Дженевра проводила его взглядом. На лбу ее наметилась легкая морщинка. Она не знала, идти ли ей за мужем, но потом решила, что разумнее оставить его наедине с посланием. «Похоже, именно этого он и хочет. Он расскажет мне об ответе матери, когда сочтет нужным. Займусь-ка я лучше починкой старого гобелена. Вместе с Мег».

Похорошевшая от своего супружеского счастья Мег принялась помогать хозяйке.

Гончие псы тоже остались с ними в зале – они слишком разомлели от еды, чтобы следовать за хозяином. Никакой вины псы за собой не чувствовали: Сен-Обэн уже давно внушил им, что Дженевра – их хозяйка и что они должны охранять ее в его отсутствие.

Собаки ревностно следовали внушению, они не отходили от Дженевры ни на шаг и рычали, стоило какому-нибудь незнакомцу приблизиться к ней. Особенно они свирепствовали вначале: псы еще не знали ни слуг замка, ни воинов гарнизона. Дженевра очень привязалась к своим защитникам.

Когда Роберт вернулся в зал, она, оторвавшись от работы, глянула на мужа. Ей часто бывало трудно судить о его реакции, но сейчас обычно суровое лицо Сен-Обэна освещалось легкой улыбкой. Дженевра только теперь поняла, как она была напряжена во время его отсутствия.

Роберт, казалось, не торопился. Он медлил с сообщением и отправил несколько слуг по разным поручениям, прежде чем подойти к ней.

– Хорошие новости, милорд?

Он сел на табурет, стоявший рядом с ней, и передал жене письмо.

– Мои родные вне себя от радости, что я наконец снова женился. Матушка и сестра Алида посылают мне поздравления и желают нам всяческого счастья. – Он потрепал за ухо Авеля, который положил морду ему на колени. – Прочитайте письмо, миледи. Они ждут не дождутся, когда мы вернемся в Тиркалл, чтобы с почестями принять в семью новую леди Сен-Обэн.

При посторонних Роберт по-прежнему старался сохранять с женой официальный тон. И только иногда он случайно забывался и обращался к ней по имени. Однако теперь Дженевра могла крепко держаться за те интимные наслаждения, которые они оба испытывали в своей уединенной постели.

– Я рада, – тихо ответила она не очень уверенный тоном, однако Роберт вполне удовлетворился ее ответом. Она посмотрела на него. – Нужно ли мне написать им? Чтобы поблагодарить за все их пожелания.

– Да, будьте так добры. Мне тоже надо написать о некоторых делах. Мы можем отправить наши письма вместе. Я пошлю с ними своего конюха. Он нужнее там, в моих конюшнях, а здесь его заменит Бернард. Вы не станете возражать, если ваш грум будет отвечать за конюшню, пока мы остаемся здесь?

– Нет, милорд! И Мег будет в восторге.

– Вот и славно. А то моему конюху не терпится вернуться к своей семье в Тиркалл.

Дженевра приветливо кивнула.

– Я утром же напишу вашей матери и сестре, – пообещала она.

Как и предсказывала Дженевра, Мег пришла в восторг от продвижения супруга по службе и поспешила поблагодарить барона.

Письма были отправлены на следующий день, и безмятежная уютная жизнь в Мерлинскрэге потекла дальше. Только иногда Дженевру мучила скрытность мужа, временами граничившая с безразличием. Он по-прежнему время от времени уезжал на охоту в Эксмор в сопровождении одних только сквайров и оруженосцев. Ей волей-неволей приходилось мириться с тем, что он лишал ее своего общества. В свои союзники Дженевра решила избрать терпение.

Зато ночью она отбрасывала все тревоги. Рвение Роберта не уменьшалось. А ее собственная отзывчивость изумляла ее самое. Она смотрела на завешенную пологом кровать как на приют радости и надежды. И все чаще они засыпали в объятиях друг друга.

Прошло еще две недели. Супруги стояли посреди кишащего слугами двора, готовясь сесть на лошадей и, взяв с собой гончих псов и соколов, отправиться на охоту. И тут со стороны ворот раздался звук рожка, возвещающий о прибытии гонца. На его флажке красовался герб Сен-Обэнов. Гонец спешился со своей покрытой пеной лошади и, вытащив мешок с почтой, преклонил одно колено на покрытом жидкой грязью дворе.

– Ступай в зал, там тебя угостят – кружкой эля, – сказал Роберт, взяв у гонца мешок и отпуская его. – А ты проследи, чтобы лошадь покормили и дали напиться, – напомнил он Бернарду.

И, только отдав эти распоряжения, он открыл мешок, вынул пергамент и сломал печать. Лошади в нетерпении били копытами, свиньи хрюкали, цыплята пищали. Роберт читал, и беззаботное выражение постепенно покидало его лицо. Лоб прорезала глубокая морщина, брови сдвинулись.

– Это от моей сестры, – наконец сказал он. – Конечно, письмо написал ее секретарь, ведь она не видит. Здесь стоит лишь ее подпись. Она выучилась грамоте до того, как с ней случилось несчастье, и может начертать свое имя, если ее руку поставить на нужное место.

Дженевра, уже догадавшаяся, что письмо не из приятных, все же спросила:

– Дурные новости?

Роберт скомкал пергамент в руке.

– Ничего хорошего. Матушка заболела и просит меня приехать. Я отправляюсь в путь немедля.

– Разумеется, – сказала Дженевра. – А я поеду с вами?

– Нет, жена. Я буду гнать без передышки. В следующий раз мы поедем вместе. Я хочу, чтобы путешествие в Тиркалл вам понравилось.

Он повернулся к своим воинам, чтобы отдать распоряжения, быстрые и резкие, как полет стрелы. Подготовить эскорт и провизию. Оседлать самых быстрых коней. Никаких вьючных лошадей. Все вещи положить в седельные сумки.

Затем он пошел по ступенькам вверх, в зал, а Дженевра вприпрыжку устремилась за ним. Там Роберт нашел измученного гонца.

– Леди Алида сообщает мне, что матушка заболела, хотя и не пишет об этом подробно. Тебе приказали скакать во весь опор?

Человек поднялся со скамейки, на которой сидел, и упал на колени, устремив глаза на башмаки хозяина.

– Главный оруженосец приказал мне поторопиться, вот и все. Я простой лучник, милорд, и, что делается у господ, не знаю. Сам я давно не видел леди Сен-Обэн.

– Но разве не было слухов о ее внезапной болезни? Челядь обычно хорошо осведомлена о таких вещах.

– Ничего подобного я не слышал, милорд.

– Сэр Дрого бывает в Тиркалле?

– Да, милорд, иногда бывает. Поговаривают, что ваш брат, приезжая в замок, занимает ваше место за высоким столом.

Роберт хмыкнул. Значит, Дрого пытается угнездиться в родовом поместье, благо собственное его имение всего в трех лигах.

– Ладно. Передохни денек, а завтра отправишься без спеха.

Когда лучник поднял свое исхлестанное непогодой лицо, в глазах его было написано облегчение. Не в обычае рыцаря Сен-Обэна пороть гонца за дурные вести!

– Как прикажете, милорд.

Роберт поднялся по ступенькам в свою комнату в сопровождении Алана и парня по имени Робин. Дженевра медленно пошла вслед за ними в гардеробную. Там она выяснила, что Роберт переоделся в одежду для верховой езды, в том числе и в подбитый ватой камзол. Значит, решил обойтись без кольчуги.

– Латы будут мешать мне. Охраны у меня предостаточно, миледи, так что не беспокойтесь о моей безопасности. Трудно сказать, когда я вернусь. Это будет зависеть от состояния здоровья моей матери. – Он снова нахмурился. – Странно, что слухи о болезни матери не распространились среди челяди и воинов, – словно бы мимоходом обронил он. – Как бы то ни было, эту тайну можно разгадать только на месте.

– Ну конечно, милорд. А сколько времени займет путешествие?

– Я поскачу не на Принце, ибо мне придется часто менять лошадей. Может, поездка займет дней десять. Гонец за столько же дней проделал весь этот путь, он скакал около семнадцати лиг в день. Алида призывает меня по просьбе матери… – Он слегка нахмурился. – Странно, что матушка не написала сама. Неужели она так больна? Впрочем, может быть, она не желала тревожить меня.

Алида считает, ее очень обрадовало бы мое присутствие.

– Тогда вы, конечно же, должны поехать туда. – Дженевра поколебалась. – Вполне возможно, что вас не будет месяца два. – Она попыталась скрыть свой испуг под маской практичности. – С помощью своих верных слуг я докажу вам, милорд, что смогу управлять этим замком и даже постоять за него в случае необходимости.