– Мередит сказала, что вы послали за полицейскими на Боу-стрит.

Похоже, его не в меру любопытная сестра подслушивала, когда он звал Скримма. Придется провести с Мередит воспитательную беседу по поводу ее дурных привычек.

– Да, это было мое распоряжение. – Рэм привлек Пэйшенс к себе. – Послушай, я знаю, что ты ни в чем не виновата. Если у кого-то хватит смелости обвинить тебя публично, я буду считать это личным оскорблением. Об этом будут знать все. Если это не заставит злые языки умолкнуть, обидчику придется драться со мной на дуэли.

Пэйшенс вздрогнула. Она знала, что после дуэли умер его отец. Рэмскар вдруг осознал, что, если конфликт обострится, его вполне может постигнуть та же участь.

– Я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью из-за злобных кривотолков, – прошептала Пэйшенс, не скрывая своего волнения.

Он был тронут до глубины души. Всего пару минут назад она вела себя так, словно готова сама его пристрелить. Он поцеловал ее в макушку.

– Я собираюсь нанять сыщика, чтобы поймать настоящего вора. Не бойся, мы его отыщем, и я заставлю леди Дьюберри извиниться перед тобой.

Пэйшенс тихонько рассмеялась, уткнувшись ему в грудь.

– Я буду ждать этого с нетерпением.

– Ты уверена, что хочешь именно сегодня пройтись по магазинам? – обеспокоенно спросила Мередит, идя вслед за Пэйшенс.

– Мередит, я не сделала ничего дурного, – сказала Пэйшенс, кивая джентльмену, который придержал для них двери. – Твой брат вместе с герцогом убедили лорда Дьюберри заставить жену придержать язык, но, боюсь, слухи уже поползли. Если я запрусь в своей спальне и не буду выходить из дома, это только подтвердит мою причастность к краже.

– Ты такая смелая! – с неподдельным восхищением сказала Мередит. – По сравнению с тобой я выгляжу настоящей трусихой. – Она имела в виду те годы, когда скрывалась от людей в Свенкотте из-за своих шрамов.

– Ничего подобного. Я ничем не отличаюсь от тебя. Каждый может быть на высоте, если уверен, что его дело правое.

Но Мередит явно не хотела оставлять эту тему.

– Думаю, ты недооцениваешь себя. Ты не только не прячешься от собственных неприятностей, но и великодушно помогаешь другим сносить их беды.

Испытывая неловкость от этой, как ей казалось, незаслуженной похвалы, Пэйшенс указала на шляпку, на которой красовались три белых пушистых пера.

– Ты должна ее померить. Эта шляпка подходит по меньшей мере к трем твоим платьям.

С сосредоточенно-задумчивым видом Мередит осмотрела перья.

– Очень хорошо. Думаю, не помешало бы примерить еще вон ту, с лентой.

Пэйшенс отступила в сторону, наблюдая за тем, как услужливый продавец тут же поспешил на помощь богатой посетительнице. Как Пэйшенс и предполагала, шляпка с белыми перьями смотрелась на Мередит идеально. Оставив подругу с продавцом, Пэйшенс отошла, чтобы полюбоваться простой соломенной шляпкой со светло-голубыми ленточками. Это была милая вещица, но она не собиралась ее покупать. Благодаря великодушию графа ее гардероб и так мог соперничать с гардеробом его сестры.

– Нет, нет, это не годится! – Незнакомый женский голос звенел от раздражения. – Где владелец? Я должна немедленно поговорить с ним, если это лучшее, что вы можете мне предложить.

– Мама, может, нам лучше просто зайти в другой магазин? – спокойно предложила молодая девушка.

– У нас всё товары только высшего качества, леди Фарнали, – заявил продавец.

Услышав имя женщины, Пэйшенс осторожно положила шляпку, которую разглядывала, на место. О боже, как могло такое случиться? Пэйшенс не узнала мать по голосу!

Боясь быть уволенным, продавец выхватил вызвавшую столько возмущения шляпку из рук леди Фарнали и попятился назад.

– Я позову владельца, как вы и просили. Уверен, что с его помощью мы подберем то, что удовлетворит ваш изысканный вкус, мадам.

Похоже, ни леди Фарнали, ни ее молодая спутница не замечали, что за ними наблюдают. Прошло четыре года с тех пор, как Пэйшенс последний раз видела сестру с матерью. О боже, а сестра-то! Дина уже справила свой шестнадцатый день рождения. Какой же она стала красавицей!

И мать в свои тридцать восемь лет все еще была весьма привлекательной женщиной. В отличие от дочерей-блондинок, у леди Фарнали были блестящие каштановые волосы с рыжинкой. Она родила четверых детей, но при этом оставалась такой же стройной, как в молодости. Сейчас мать стояла, недовольно поджав губы, – Пэйшенс видела ее такой бессчетное количество раз.

Что, если они меня узнают?

Пораженная столь неожиданной встречей с матерью и сестрой, Пэйшенс застыла на месте. Страх заставил ее сделать неуверенный шаг назад. Позади радостно щебетала с продавцом Мередит, впереди, прямо у входа, стояли ее сестра с матерью. Пэйшенс чувствовала, что ее прошлое и настоящее вот-вот столкнутся.

– Пэйшенс, ты просто обязана подойти и примерить эту шляпку! – позвала ее Мередит. – Она до такой степени легкомысленная…

Леди Фарнали бросила взгляд на Мередит, которая подсмеивалась над глупым творением у себя на голове. Неожиданно взгляд матери переместился на нее. Не в силах пошевелиться, Пэйшенс застыла под этим холодным, безразличным взглядом. С неизменным недовольным видом леди Фарнали придирчиво осмотрела Пэйшенс с головы до ног, оценивая все – от растерянного выражения лица до качества туфель. По счастливой случайности именно в этот момент продавец, обслуживавший их, вернулся с пожилым владельцем магазина. Леди Фарнали тут же отвернулась от Пэйшенс и принялась выговаривать вновь прибывшему джентльмену за качество шляпы, которую она до этого здесь купила.

Даже если она узнала дочь, то все равно не стала бы афишировать их родство. Все еще в растерянности от этой нечаянной встречи Пэйшенс подошла к Мередит.

– Ты должна померить эту шляпку! – весело воскликнула Мередит.

– В другой раз, – мрачно ответила Пэйшенс. Она не хотела оборачиваться, чтобы посмотреть, не наблюдают ли мать с сестрой за ней.

Радость Мередит померкла, стоило ей увидеть выражение лица Пэйшенс.

– Что произошло? Тебе сказали что-то неприятное?

Мередит сняла шляпку и водрузила на ее место ту, в которой пришла.

Пэйшенс нужно было уйти из магазина, прежде чем леди Фарнали заметит ее сходство со своей старшей дочерью. Она взяла Мередит под руку.

– Нам нужно срочно уходить.

– Но… – Мередит тоскливо посмотрела на шляпу с белыми перьями, однако, уступив настоятельной просьбе подруги, позволила увести себя из магазина.

Прошло четыре дня с тех пор, как Пэйшенс случайно столкнулась с матерью и сестрой в магазине. С каждым днем ее тревога угасала, пока Пэйшенс окончательно не убедила себя в том, что леди Фарнали ее не узнала. Когда Мередит спросила, почему Пэйшенс так странно повела себя в магазине, девушка солгала, что заметила там одну из подруг леди Дьюберри. Обе решили, что нет необходимости рассказывать лорду Рэмскару об этом происшествии.

Их дни были наполнены развлечениями. Один вечер они провели в театре – к счастью, спектакль был без участия мисс Грасси. На следующий, захватив с собой коробочки с ужином, они поехали в Воксхолл, сад на южном берегу Темзы, где любовались фейерверком. На третий вечер Рэмскар оставил Мередит и Пэйшенс одних, а сам уехал в клуб. Но ее светлость, вдовствующая герцогиня Солити, взяла девушек под свое крыло. В тот вечер они побывали на трех балах. К ним присоединились леди Фэйр и жена ее брата, Килби Карлайл, герцогиня Солити. Ноудены и Карлайлы оказывали Пэйшенс негласную поддержку, и их вера в ее невиновность воодушевляла девушку. Никто не сказал ей ни слова, даже леди Дьюберри, которая присутствовала на большинстве балов, которые посещала Пэйшенс. Правда, не обошлось без пары-тройки пристальных взглядов.

Особенно когда вор наглым образом принялся вновь совершать набеги. Похоже, негодяй был хорошо знаком со светским обществом и знал дома, в которые умудрялся пробраться незамеченным. И хотя об этом никто не говорил вслух, Пэйшенс стала замечать тревожную тенденцию: большинство краж происходило там, куда она приезжала.