– Боюсь, он себя обманывает. Анна никогда не примет невестку-кэджен, особенно если она уже ждет ребенка. Могу себе представить, что она скажет по этому поводу.

– Но они так счастливы, Гаррет! Неужели ты не можешь забыть на минутку о неприятностях и увидеть хорошую сторону дела? Они любят друг друга. И может быть… – Теперь она уже говорила не только о Себастьяне и Паскаль. – Может быть, любовь действительно способна все победить.

Он повернулся к девушке, и она увидела боль в его глазах. Руки, казалось, потянулись к ней, но потом безвольно опустились. Черты лица посуровели.

– Если бы все было так просто, – сказал он и снова зашагал по поляне.

Они покинули Нью-Орлеан ещё до того, как возобновилось шумное гуляние. Оставляя город, молодые люди слышали позади отзвуки нарастающего веселья.

Итак, наступил вторник. Торжества должны продолжаться весь день, лас от часу набирая силу, пока, наконец, часы не пробьют полночь. Тогда все должны будут снять маски, и наступит первый день Великого поста.

В распоряжении Лейси и Гаррета оставалось шестнадцать часов, чтобы успеть добраться до Мобила к тому времени, когда их должны объявить Королем и Королевой карнавала.

Сообщив о своем бракосочетании тетушке, Себастьян и Паскаль вместе с друзьями отправились домой.

У Лейси не было времени, чтобы поговорить с Гарретом наедине, но она видела, как нарастает его отчаяние по мере приближения к Мобилу. Он избегал ее, и душа Лейси разрывалась между раздражением, вызванным его молчанием, и обидой на его очевидное отступничество.

Они подарили друг другу свою любовь, но, казалось, он больше не думал об очаровании этого момента. По крайней мере, не так, как думала она: сердце ее готово было разорваться, руки до боли жаждали снова обнять его так, как если бы это был последний раз.

Он же, казалось, чувствовал себя неловко в ее присутствии. Его раздражали воспоминания.

К тому времени, когда они прибыли в Мобил, Лейси совершенно пала духом, настроение ее было ничем не лучше, чем у Гаррета. Все вместе друзья направились в контору Гаррета, закрытую по случаю праздников. Это было ближайшее место, где они могли немного отдохнуть и решить, как лучше действовать дальше. К тому же там им никто не мог помешать.

– Я сообщу Фрэнси, что мы вернулись, и узнаю, как у нее дела. Вызову экипаж и пошлю кого-нибудь за вещами, чтобы ты могла переодеться, – без всяких эмоций сообщил Гаррет Лейси. – Ну а вы двое действуйте по своему усмотрению.

– Мы думали отдохнуть и отправиться прямо к моим родителям, – сказал Себастьян. – Паскаль следовало бы немного поспать, прежде чем мы встретимся с матушкой, чтобы сообщить ей наши новости.

– Можете воспользоваться моими комнатами наверху, – предложил Гаррет. – Мне они не нужны.

Он направился к выходу, оставив взволнованную троицу. Себастьян окликнул друга, и тот обернулся, остановившись в дверях.

– Ты ничего не забыл? – спросил Себастьян, на его губах играла хитрая улыбка.

Недовольный тем, что его задержали, Гаррет проворчал:

– Что еще?

– Вот это, – Себастьян сунул руку в карман и извлек оттуда конверт.

Гаррет взял его и прочел имя, написанное сверху.

– Бумага, подтверждающая твое право потребовать выплаты проспоренных мною денег. Я написал стряпчему, что заключил законный брак и, таким образом, проиграл. Я также распорядился выплатить дополнительную сумму, о чем мы с тобой говорили раньше. Ты снова богат, старик.

Гаррет замер в нерешительности. Имел ли он право взять деньги Себастьяна? Они давали возможность спасти одно из двух: либо «Морские перевозки Армстронга», либо «Изумрудные дубы», но не одновременно то и другое. Ему по-прежнему нужно выбирать.

Без всякого сожаления Гаррет смял заполненный красивым почерком листок бумаги. Именно это он имел в виду, когда говорил Лейси, что им всего придется добиваться самим. Он готов был рискнуть своей репутацией. Черт! Он готов был бросить свой бизнес. Но она не была готова отказаться от своего дома.

Понятие о чести не позволяло Гаррету повернуться спиной к Лейси теперь, после того, как она принадлежала ему. Даже когда она ясно дала понять, что того, что он может ей предложить, абсолютно недостаточно. И все-таки он не полностью утратил свою гордость, будь она проклята! Он получит Лейси своими силами или не получит ее никогда!

Гаррет встретился с потемневшими от гнева глазами Себастьяна.

– Забудь об этом, – сказал он, скомкав конверт в кулаке и кидая его другу. – Я не хочу твоих денег. К тому же, если бы ты подождал пару дней, то выиграл бы в этом проклятом споре.

Внимание Лейси, сосредоточенное до сих пор на конверте, обратилось к Гаррету. Что он делает? Почему отказывается от денег? Не сошел ли он с ума?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Себастьян, переводя взгляд с упавшего на пол конверта на каменное лицо Гаррета.

– Я имею в виду, что мы с Лейси собираемся пожениться. И чем скорее, тем лучше, – сказал он.

Лейси онемела от изумления. Глаза Себастьяна расширились – в них читался немой вопрос. Паскаль смущенно сидела на стуле за столом Грэмба.

– Что? – пробормотала Лейси, все еще не веря своим ушам.

– Прекрасно, – сказал Себастьян, стараясь не обращать внимания на удивление Лейси, чтобы она чувствовала себя не так неловко. – Тогда вам тем более понадобятся деньги.

– Нет, не понадобятся. Мы сами их заработаем или не заработаем. Это было глупое пари, нас обоих следовало хорошенько выпороть за то, что швырялись такими деньгами. К тому же вам с Паскаль они могут понадобиться не меньше, чем нам.

– Но, Гаррет… – начала было Лейси.

Себастьян поднял руки:

– Что ты предлагаешь? Ты выиграл в этом споре целиком и полностью!

– Мы вместе отправимся к стряпчему и заберем деньги. Потом каждый из нас возьмет поставленную на кон сумму, и, надеюсь, никогда не повторит подобной глупости.

Это был единственный возможный путь. Одной его доли не хватит, чтобы хоть как-то изменить положение, но Гаррет считал такое решение единственно справедливым. Он должен заставить Лейси понять это.

– Хорошо, пойдем, – согласился Себастьян. Он уже не был прежним ребенком и вполне понимал логические доводы, когда они ему приводились. Ясно, что они с Паскаль действительно могут оказаться в положении, когда им придется использовать значительную часть этих денег.

– Немного позже, – сказал Гаррет. – Прежде мне нужно кое-чем заняться.

– Что может быть важнее, чем спасти твою компанию? Не об этом ли ты мечтал постоянно?

Взгляд Гаррета скользнул по Лейси. Ее глаза наполнились слезами, в них мгновенно отразилась вся ее нежность и страсть. Он заботился о ней, на его лице она видела только любовь. Тогда почему же он так странно себя ведет? – недоумевала Лейси. Почему обращается с ней с таким холодным пренебрежением?

– Может, в начале только это имело значение. Но теперь – нет, – таинственно произнес Гаррет.

Он повернулся и вышел из комнаты, ничего не объяснив.