собой не гладкое и ровное место, где легко пройти и где негде спрятаться, нет. Все эти триста метров – представляли собой сплошное переплетение каких-то конструкций – огромных, на этом корабле все было огромное, подавляющее своими размерами – труб, люков, проводов. Чего только на палубе танкера не ставят – установки для орошения, мойки палубы, вентиляции и пропаривания танков, средства пожаротушения, ведущие в танки люки, громадные задвижки на них. Смерть в этом стальном лабиринте могла подстерегать на каждом шагу…

Мешок оставил на месте, автомат снова повесил на шею. Отцепил от рюкзака винтовку – сейчас она понадобится, скорее даже не она, а ее прицел. Запасные обоймы брать не стал, тех двадцати что есть в магазине хватит по любому. Не ближний же бой вести…

Ни слова не говоря, отошли к самому носу – чтобы не опасаться нападения сзади. На носу всегда есть такая кабинка – там впередсмотрящий располагается. Это обязательное правило, без впередсмотрящего во многих местах идти – вообще преступление. Да и попробуй без впередсмотрящего вести такую махину, пусть и со сверхсовременным радаром…

Здесь, будка для впередсмотрящего располагалась на уровне примерно второго этажа, к ней вела лестница. То, что дверь оставлена открытой – уже само по себе хреново…

– Страхуй! – прошептал Мик

Я замер на колене внизу, у лестницы, Мик осторожно пошел вверх. Если там одержимый притаился – может и пулемет не помочь, слишком мало расстояние…

– Чисто! Блин, такими криками как раз и одержимых привлечем Спиной вперед начал подниматься…

– Потише ори!

Рубка для впередсмотрящего представляла собой достаточно комфортное помещение – по размерам квадратов пятнадцать, настоящая каюта. Мощные приборы наблюдения – дублирующий экран радара, мощная система наблюдения – установленный на штативе огромный бинокль с увеличением, регулируемым до стократного, ночным каналом. Рация для связи с мостиком с гарнитурой и еще одна – портативная! Правильно – на такой машине портативная и удобная связь должна быть у каждого, иначе – не докричишься. Вот это – мы удачно зашли. Два удобных, похожих на самолетные кресла, небольшой холодильник – а вот ни телевизора, ни магнитофона ни кушетки нет. И правильно – на этом посту отвлекаться не стоит. Знаете, сколько тормозной путь у такой махины? Несколько километров – снесет и даже не заметит. Нет, отвлекаться впередсмотрящему тут точно не стоит…

Разгрома не было – а вот на одной из стен, покрытой каким-то мягким серым, напоминающим пластик материалом – четкий кровавый отпечаток руки, как в дурацком голливудском триллере. То здесь могло произойти – даже думать не хочется…

– Связь работает! – внезапно прошептал, будто чего то опасаясь Мик

И точно. На корпусе прибора мигал зеленый огонек, я даже не заметил. Впрочем иного ожидать было глупо, на системе связи есть как минимум один дублирующий источник питания, связь не должна выходить из строя ни при каких обстоятельствах…

– Закрой дверь!

Пока Мик закрывал дверь, я взял в руки микрофон, надел на ухо наушник. Судя по прибору, связь на этой системе была только внутренняя.

– Внимание на мостике! На корабле военнослужащие США! Если есть, кто живой – выйдите на связь!

Переключил на прием – ответом было только шуршание – белый шум. Снова поставил на передачу.

– На корабле военнослужащие США! Если никто не выйдет на связь – всех будем считать противниками!

И снова – нет ответа. Если на мостике и есть кто-то, то разговаривать он с нами не хочет. Наверное, хочет сожрать…

– Прикрывай, я проверю пока все…

Снайперская винтовка – если она у тебя есть – хороша еще и тем, что используя ее прицел можно, заняв господствующую высоту, тщательно и внимательно просмотреть весь путь, который тебе предстоит, все опасные и подозрительные места. Хороший прицел – а на «Хеклере» плохого просто не могло быть, не те люди немцы, чтобы плохой ставить – позволяет даже видеть, что творится в помещениях через стекла. В плохом прицеле в этом случае не разберешь – как в мутной воде видно…

Подтащил к проему двери одно из кресел, поставил задом наперед – оно еще будет дополнительным препятствием на случай, если мы кого проглядим на палубе, и оно захочет ворваться сюда, чтобы нами закусить. На спинку кресла опер цевье винтовки – дальномер выключил дабы батарейку не тратить – и начал просматривать, метр за метром, путь по которому нам предстояло идти. Начал с самых ближних подступов – если там одержимый затаился – то это нам может очень даже здорово боком выйти…

Ага! На любом корабле существуют оборудованные проходы для ремонтного и прочего персонала. Причем оборудованные именно так, чтобы персонал этот самый не получил производственную травму – иначе потом по судам затаскают. Были они и здесь. Вон, по обеим сторонами от люка – как я понял, через эти люки танк и заполняют нефтью – идет своего рода лестница и сваренный из арматуры переход. И все в зеленый цвет покрашено – мол ходить только здесь, это безопасно. Хорошо. И удобно…

Та-а-а-к. Вон за системой пожаротушения – здоровенный шланг, который централизованно подведен к пеногенератору и из которого может хлынуть пена, заливая малейший источник огня – вот там и может скрываться одержимый. Удобное место – и можно рукой схватить за ноги идущего по проходу – и перила не защитят, на уровне ног там защиты нет. Но сейчас там, насколько мне видно – а видно хорошо, расстояние меньше пятидесяти метров – никто не прячется. А жаль. Вычистить всех со снайперской винтовки – наилучший выход был бы. Для нас…

Идем дальше. Второй люк – то же самое. И тоже одержимых не видно. Кстати – а если не хочется идти там, где положено – можно проскочить между ограждение танка и бортом – с двух сторон проскочить. Правда там если прижмут огнем – там и останешься, очень узкое место, все пули – в тебя даже рикошетом уйдут. Идем дальше… – одержимый!

Одержимый прятался между третьим и четвертым танками, как раз рассчитывая на то, чтобы схватить идущих по переходу людей. Видна была только его голова, шея и обе руки – но ээто было вполне достаточно…

– Одержимый. Примерно на один час, дистанция – примерно восемьдесят. Работаю я, ты прикрываешь.

– Вижу…

Прикрытие все равно было необходимо – когда снайпер ведет огонь, он сосредотачивается на цели, а если я пропустил одержимого, находящегося ближе, чем тот, в которого я сейчас целюсь – по выстрелу он может броситься на меня. Перекрестье прицела замерло на голове одержимого – выстрел был простой, даже слишком простой но мне было интересно – можно ли остановить одержимого единственной снайперской пулей…

Палец привычно дожал спуск, винтовка толкнула в плечо – и словно красно-бурая жижа залила часть объектива прицела. Из головы одержимого, выбитое пулей, вырвалось красно-бурое облако, он просто замер на месте и уже не шевелился. Голова его лежала на люке и вокруг очень медленно – сердце уже не работало и не перегоняло кровь – начало расплываться темно-красное пятно…

Медленно досчитал до пяти, держа уже мертвого одержимого в перекрестье прицела. Тот не шевелился…

– Цель поражена.

– Подтверждаю, цель не двигается – откликнулся Мик

Это хорошо. Значит, снайпер все-таки может застрелить одержимого так, что он сделать ничего не сможет. Полезное знание, пригодится для зачистки городов – впрочем, те кто этим занимаются, наверное уже сами провели эксперименты и знают об этом не хуже меня. Хочешь жить, как говорится…

– Движение! Примерно сто пятьдесят метров, шестой танк!