Он закрыл чемоданчик.

– Где копии с моих записей? – спросил он с беспокойством.

– В надежном месте, – успокоила жена. – Даже если оригиналы уничтожат, до копий они не доберутся.

– Оригиналы не уничтожат – не такие уж там сидят идиоты.

Подхватив чемоданчик, он направился к лестнице. Маргарет спустилась следом за ним. Проводив мужа до входной двери, она вышла на подъездную дорожку. Лоуренсон подошел к передней дверце машины, открыл и положил чемоданчик на сиденье. Затем обошел ее, уселся за руль.

– Позвони мне, когда доберешься до Лондона, – попросила Маргарет.

Возвратившись к парадной двери, она смотрела на отъезжающий автомобиль.

Лоуренсон медленно ехал по подъездной аллее. В конце ее оглянулся, помахав на прощанье рукой.

В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв. Машина исчезла в огненном облаке, брызжущем во все стороны обломками металла и пластика. Маргарет, полуоглохшую от грохота, швырнуло взрывной волной на землю.

К небу взметнулось густое облако дыма, похожее на грозовую тучу. Языки пламени жадно пожирали остов машины, вокруг которой развивалось пылающее озеро бензина.

Когда Маргарет, поднявшись, подошла к пылающим искореженным обломкам, в нос ей ударил резкий запах паленой резины и еще чего-то – сладковатого и тошнотворного. То был запах горелого мяса.

Маргарет, заламывая руки, упала на колени.

Однако взрыв видела не только Маргарет.

За происходившим наблюдали холодные глаза профессионалов.

Неподалеку, в укрытом за деревьями джипе, сидели двое.

Один из них самодовольно улыбнулся. Второй потянулся к полевому телефону.

– Дайте мне личного адъютанта премьер-министра, – произнес он скороговоркой. После секундной паузы он продолжал: – Доложите мистеру Черчиллю, что сегодня в десять сорок шесть проект «Генезис» остановлен навсегда.

Майор Дэвид Кэтлин положил трубку и взглянул на пламя.

Усталость навалилась на него каменной глыбой. Все ощущения притупились, голова гудела… Хэкет двигался точно во сне.

Сью, смертельно бледная, с покрасневшими от слез глазами, неподвижно сидела на диване. На ней по-прежнему были черная юбка и черный жакет, которые она надела на похороны Лизы. Хэкет уговаривал ее переодеться, но она молча качала головой. Сейчас, стоя на кухне, он дожидался, когда закипит чайник.

Время тянулось мучительно медленно. Минуты растягивались в часы, часы обращались в вечность. Боль утраты казалась невыносимой. Хэкет провел рукой по лбу, мысленно возвращаясь к событиям этого ужасного дня.

Сначала принесли цветы.

Потом прибыли родственники. На траурной церемонии присутствовали только его родители и сестра Сью с мужем.

И наконец появился катафалк.

Хэкет испустил тяжкий вздох. Глаза его наполнились слезами.

В огромном автомобиле детский гробик казался совсем крохотным, и Хэкету подумалось, что он легко бы поднял его одной рукой…

Приготовив себе кофе, он полез в шкафчик за аспирином, в надежде унять боль в висках. Отхлебнул из чашки и даже не заметил, что обжег язык.

На кладбище, когда гробик опускали в могилу, он снова с удивлением думал о том, какой он крохотный. Стоя над разрытой землей, он боялся, что Сью упадет в обморок. Всю службу она буквально висела на нем, заливаясь слезами. Он же сдерживал слезы, проявляя стойкость. Но когда гроб с телом Лизы опустили на дно могилы, он не выдержал и разрыдался. Так они и стояли – поддерживая друг друга, утирая слезы…

Хэкет снова вздохнул.

Служба тянулась целую вечность. Когда все же церемония похорон наконец закончилась, их с Сью, словно заблудившихся детей, проводили к машине и отвезли домой. Присутствовавшие на похоронах пробыли у них дома совсем недолго – почувствовав себя лишними, оставили Хэкетов одних, и Сью удалось поспать несколько часов. Хэкет же места себе не находил – мерил шагами комнату, курил и пил, мечтая напиться до бесчувствия и думая о том, что жена нуждалась в нем сейчас, как никогда.

Нуждалась больше, чем Никки.

Он допил кофе и вернулся в гостиную.

Сью сидела с закрытыми глазами. Но едва Хэкет устроился напротив, как она, открыв глаза, взглянула на него.

– Прости, я не хотел тебя будить, – сказал он с ласковой улыбкой.

– Я не спала. Просто думала.

– О чем? – спросил он, протягивая ей чашку с кофе.

– О дурацких фразах, которые люди произносят, когда кто-то умирает. «Жизнь должна продолжаться». Почему должна? – Ее лицо омрачилось.

– Сью, не надо так говорить. Мы должны жить. И помнить о Лизе.

– Зачем, Джон? Ведь она умерла… Нашей девочки нет. Мы больше никогда ее не увидим, не сможем обнять ее, поцеловать… – Глаза Сью увлажнились. – Завтра надо проведать отца, – устало произнесла она.

– Нет. Еще не время. Ты не готова.

– А что, если он тоже умрет? Если он умрет, когда меня не будет рядом?

Хэкет, сев рядом с женой, обнял ее за плечи.

– Твоя сестра может задержаться здесь на несколько дней, чтобы навещать его.

– Ей надо возвращаться в Хинкстон. Ее муж работает, а у них ребенок, Джон.

– Ты слишком много на себя берешь, Сью. Всегда, когда нужно что-то сделать, выясняется, что, кроме тебя, сделать это никто не может. И уж никак не Джули. Ты все взваливаешь на свои плечи.

– Такая уж я уродилась.

– А может, тебе уже пора исправиться?.. – Он поцеловал ее в губы.

Она крепко сжала его руку.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Тогда докажи это. Отправляйся в постель и как следует выспись.

– Попозже. Ты иди наверх, я скоро… – Взглянув на кофейный столик, она увидела адресованное ей письмо, лежавшее рядом с открыткой, на которой было выведено: «Самые искренние соболезнования».

– Что это? – спросила Сью, потянувшись к конверту.

– Письмо принесли сегодня утром. Я подумал, ты прочтешь, когда будет настроение.

– Почерк незнакомый, – проговорила Сью, повертев в руках конверт.

– Может, подождет до утра?

– Одну минутку, Джон, иди, я скоро. Ну пожалуйста, – мягко говорила она, погладив его руку.

Хэкет поднялся и направился в холл.

– Одна минута, – напомнил он, поднимаясь по ступенькам.

Сью поставила чашку на столик и, устало вздохнув, вскрыла конверт, обнаружив в нем листок бумаги – листок без адреса сверху и без подписи внизу. Она еще раз взглянула на конверт, проверяя, на ее ли имя пришло письмо. Все верно – адресовано на ее имя, по ее домашнему адресу.

«Дорогая миссис Хэкет, – шевеля губами, прочитала Сью, мысленно отметив аккуратный почерк писавшего. – Я понимаю, что вы можете подумать обо мне, но, полагаю, вам было бы небезынтересно узнать о моих отношениях с вашим мужем Джоном»… – Слова повисли в воздухе, дальше она читала про себя.

Сью еще раз прочитала письмо, на этот раз более внимательно. Потом сложила его и поднялась с дивана.

На мгновение задержавшись у подножия лестницы, она посмотрела наверх, затем на свою руку, сжимавшую листок.

Несколько секунд спустя она уже поднималась по лестнице.

– Все-таки надо было остаться с ней на несколько дней, – сказала Джули Клейтон, выглядывая из «сьерры». – И к отцу не мешало бы сходить.

– Им лучше побыть вдвоем, ты ничем им не поможешь, – отозвался Майк Клейтон, с беспокойством поглядывая на идущую впереди машину. Он собирался пойти на обгон, но, заметив, что машина набирает скорость, отказался от своего намерения. – Ну давай же, придурок! – проворчал он. – Или жми на педаль, или уступи дорогу.

Он посмотрел на часы, встроенные в панель.

Десять сорок две.

– С такой скоростью мы вряд ли доберемся вовремя, – раздраженно бросил Майк. – Говорил же тебе: поезжай одна.

– Она моя сестра, Майк, – заявила Джули. – Сью не обошлась бы без меня.

– А твой сын без тебя обойдется? – возразил он снова, изготовившись к обгону. Выжав до упора акселератор, он выехал на середину дороги, не обращая внимания на стремительно приближавшиеся огни.