Видя, как опасно сузились глаза Коннора, Джиллианна быстро сказала:

– А теперь мы можем некоторое время провести вместе.

– Нет, теперь мы возвращаемся домой. – Коннор посмотрел на графа: – Я свободен?

– Да, – ответил тот. – Твоя жена привезла мне настоящую убийцу. Это та женщина, Мэг, которая обвинила тебя. Ее повесят. А две ее подруги будут сосланы, чтобы никогда больше не попадаться вам на глаза.

Джиллианна заметила, как граф изумленно приподнял бровь, когда Коннор в ответ лишь хмыкнул. Да, нужно что-то делать с манерами мужа. Однако граф вновь привлек ее внимание.

– И конечно, вся собственность сэра Нейла переходит к тебе как к наследнику, – заявил он. – Это небольшое поместье. Не помню, как оно называется…

– Клэчтром, – в один голос ответили Коннор и Дэрмот.

– Клэчтром? «Тяжелый камень»? – Джиллинна закатила глаза. – А я думала, что только Алд-Дабач заслуживает того, чтобы его переименовали.

– Чем тебе не нравится название Алд-Дабач? – спросил Коннор. – Если не ошибаюсь, это означает «старая мера земли».

– Скучное, очень скучное название. Я хотела придумать что-нибудь более романтичное, например, связанное с цветами. – Она засмеялась, когда увидела на лицах мужчин искреннее отвращение. – Ну зачем было называть поместье «Тяжелый камень»?

– Так назвали место, подходящее для строительства замка, – пожал плечами Коннор. – Если хочешь придумать новое название, посоветуйся с Дэрмотом. Клэчтром отойдет ему, а Энтони получит Алд-Дабач. – Коннор повернулся к графу: – Дермот пришлет вам все налоги, которые задолжал мой дядя. Сомневаюсь, что за эти годы он заплатил вам хоть один раз.

Судя по выражению лица графа, так и было.

– Значит, ты хочешь сделать Дэрмота владельцем Клэчтрома? – спросил граф, и Коннор кивнул в ответ. – Сколько лет двум другим твоим братьям?

– Энтони двадцать два, – ответил Коннор. – Ангусу двадцать. Одного из братьев я всегда оставляю дома. На этот раз очередь Эндрю. Ему восемнадцать.

– Дэрмот, Энтони и Ангус, подойдите ко мне. Вас уже посвятили в рыцари? – спросил граф.

– Нет, милорд, – ответил Дэрмот. – Коннор считал, что лучше нам получить титул от другого лэрда, а не от собственного брата. Сэр Роберт посвятил в рыцари Мосластого, когда тот помог ему прогнать воров из имения. Мы в то время были еще слишком юны.

– Но теперь вы уже взрослые.

– Да, но мы ни разу не участвовали в сражениях, милорд.

– Нет? Вместе с вашим братом вы боролись за выживание и процветание ваших земель. В течение долгих двенадцати лет вы поддерживали мир на земле, за которую я отвечаю. Этого более чем достаточно. Через три года пришлешь ко мне Эндрю, – приказал граф Коннору. – Или раньше, если ему захочется потренироваться не только в Дейлкладаче. Я посвящу его в рыцари.

Джиллианна стояла рядом с Фионой, пока троих братьев посвящали в рыцари. Они украдкой смахивали слезы. Когда церемония закончилась, Пейтон подошел к Джиллианне, поцеловал ее в щеку:

– Мы скоро увидимся.

– Когда? – спросила она.

Коннор направился в их сторону. Его вид не предвещал ничего хорошего.

– Послезавтра. Через две ночи. Дорогая, проведи их с толком.

– Если мы уедем сегодня, то я еще успею принять ванну. – Коннор схватил Джиллианну за руку и буквально выволок из зала.

Однако Джиллианна успела крикнуть слова благодарности графу, который уже не мог сдерживать смех. Пейтон сказал – две ночи. Две короткие ночи, в течение которых она должна добиться проявления чувств со стороны мужа и принять окончательное решение. Сегодня они просто будут радоваться тому, что ее муж на свободе. После напряжения последних дней и ранения у нее не было сил что-то планировать.

Особенно трудно было сосредоточиться, когда рука Коннора оказалась у нее под юбкой. Джиллианна ахнула и оглянулась: они ехали в нескольких ярдах позади остальных. Коннор закрыл ее своим плащом. Но когда его пальцы проскользнули в ее штанишки, она возмутилась:

– Коннор, нас могут увидеть!

– Нет, я об этом позаботился.

– Но нас могут услышать.

– Я заглушу твои крики поцелуем.

– Они догадаются, чем мы занимаемся.

– Они подумают, что я просто ухаживаю за своей женой.

– Так это ухаживание?

– Да. – Он потерся носом о ее ухо. – А теперь, – его палец оказался внутри ее, – поехали вперед.

Джиллианна проснулась, когда солнце своими лучами заливало спальню. Было позднее утро. Очевидно, Коннор решил, что ей нужно отдохнуть, и не велел ее будить. Возможно, это было проявлением доброты и нежности с его стороны? Но у нее было слишком много дел, чтобы терять время на сон.

Джиллианна слезла с кровати. Две ее кошки тоже проснулись и томно потягивались. Они не залезали на кровать, когда на ней спал Коннор, и, похоже, им было приятно, что их хозяйка проспала так долго. Джиллианну даже удивило, что Коннор был очень ласков с кошками. Он не настаивал на том, чтобы животные не залезали на кровать, но его огромный рост и беспокойный сон быстро убедили их в том, что им лучше спать на небольшом топчане, который Коннор поставил для них в углу. Иногда Джиллианна видела, как он гладил кошек и играл с ними.

Она торопливо умылась и оделась. У нее из головы не шли слова матери, которые передал ей Джеймс: «Может быть, тебе следует отбросить гордость и объяснить ему, что он потеряет, если ты уйдешь от него».

Мама была права, и Джиллианна это знала. Она вспомнила об Элспет и Эйвори. Обе по совету матери проглотили свою гордость, чтобы завоевать мужей. Вряд ли кто-то из них хоть на секунду пожалел о том, что сделал. Но достоин ли мужчина того, чтобы потерять из-за него гордость, пусть даже на одну ночь? Наверное, да.

Она вышла из спальни и направилась в главный зал. Она боялась раскрывать душу перед человеком, который не проявлял к ней никаких чувств, кроме страсти в постели.

Он считал ее своей собственностью, как, например, лошадь. Правда, теперь днем он уже не был холоден с ней, но и не выказывал особой привязанности. Они вели разговоры, когда оставались вдвоем в спальне. К тому же он очень редко делился с ней своими переживаниями или радостями. Их страсть была горячей и неуемной, но Джиллианна не была уверена, что Коннор переживал ее так же глубоко, как она, ведь он мог просто ею увлечься, а не полюбить. Она была готова отдать ему всю себя, без остатка, но если он не собирался ничего давать ей взамен, тогда зачем перед ним раскрываться. Неудивительно, что ей было страшно.

– О, Джоан! – воскликнула Джиллианна, увидев женщину, выносившую из кухни поднос с хлебом, яблоками и сыром. – Мне нужно поговорить с тобой. – Она села и налила себе сидра. – Мой кузен Пейтон предупредил, что завтра приезжает моя семья.

Джоан едва не выронила поднос и медленно опустилась на стул рядом с хозяйкой.

– Вы уедете от нас?

– Так это уже не секрет?

– Почти все знают. Мы слышали, что сэр Джеймс говорил об этом. Вы можете расторгнуть брак, потому что вас вынудили к нему силой.

– О да. Мой отец почти наверняка привезет мне разрешение на развод с Коннором. Но к счастью, мой муж пока не подозревает, что завтра мне придется сделать выбор.

– Я не скажу ему, – поморщилась Джоан. – Конечно, это не очень красиво, но ничего не поделаешь. А вы правда хотите его бросить?

– О нет. Я люблю его, но…

Джоан кивнула:

– Вот именно. Но!

– Неужели я не права в том, что хочу получить что-то от него взамен? Проявление привязанности, например? Разве это много?

– Нет, миледи. Если бы у вас не было выбора, я посоветовала бы вам найти утешение в чем-то другом, например, в детях или обустройстве замка. Но у вас есть выбор. Вы дали нашему хозяину отличный кусок земли и множество сильных союзников. По сути дела, вы дали ему очень много и можете рассчитывать получить от него хоть какую-то взаимность. И он может дать вам больше, чем только стоны в кровати, хотя это не такой уж пустяковый подарок.