А тот, прочитав название городка на большом стенде, пытался сообразить, где же он располагается, и как отсюда добираться до деревни Жиробасово. Мелкие камешки впивались в ноги, раздирая ступни в кровь. Кирилл начинал психовать.

— Ты не заблудился, малыш? — его за руку схватил такой же чумазый старик, таща за собой.

— Я с пляжа иду, — честно ответил парень.

— С пляжа? Ты Ивановский? — дед всматривался в парня, через грязь стараясь рассмотреть знакомые черты соседских ребят.

— Я из деревни Жиробасово. Не тяните меня. Вы делаете мне больно.

— Тебя разыскивали! Недавно приезжали. Скорее, пока не опоздали!

— Меня разыскивали? Кто?

— Не знаю. Я дед старый. Плохо вижу. Ещё и контуженный.

Кириллу так хотелось поскорее добраться домой, что он даже сам потянул старика к нужному дому. Неприметный, каких в деревне сотни. Ничем не выделялась из других таких же домишек.

— Мухтар! На место! — дед отогнал агрессивную овчарку, бегающую по двору. И та, опустив хвост, убежала в будку. — Пройдём в дом!

Парень зашёл в дом, но затем начал соображать.

— Погодите, я же даже имя своё не назвал, — он остепенился. Но дед снова взял его за руку.

— Тебя ждут! Скорее. Мы можем опоздать. Сюда.

И Кирилл снова покорился, за что и поплатился. Сколько раз ему говорили в детстве, что нельзя слушать старых контуженых людей. И не послушался он.

Дед запер дверь перед носом Кирилла. Тот стоял на ступеньках, ведущих в какой-то подвал. Грязный, потный и вонючий, он спускался по ступенькам вниз. И вскоре оказался в маленькой комнатке, где сидели, опершись о стены, ребята лет десяти.

— Сраный день! — выругался парень. — Ненавижу всё! — Он готов был взорваться. Но теперь знал, что если это произойдёт, он немедленно может быть отправлен обратно в Александрийский дворец. Очень не хотелось, чтобы кто-то из-за него страдал. Кирилл вздохнул. Дети никак не реагировали на него. Казалось, измождённые, им уже всё равно, что произойдет дальше.

— И долго вы здесь? — сделал он очередную попытку стряхнуть из себя пыль.

— Очень долго, — отозвался по виду самый старший подросток, — уже и счёт времени потеряли.

— Так этот контуженый дед… что, маньяк какой-то?

— Нет. Он просто сошёл с ума. Пугает нас. Говорит, что ему нужны наши сердца. Приходит с тарелкой и вилкой. Просит, чтобы кто-то из нас накололся. Но мы не хотим. Держимся вместе.

— Он просит вас наколоться на вилку? — переспросил Кирилл.

— Да. Мы пытались выбраться. И кричали даже. Но нас никто не слышит. Наверное, думают, что мы погибли. Или утонули.

— Утонули — это и есть погибли.

— Хочу к маме, — заплакал другой кудрявый парнишка.

— А кроме деда ещё здесь кто-то есть?

— Только пёс. Он бешенный.

— Значит так, у меня сегодня самый ужасный день в жизни. Сейчас немного передохну, и пойдём брать штурмом эту клюшку!

— У тебя ничего не выйдет, как не вышло у нас.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — грустно произнесла знакомая Кириллу девочка на самокате, сидящая в углу.

— Погоди, — соображал парень, — почему ты не стала младше? — смотрел он на девчонку, которая ни на каплю не изменилась с момента их последней встречи в АйсГраде.

— Я Вас не понимаю! — заплакала она. — Возраст женщину делает только краше.

— Дурдом, — он сел на старую бочку, вмиг загнав в ногу занозу. — Дурной день!

И вдруг дети запели:

Эта милость нам нелестна.

Подойдем! Готово тесто.

Всем на булочки бери -

Сердцем нашим одари!

— Господи, только этого мне не хватало, пробурчал Кирилл.

Ребята пели незнакомую песню под всхлипывание девчонки с самокатом.

— А можете просто помолчать? — голова у парня вот-вот готова была лопнуть.

— Песня согревает наши души, — сказал кудрявый парнишка.

И ребята продолжили петь, с каждым куплетом всё громче.

Прошло часов четыре. А они всё ещё сидели в подвале. И что самое страшное, по мнению Кирилла, — дети продолжали всё это время петь.

— Замолчите!!! — не выдержал он, начав излучать лазурный свет.

— Ты апостол! — прокричала девочка. И ребята начали петь церковные песни.

— Никакой я не апостол! Замолчите! Иначе я не смогу помочь вам выбраться! МОЛЧАТЬ!

С этими словами вихрь разлетелся по сторонам. И дети замерли. Многие — в совершенно немыслимых позах. Впервые за всё время стало совершенно тихо. Никто даже моргнуть не мог. Кирилл поднялся по ступенькам вверх, прижавшись ухом к двери. Похоже, дед был далеко.

— Ладно, — сказал парень сам себе, — это моё самое последнее колдовство. — Он щёлкнул дважды пальцами и дверь, на которой даже ручки не было, отворилась. — И ещё один разок. Пусть они все отомрут. — По его словам дети смогли пошевелиться. Толкаясь, они поднимались по ступенькам вверх. Подойдя к Кириллу, они остановились.

— Как это у тебя вышло? — кудрявый парень поднял голову.

— В каждой женщине должна быть загадка! — произнесла девочка, таща за собой самокат. Все на неё посмотрели, но решили промолчать.

— Куда это вы торопитесь? — в прихожую ворвался дед, держа пса за ошейник.

— И ещё одно маленькое колдовство. — Кирилл снова щёлкнул пальцами дважды, и дед с собакой превратились в ледяную статую, которая вмиг стала таять.

Ребята с криками начали разбегаться… больше не от контуженого маньяка, а от Кирилла. Только самый старший подросток справил нужду на морозную глыбу.

Кирилл уже мог вспомнить слова Мишкиной бабушки. Ничего, завтра дети всё забудут, подумал юный волшебник. Оставшись один на один с домом, он побродил по комнатам в поисках душа и какой-нибудь одежды. Душа не оказалось, а вот одежда подходящая нашлась. Хоть она и была великовата, но на безрыбье и рак рыба, как бы сказала девочка на самокате.

На улице было уже очень темно.

Натянув вещи на грязное тело, парень вышел во двор, где уже начала собираться местная общественность во главе со старушками, которые ещё днём называли Кирилла девочкой.

— Ведьма! Жги ведьму! — закричали они, тыкая в Кирилла пальцами!

— Дурной день, — снова пробурчал он, когда люди начали окружать его в плотное кольцо.

— На костёр её! — кричала бабушка.

— Понятно. Ну что ж. Тогда ещё один раз. Хочу оказаться в деревне Жиробасово. Немедленно!

«Вы в очереди на разъявление седьмой; пожалуйста, ожидайте», — произнёс кто-то в ухе у юноши.

Прошло несколько минут, после чего земля начала уходить из-под ног. Кирилла втягивало в себя. Было невозможно дышать. Ему показалось, что он находится в большом зале Александрийского дворца. Но это мгновение было молниеносным. И только парень коснулся песчаной дороги, он упал на четвереньки.

«Спасибо, что пользуетесь услугами королевской службы перелетов», — снова послушалось в ухе.

В доме напротив зашевелились шторы. Похоже, его появление не осталось незамеченным. Он не ждал ни минуты. Сразу же направился в дом, где жила бабушка его друга.

Мимо проходили соседки, но ни одна не поздоровалась. Подняв головы гордо вверх, они отворачивались, делая вид, будто смотрят на уходящую за деревья луну.

Но парню было всё равно. Он стремился как можно скорее добраться в дом, где мог бы помыться, переодеться и перекусить.

Он подошёл к калитке, подозрительно «глянув» на то, что она незакрыта. Не были закрыты и двери в дом. Кирилл зажёг свет — всё было верх дном: вещи лежали мятые, разбросаны вокруг продукты, будто Миша и его бабушка куда-то в спешке собирались. Или их забрали насильно? Неужели Гурий добрался и до них?

— А я ведь всего лишь хотел провести замечательное лето, — он не чувствовал беспокойства, будто знал, что с его другом всё в порядке. — И Лиля…

— И что делать теперь? — парень сидел чистый после принятия холодного душа в своей обычной одежде, размешивая кофе. На улице было уже темно. Слышно было какое-то зловещее карканье ворон. Кирилл насыпал себе хлопья, смешивая большой ложкой их с молоком. Через открытую форточку запрыгнул кот Варфоломей, тут же усевшись на холодильник. И новый всплеск дежавю у Кирилла.