На плотине Гувера Лайам всегда чувствовал себя маленьким, хотя имел рост за метр девяносто. Было в этой громаде что-то внушающее уважение. Толщи воды, рвущиеся на свободу, да и сам размер плотины.

Ладошка Джейн лежала в его широкой ладони. Ему хотелось наобещать ей того, что ни один мужчина не в силах сделать. Ему хотелось защитить ее от всех бед и напастей.

Но Лайам рано усвоил, что это невозможно. Вероятно, причиной тому были разговоры отца, когда он возвращался с пожаров. Слишком рано Лайам узнал, что такое смерть. Старик учил своих детей тому, что жизнь не дает никаких гарантий.

Дул ветер, и здесь он был куда злее, чем в Вегасе. Он разметал короткие волосы Джейн, пряди, что подлиннее, закрыли ей лицо.

Она вздрогнула и обняла себя руками. Лайам прижал ее к себе. Теперь пряди ее волос щекотали ему щеки. Ее волосы были мягкими и прохладными, они несли в себе запах Джейн.

Она подняла голову и посмотрела на него. В ее глазах Лайам увидел немой вопрос. Но ему в этот момент не хотелось разговаривать, ему хотелось чувствовать. Чувствовать изгибы ее тела и получать от этого удовольствие.

Он поцеловал ее, чтобы не отвечать на неизбежные вопросы. Они на отдыхе, и незачем обременять себя болтовней. Нет, Джейн не способна расслабиться.

Он поднял голову.

– Ты не хочешь говорить? – спросила она.

– Нет, что ты, я открытая книга.

Она покачала головой:

– Ох, что-то не верится! – Она провела пальцем по его скуле и ниже, по гортани, к основанию шеи, где виднелся грубый шрам. – Откуда у тебя это?

Это был трехдюймовый порез от отлетевшего осколка. Он оказался свидетелем автомобильной аварии. Бросился на помощь, и его полоснуло осколком ветрового стекла.

– Автомобильная авария, – ответил он, предоставив ей додумать все самой.

Джейн продолжала изучать кончиками пальцев его шею, и тело реагировало на это самым предсказуемым образом. Она развернулась и прижалась грудью к его груди.

– И часто ты целовался со смертью? – спросила она.

Часто, но ему не хотелось вдаваться в подробности. Бывало, отказывал баллон с кислородом, случалось задержаться в горящем здании, спасая выживших.

– Все было не так плохо, как кажется. Жизни ничто не угрожало.

Она покачала головой.

– А у меня нет ни одного шрама.

– Что в этом плохого?

Джейн снова выглядела растерянной. Опять ищет смысл жизни? С ним такого никогда не бывало. Зачем заниматься самокопанием?

– Всю свою жизнь я просидела в раковине, выглядывая наружу. Ты понимаешь, о чем я? – спросила Джейн. Она сделала шаг назад и покачала головой: – Нет, ты не можешь понять.

Она упоминала, что немного не в себе, но Лайам и предположить не мог, что настолько. Их жизни в целом не сильно отличались. Просто своей он управлял сам.

– Мы разные люди, что ж здесь такого?

– Ну да… только один интересен, а другой скучен.

Лайам покачал головой.

– Что натолкнуло тебя на такие мысли?

Она пожала плечами. По соседству остановилась группа туристов из Японии. Они хотели сфотографироваться.

– Давай, Джейн, расскажи мне. Это не сложнее, чем попросить научить тебя веселиться.

– Неужели я говорила такое?

Лайам не дал ей отшутиться:

– Да. И как мне кажется, у меня неплохо получилось.

– Что ж, играть в кости весело! И я выиграла.

Победа много значила для нее. Впрочем, и для него тоже. Видимо, потому она так упорно пытается измениться.

– Победа всегда важна.

– Это верно. Суд присяжных еще заседает по поводу мотоцикла.

– Лгунишка.

– Лгунишка? Я никогда не вру.

– Тогда вспомни, как ты прижималась ко мне, пока мы ехали.

– А это здесь при чем?

– Детка, признайся, тебе понравилось, – сказал Лайам.

– Может быть.

– Никаких «может быть».

– Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что каждый раз, как я дотрагиваюсь до тебя, это что-то значит.

Он погладил ее по щеке, глядя в глаза.

– Нет, я высокого мнения о тебе. Не нужен никакой суд присяжных.

– Ты слишком плохо меня знаешь, чтобы судить об этом.

– Я достаточно тебя знаю, – сказал Лайам.

У поручней выстроилась семья из четырех человек. Отец семейства подошел к ним.

– Вы не сфотографируете нас? – спросил он Лайама. Лайам кивнул, подождал, пока турист встанет рядом с родными, и сделал снимок.

– Хотите, я вас с подружкой тоже сниму?

– Да. Правда, у меня только камера на телефоне.

– Сын умеет снимать на телефон, – сказал мужчина и махнул своему сыну-подростку.

– Иди сюда, Джейн, – позвал Лайам. Она встала рядом, он обнял ее, глядя не в камеру, а на ее лицо.

– Готово.

– Спасибо.

Он убрал телефон в карман, не взглянув на фото. Он собирался сделать это позже, в одиночестве. Когда он уедет из Вегаса и Джейн вернется к своей обыденной жизни.

Лайам обнял ее за талию и повел к парковке, где стоял мотоцикл, который он взял напрокат.

Лайам съехал с шоссе где-то на полпути между Вегасом и плотиной Гувера. Он любил смотреть на открытые просторы Невады, хотя и не был фанатом жизни на природе, как его старший брат Патрик, который мог неделями пропадать на болотах Флориды. Но в такие вечера, когда солнце садится за горизонт, а шоссе почти пустынно, он начинал понимать брата.

– Патрику бы здесь понравилось, – сказал он.

– А он здесь ни разу не бывал? – спросила Джейн, обвив торс Лайама руками.

Его тянуло к ней неумолимо, и дело было не только в сексе. Правда, тело его думало иначе. Он хотел ее. Он хотел ее прямо здесь и сейчас. Лайама начинал беспокоить тот факт, что он думает о Джейн больше, чем о поджигателе, которого по идее должен ловить в эту самую минуту.

Он и не сомневался, что поймает преступника, но уже не мог дать обычную гарантию на сто десять процентов. Впрочем, когда Джейн была рядом, ему было все равно.

– Нет, он не покидает Флориду, – сказал Лайам, снимая шлем и вешая его на руль. Он развернулся и ослабил ремень на шлеме Джейн.

– Ты тоже оттуда родом? – спросила она.

– Да, оттуда. Южная Флорида, недалеко от Майами.

– А я из Калифорнии и никогда не была во Флориде.

Он хотел привезти ее к себе домой и показать Атлантику. Волны разбивались о камни в нескольких метрах от ветхой лачуги, которую он купил лет двадцать назад. Вокруг него дельцы скупили такие же лачуги и перестроили их в современные коттеджи, а он не желал менять что-либо в своем доме, напоминавшем ему о настоящей Флориде.

– А зачем? У вас в Калифорнии тоже есть пляжи и даже парки аттракционов.

– Есть. Я вообще мало путешествую, а ты? – спросила Джейн.

На новой работе ему приходилось много путешествовать, но он не был от этого в восторге. Лайам скучал по дому и по работе в пожарной охране. Но ей об этом знать не обязательно. Лайам пожал плечами, пытаясь не наврать.

– Часто езжу на покерные турниры.

– Ты этим зарабатываешь себе на жизнь?

Становилось все сложнее умалчивать о своем подлинном призвании. Однако Лайам не спешил откровенничать. Не то чтобы он подозревал Джейн, но не был уверен, что она сможет держать язык за зубами.

– Нет. Я не так хорошо играю, чтобы мне хватало того, что я выношу из-за стола.

Он поставил мотоцикл на подпорку и слез с сиденья. Только сейчас он понял, что эта поездка никак не связана с Джейн. Ему потребовалось отстраниться от расследования, чтобы с новыми силами броситься в бой.

Жаль, что думать он может только о Джейн. А точнее, о том, как она станет прижиматься к нему совершенно голая.

– Почему ты остановился?

– Хочешь попробовать управлять мотоциклом?

– Не думаю.

Он ждал, поскольку уже знал, что Джейн никогда не принимает поспешных решений.

– Я все время буду сзади.

– А если я разобьюсь? – спросила она, покусывая нижнюю губу.

– В жизни и не такое случается. Я помогу тебе.