– Лейси?

Голос Себастьяна донесся до ее слуха и не дал разразиться истерике. Она подняла глаза и заметила, как нахмурился Гаррет. Его губы сжались в тонкую линию, словно предупреждая ее об опасности. Помутившееся было сознание прояснилось, и Лейси смущенно кашлянула.

– Извините, – прошептала она, легко опускаясь в свое кресло.

Себастьян устроился рядом с ней. В душе Лейси молилась, чтобы вечер закончился как можно скорее.

Пьесой, которая шла на сцене, театр открывал новый сезон. Представление началось в восемь часов вечера. Во время первого из трех актов комедии все четверо так непринужденно переговаривались и иногда смеялись вместе с остальными зрителями, что Лейси поняла; ее страхи оказались совершенно беспочвенны.

Первую половину спектакля Себастьян старательно развлекал Лейси. Занятая его болтовней и размышлениями о том, что следует написать в заметке, она была почти лишена возможности переживать из-за близости Гаррета.

В первом же антракте девушки извинились перед кавалерами и удалились в дамскую комнату. Там они записали в блокнотики впечатления об увиденном. Когда подруги вернулись, публика в вестибюле была увлечена обсуждением нового здания театра. Через некоторое время Лейси еще раз удалилась, чтобы записать новую порцию впечатлений. К своему удивлению, она быстро заболела газетной лихорадкой: ей доставляло истинное удовольствие излагать на бумаге свои мысли и наблюдения.

Выходя из дамской комнаты, девушка заметила, что к ней направляется Тадэус Стоун. Перепуганная Лейси оглянулась вокруг и, поняв, что Гаррет пристально наблюдает за ней, почувствовала, что бледнеет. Увидев ее испуг, Гаррет широкими шагами быстро преодолел разделявшее их расстояние и подошел к Лейси, всего на какое-то мгновение обогнав Стоуна.

– Дорогая Лейси! – вкрадчивый голос Стоуна источал притворную радость. – Как вы поживаете?

Она быстро взглянула на Гаррета и заметила, что он насмешливо улыбается, пристально изучая этого человечка. Ей необходимо было избавиться от Стоуна раньше, чем тот успеет сказать что-нибудь, что насторожит Гаррета.

– Прекрасно, мистер Стоун. – Лейси отвернулась, намереваясь отойти в сторону.

– А как поживает, ваша драгоценная матушка? – спросил Стоун, не отставая от девушки ни на шаг. – Я подумываю как-нибудь ее навестить. Мне кажется, это неплохая мысль, тем более что вы так заняты здесь, в городе.

Девушка медленно повернулась и посмотрела прямо ему в лицо. В душе ее снова заполыхала ненависть.

Лейси почувствовала, как щеки покрываются красными пятнами.

– Матушка чувствует себя превосходно, мистер Стоун. Откровенно говоря, у всех нас дела идут великолепно. Однако я не думаю, что сейчас подходящее время для вашего визита. Я высоко ценю вашу… заботу, но думаю, что вернусь домой раньше, чем вы об этом успеете узнать.

Стоун вопросительно вскинул брови, услышав открытый вызов в словах девушки. Лейси заметила, что Гаррет чем-то смущен. Однако сейчас ей это было безразлично. Главное, чтобы Стоун понял: она не собирается просто так сдаться и позволить ему уничтожить ее семью.

И все-таки Гаррет догадался, что девушка сильно напугана. Поэтому он подошел к ней и взял под руку.

– Давайте вернемся назад, Лейси?

Она кивнула в знак согласия, проигнорировав удивленный смешок Стоуна, раздавшийся ей вслед.

Гаррет обеспокоенно хмурился, но не задал Лейси ни единого вопроса. Она охотно вернулась на место, решительно настроенная забыть неприятную сцену.

Когда пьеса подошла к концу, Себастьян предложил заглянуть в расположенное неподалеку кафе на открытом воздухе и, несмотря на поздний час поужинать там. Девушки согласились, и вся четверка направилась вниз по Черч-стрит мимо пожарной каланчи.

– О! Мы должны забраться наверх и позвонить в колокол! – заявила Фрэнси, останавливаясь перед постройкой из красного кирпича, где хранился инвентарь городской пожарной команды.

Молодые люди Мобила издавна развлекались тем, что взбирались вверх по железной лестнице на внутренней стороне дома, пересекали крышу и били в колокол. Поскольку во время настоящих пожаров с каланчи раздавался непрерывный набат, не было никакого вреда от столь невинного развлечения – всего разочек ударить в настоящий пожарный колокол.

– А тебе не кажется, что мы уже немного выросли для таких шалостей, Фрэнси? – спросил Гаррет, откинув полы фрака и засунув руки в карманы брюк.

– Пф-фф! – только и ответила Фрэнси. Глаза ее горели от возбуждения. – Ты, похоже, превратился в старую перечницу, Гаррет Армстронг, но остальные присутствующие здесь знают, как нужно по-настоящему развлекаться! Эй, вы, оба, пойдемте со мной!

Себастьян от души рассмеялся. Было ясно, что он не видит причин не поддержать выходку, предложенную Фрэнси. Правда, Лейси не разделяла их энтузиазма. Она никак не могла отделаться от печальных мыслей о мимолетной встрече со Стоуном.

– Ну уж нет, увольте! – сказала она, высвобождая руку из руки Себастьяна. – Вы можете делать, что хотите, а у меня немного болит голова.

– Тем более надо слегка развлечься.

Однако Лейси упорно отказывалась, как ни старался Себастьян ее уговорить, У нее не было никакого настроения участвовать в детских забавах. Мысли были заняты куда более серьезными вещами.

– Прекрасно, – наконец заявила Фрэнси, потеряв надежду уговорить подругу и Гаррета. – Вы вдвоем отправляйтесь в кафе и займите для нас столик. – Мы вас догоним. Но, когда услышите колокольный звон, знайте – это мы развлекаемся, пока вы предаетесь унынию. Вперед, Себастьян!

Фрэнси схватила Себастьяна за руку, и они свернули в переулок, огибая здание пожарной станции.

– Порой я удивляюсь тому, что вытворяет Фрэнси, – произнесла Лейси, пытаясь сейчас, когда они с Гарретом остались наедине, начать хоть какой-то разговор. Весь вечер она старательно этого избегала и все-таки оказалась в его обществе, как только они покинули театр. Однако она не стала бы участвовать в дурацкой затее Фрэнси даже ради того, чтобы избежать возможности оказаться лицом к лицу с Гарретом.

Гаррет нахмурился:

– Она слишком легкомысленна даже для необремененной никакими заботами девушки из богатой семьи.

Лейси посмотрела на Гаррета, удивленная его едким замечанием. И как это могло кому-то прийти в голову, что Фрэнси легкомысленная? Ведь она занималась делом, которым прежде не занималась ни одна женщина, – была репортером, рассказывающим о всех трагедиях города, первой сообщала в газете о сенсационных новостях, какими бы ужасными или скандальными они ни оказывались. Многим уважаемым дамам вообще запрещалось читать статьи Филиппа Трумена – Фрэнси Томас.

«Конечно, – напомнила себе Лейси, – Гаррету ничего не известно о том, чем занимается Фрэнси». Никто, кроме нее самой да редактора «Реджистер», не знал, что именно Фрэнси и была тем самым Филиппом Труменом. Впервые Лейси поняла, почему ее подруга старалась выглядеть в глазах остальных такой пустышкой. Она скрывала свое истинное лицо так хорошо, что никто не смог бы ни о чем догадаться.

Лейси и Гаррет в неловком молчании шли дальше. Все мысли девушки были сосредоточены на попытке Стоуна, пусть даже не в открытую, усилить свои угрозы.

Не желающее слушать доводов рассудка, сердце стремилось к Гаррету. Лейси боялась встретиться с ним глазами, чтобы он не догадался о вспыхнувшей в ее сердце любви. В стройной фигуре юноши тоже чувствовалось большое напряжение. Вскоре они подошли к дому Фарлей. Здесь рос огромный дуб, ветви которого спускались прямо на Черч-стрит, преграждая проход.

При виде холодного пугающего силуэта дерева Лейси задрожала, обрадовавшись тому, что рядом с ней был Гаррет, – в его присутствии она ощущала себя в безопасности. Она вспомнила его объятия и поняла, что кровь вновь закипает в ее жилах.

Испугавшись собственных чувств, Лейси постаралась отойти от Гаррета, но, сделав шаг в сторону, неожиданно оступилась на краю вымощенного кирпичом тротуара и громко вскрикнула.