– Вот оно как! – сказала ее светлость, бросая на него проницательный взгляд.

Рэм предусмотрел массу тонкостей и, сделав такое заявление, убил одним выстрелом нескольких зайцев. Имея непосредственное отношение к их семье, Пэйшенс становилась больше чем просто прислугой. В то же время отсутствие родни подразумевало нехватку социальных связей и материальных средств. Рэм был уверен: как только в соответствующих кругах разнесутся слухи о ее положении, это отпугнет охотников за состоянием.

Пэйшенс грациозно присела в реверансе.

– Ваша светлость.

Она не попыталась завязать разговор с герцогиней. Учитывая положение, которое Пэйшенс занимала в обществе, простого представления было достаточно.

Эверод вышел вперед.

– Рэмскар, я тоже хочу быть представленным привлекательной компаньонке леди Мередит.

Черт бы побрал этого похотливого негодяя!

Рэму очень не хотелось официально представлять их друг другу. После того, что он узнал о Пэйшенс прошлой ночью, он был уверен, что она легко попадется в искусно расставленные сети виконта.

– Мисс Винлоу, позвольте представить вам лорда Эверода, – сухо сказал Рэм. – Лорд Эверод известный повеса. Не верьте ни единому его слову.

– Рэмскар, меня задело твое замечание, – сказал заметно раздосадованный виконт. – Дамы, умоляю, не обращайте внимания на эти злобные инсинуации. Я совершенно безобиден.

– Это честь для меня, лорд Эверод, – ответила Пэйшенс с непроницаемым выражением лица и сделала реверанс.

Эверод почтительно поклонился и отступил назад.

– Нет, это честь для меня, мисс Винлоу. Не часто встретишь такое удачное сочетание красоты и пленительной грации. Я не могу винить Рэмскара в том, что он хочет придержать вас для себя.

Герцогиня весело рассмеялась, вклинилась между Эверодом и Пэйшенс и сказала:

– Остерегайтесь les sauvages nobles, мисс Винлоу. Эти прохвосты разбили не одно женское сердце. – Она отвела Пэйшенс и Мередит к дивану и жестом пригласила их присесть.

– Не будьте так жестоки, мадам! – вскричал Эверод, подталкивая локтем Рэмскара, чтобы тот его поддержал. – Вы напугаете наших милых дам.

– Если бы я хотела их напугать, то просто пересказала бы кое-какие истории, которые ходят о вас, лорд Эветверд! – Герцогиня небрежно отмахнулась от мужчин. – Оставьте нас. Бал на носу, у меня в доме царит полнейшая неразбериха, и еще многое нужно обсудить с леди Мередит и мисс Винлоу. Не отвлекайте нас, непослушные мальчишки. А теперь ступайте!

Прежде чем Эверод успел возразить, Рэмскар взял друга под руку и буквально насильно вывел из гостиной. Иногда его навязчивая потребность соблазнить каждую встречную женщину становилась утомительной. Так что лучше им было уйти, иначе дело могло дойти до ссоры. Мередит прекрасно справится и без него. Что дурного в том, что он оставит сестру и Пэйшенс наедине с графиней?

Прежде чем за ними закрылась дверь, Рэм успел услышать, как гостья сказала:

– Мисс Винлоу, ваше лицо кажется мне знакомым. Я случайно не знаю вашу семью?

Эверод стряхнул с себя руку Рэмскара.

– Тебя что, это так сильно трогает?

Но Рэм едва ли расслышал вопрос. Он гадал, что ответила Пэйшенс на невинный вопрос герцогини. Мередит не привыкла к словесным поединкам и ухищрениям. Если Пэйшенс не сможет выкрутиться, сестра, скорее всего, запаникует.

– Что именно? – спросил он рассеянно.

– Заноза у тебя в заднице! – Виконт схватил Рэмскара за лацканы и припер к стене. Висящие на ней мечи при ударе зазвенели. – С каких это пор ты стал предупреждать женщин о моем поведении? – Внезапно его осенила догадка, и гнев тут же испарился. Он отпустил Рэмскара. – Постой, похоже, дело не во мне, а в тебе. Ты просто решил приберечь блондинку для себя.

Рэм поправил смявшийся сюртук. Если он признается, Эверод его засмеет. А он был слишком взвинчен, чтобы делать посмешище из того, что творилось внутри.

– Ты ошибаешься. Просто мисс Винлоу находится под моей опекой. Я не позволю тебе играть с этой юной леди в донжуанские игры.

Эверод фыркнул, не веря ни единому его слову.

– А ты не подумал о том, что мисс Винлоу сама могла бы захотеть моего внимания?

Рэм похолодел при мысли об этом. Если уж он смог совладать с собой и не тронуть Пэйшенс, то Эверод и подавно пусть держится от нее подальше!

– Только встань у меня на пути, Эверод, и ты отведаешь моего клинка.

– О, отлично! – вмешался Холт Кэдд, маркиз Бишмор. – Похоже, я все-таки не пропустил самое интересное.

– Сомневаюсь, что вам доводилось встречать моих родителей, ваша светлость.

Пэйшенс и Мередит сидели рядом на диване, в то время как вдовствующая герцогиня с интересом разглядывала многочисленные безделушки, выставленные в гостиной, и проводила допрос. Вопросы почтенной дамы были такими же тонкими, как затейливый фарфоровый слоник, которого она держала в руках.

Герцогиня поставила статуэтку на место и бросила на Пэйшенс лукавый взгляд.

– Почему вы так решили, мисс Винлоу?

– Потому что мои родители мертвы, ваша светлость, – коротко сказала Пэйшенс. Она никак не отреагировала на удивленный возглас Мередит. – Теперь они вращаются в сферах более возвышенных, чем светское общество.

В следующий раз, когда лорд Рэмскар решит придумать для нее достоверную семейную историю, надо будет лучше продумать все детали. Ее светлость, вдовствующая герцогиня Солити заинтересовалась прошлым Пэйшенс, а от Мередит помощи никакой. Она сидела, словно воды в рот набрав. О, как же Пэйшенс хотелось придушить графа за то, что он так бессовестно их бросил!

Гостья улыбнулась, услышав такой смелый ответ.

– Что ж, признаюсь, я действительно заслужила этот сарказм. Невоспитанность порождает невоспитанность. Мисс Винлоу, умоляю простить мое чрезмерное любопытство. Обычно я не сую нос в чужие дела. Однако есть что-то в ваших чертах, что напоминает мне… – Она умолкла и задумалась. – Хотя зачем я себя мучаю? Рано или поздно само вспомнится.

Была ли вдовствующая герцогиня знакома с родителями Пэйшенс? Если так, то мать наверняка была в восторге от такого знакомства. В ее представлении положение в обществе значило гораздо больше, чем материальное благосостояние. Если ее светлость знала мать Пэйшенс, то девушке придется держаться очень осторожно. А если память почтенной дамы со временем прояснится, то ей, возможно, придется даже отказаться от места.

Пэйшенс обеспокоенно следила за тем, как герцогиня ходит но комнате, пока та, наконец, не остановилась перед девушками.

– Сколько можно сидеть в четырех стенах? Что нам сейчас нужно, так это свежий воздух. Дамы, готовьтесь к прогулке! Думаю, поездка по Гайд-парку будет как нельзя более кстати.

– Черт побери, Кэдд! Еще немного, и Рэм здорово бы меня обязал, нанеся первый удар, – зло сказал Эверод.

В свои двадцать пять Холт Кэдд был самым младшим из les sauvages nobles. Он был на дюйм ниже Эверода, с длинными темно-каштановыми волосами, которые носил распущенными. В юности он был довольно смазлив, из-за чего и он, и его друзья частенько ввязывались в драки. В шестнадцать лет он сломал нос, что слегка нарушило классически правильные черты, но великосветские дамы, похоже, этого не заметили. Всегда находилась какая-то несчастная барышня, за которой одновременно увивались Эверод и Кэдд, и в течение долгих лет негласное соперничество между этими двумя джентльменами очень забавляло Рэма и Солити. Но смешно это было ровно до тех пор, пока не приходилось разнимать соперников: у Эверода была дурная привычка провоцировать маркиза при любом удобном случае.

Эверод дал очень точную оценку тому, чему помешал их друг. Рэм кивнул маркизу:

– Рад снова тебя видеть, Кэдд. Ты вошел, не дожидаясь, пока объявят о твоем прибытии, или мне нужно сделать выговор Скримму за то, что он пренебрегает своими обязанностями?

– Теперь ты будешь нападать на Скримма? – спросил виконт, невозмутимо изучая ногти на левой руке. – Старику уже под восемьдесят. Кто следующий? Его престарелая мать?