Она подтолкнула её под зад, всматриваясь в пол, где уже образовалась лужа.

— Маргарита Семёновна! — крикнула она на весь коридор, но дождь заглушал любые звуки. Проследовав на кухню, она попросила пожилую повариху сварить чай. В шкафу нашла вещи садовника Фёдора. Грязные, но сухие. Гость был непривередливый и надел их без лишних слов. Леокадия Львовна провела его в комнату воспитателей, где за чашкой чая тот заговорил.

— Моё имя Гурий Вениаминович, — пригубил он горячий напиток. — А прибыл сюда по указанию министерства здравоохранения. И будь мои вещи сухие, а документы — не расплывшимися от воды писульками, я это немедленно бы доказал.

— Не стоит, — вежливо ответила Леокадия Львовна, наливая и в свою чашку кипяток. — К нам постоянно наведываются с проверками. Так что привело Вас сюда?

Она зажгла свечи, поставив на стол. Немного стало светлее.

— У меня список тринадцати подростков, которые должны быть переведены в другое учреждение.

— Как это «переведены»? Да, у нас не райские условия, но мы и сами со всеми справляемся. Да и ребята у нас воспитанные. Во всём стараются помогать.

— Нам сообщили о драках.

— Драки нечасто случаются. Это же дети, — женщина защищалась, как могла.

— Это правда, что в позапрошлом году на озере произошло то, о чём не принято говорить?

Женщина замялась. О том случае в этом доме действительно ни разу не говорили.

— Не понимаю, о чём вы.

— Имя Филипп Вам ни о чём не говорит?

Теперь женщина уже испугалась. Она опустила глаза, боясь выдать свой страх, и начала размешивать сахар в чашке.

— Я поклялась, что унесу тайну с собой в могилу, — произнесла она, наконец.

— Предлагаю выход, — понимающе вздохнул проверяющий. — Мы переводим детей без лишнего шума, оформляем все документы. Вы не интересуетесь, куда и что, а мы, в свою очередь, продолжаем закрывать глаза на то происшествие, каким бы ужасным оно не было. Ведь если перечислять все имена, фигурирующие в том…

— Прошу! Женщина посмотрела мужчине прямо в глаза.

— Ах, ладно, — остановился он на полуслове. Вы меня убедили. Документы будут готовы к пятнице. Уже в понедельник за ребятами приедут. Я ведь могу на вас положиться?

— Да, — женщина заплакала.

— Ну, голубушка, — погладил он её по плечу, — что было, то прошло. Кстати, славные цветы.

На окне стояли необычные растения. Они тянулись к последнему свету из окна и, казалось, танцевали под музыку грома и шум дождя.

— Это всё, — дрожащим голосом произнесла Леокадия Львовна.

— Неужели вы гоните меня по такой погоде?

— Отнюдь. Оставайтесь столько, сколько Вам будет угодно.

— Я бы хотел осмотреть помещение. Интересует, соблюдаете ли Вы все необходимые нормы.

— Провожу Вас, это будет…

— О, нет-нет, не хочу вас утруждать, — перебил её мужчина. — В двух этажах сложно заблудиться.

Он оставил на столе недопитый чай, взял в руку свечу, улыбнулся, сверкнув глазами безумца. И вышел из комнаты проч. Ребята, которые всё это время подслушивали, попрятались по спальням.

Человек шёл медленно. Осторожно ступая по скрипящему полу, он прикасался руками к стенам дома, поглаживая самые старые места. Прикоснулся к двери первой спальни. Без стука вошёл.

Ребята на полу при свечах продолжили играть в какую-то старинную игру, начатую до начала подслушивания.

— Моя любимая. Доска Уиджа, если не ошибаюсь, — улыбнулся мужчина. Её лицо осветила вспышка молнии. — Бьюсь об заклад, духи Вам нечасто отвечают?

Стёпка поднял глаза, немного испугавшись.

— Мы тоже любим эту игру. Отвечают они часто. Но почему-то только когда с нами Лиля.

— Лиля? — будто непонимающе переспросил мужчина, подойдя ближе.

— Да. Наша сожительница по «дурику»…

— «Дурику»?

— Мы это здание называем «дуриком», — ребята рассмеялись, и атмосфера немного разрядилась.

— А. Понятно. Так что с этой, этой, как её?

— Лиля. Она глухонемая и немного странная. Мы не любим с ней общаться, потому что и общаться с ней нельзя. Только одна Аза понимает язык жестов, но Лилю она ненавидит.

— Почему?

— Потому что воспитатель постоянно просят её объяснить, что хочет Лиля. «Что она сказала?», «Куда она дела чашку?», «Кто потрепал тетради и погрыз мебель?», — передразнивали Леокадию Львовну ребята.

Мужчина улыбнулся, подойдя совсем близко.

— У меня была точно такая же игра в детстве. Бывало, начитаясь мистической дряни, доставал её из своей коморки.

— И с кем же Вы общались? — Тихон подвинулся к другим своим друзьям, уступая место незнакомцу.

— С разными людьми, — уселся мужчина, поставив свою свечу у изголовья доски. — С бабушкой, царствие ей небесное, с братом, который так и не смог родиться, со службой доставки писем.

Ребята засмеялись, но мужчина остался серьёзным. Он взял в руки коробку, покрутив её в руках, а затем поднёс ближеик свечам. Свет упал на инструкцию, написанную старинным готическим шрифтом:

«Существует множество мнений об опасности или пользе гадательной доски. Если Вы слабы духом или страдаете психическими расстройствами, это изобретение не для Вас. Если Вы способны сохранять спокойствие и контролировать свои эмоции, это устройство поможет Вам приоткрыть завесу Тайного и найти ответы на множество волнующих Вас вопросов. Для практикующих магов и посвященных гадательная доска послужит мощным инструментом в работе. Для тех, кто не рискует входить в мир потустороннего — увлекательная игра, способная предсказывать Будущее».

Ребята переглянулись.

— Ну, — наконец изрёк Гурий, — я вижу, вас здесь пятеро. Я шестой. Может, позовём, кого-нибудь, чтобы получить число семь?

— Семь?

— Магическое число «семь». Оно всегда располагает, даже если ничего не получается.

— Сейчас Пашку позову, — взлетел Тихон на ноги.

— А может… Лилию?

— Да ну её, — обернулся парень и убежал за другом.

— Только здесь нет дополнительной инструкции, — просмотрел коробку со всех сторон Гурий. Ну да ладно. Расскажу потом сам, когда все будете в сборе.

В комнату вошёл худощавый парень лет семи. За ним вошёл Тихон. Они уселись вокруг доски, посмотрев сначала на её деревянную поверхность, на которой были нанесены буквы и цифры, а затем на улыбающегося мужчину с безумными глазами.

— Начинайте, — взмахнул руками Гурий, — покажите, что вы умеете.

— Ну, — Тихон локтем легонько стукнул Стёпку в бок. Ребята положили руки на деревянный указатель.

За окном прогремел гром, и каждого из сидящих в комнате ребят сердце ушло в пятки. По телу пробежали мурашки, а у самого юного из собравшихся — Паши — на лбу проступил пот.

— Друзья мои, — наклонился к доске Гурий, — если вы хотите общаться с духами, пусть даже самыми гнусными, такими, как дух клоуна и шута Клюшкина, брошенного в Ледяную реку по приказу короля Айсгранда II, то соблюдайте хладнокровие. И верьте, что всё получится. Без веры никуда не уйдёте. Без веры будете стоять на месте. И о вступлении в магическое сообщество не будет идти и речи. Уже не говоря о получении гражданства и специального статуса волшебника.

— Мы и не думали ни о каком статусе.

— Тогда действуйте, — снова взмахнул руками Гурий. — Не даром же говорил великий король, что колдовать может каждый? Главное — желание и вера.

— А кого вызывать? — глянул на безумца Пашка.

— Да кого угодно! Филиппа, к примеру.

— А кто такой Филипп?

— Вы не помните Филиппа?

— Мы должны были его помнить? — удивлённо произнёс кто-то из ребят.

— Вы правы, — исправился Гурий, — Филипп — слишком опасен для вас. Сначала научитесь вызывать кого-нибудь попроще. Начните с пиковой дамы и матюкливого гномика, а тогда уже приступайте к Филиппу. У него много тайн.

— Дух матюкливого гномика, приди! — произнёс Тихон, за ним повторил Стёпка.

Мужчина расхохотался.

— А как же все приготовления?

— Да какие ещё приготовления?!

Гурий дважды щёлкнул пальцами, от чего дверь в спальню захлопнулась.