– Я делал Мах-два множество раз. Это что-то около тысячи шестисот миль в час.

– Ты летал во время Вьетнамской войны?

Он кивнул.

– Ты сбрасывал бомбы?

– Да.

– Ракеты, напалм?

– Да, все это.

– И ты видел Сайгон во время войны?

– Точно так.

– Ты изменял своей жене?

– Нет.

– Никогда?

– Никогда.

– Почему?

– Это меня не сильно интересовало.

– А что сильнее?

– Полеты.

– Ты все еще летаешь?

– Только бизнес-классом.

– У тебя удачный брак, я думаю.

– Вполне нормальный.

– А что это значит?

– Все хорошо.

– Она когда-нибудь изменяла?

– Всякое могло быть, но не думаю. Я надолго уезжал, в нашей жизни было много неопределенности. Вообще-то я вовсе не тот человека, который легко прощает или не видит ничего особенного в измене. Но при тех обстоятельствах я бы не очень возражал.

– А ты ее когда-нибудь спрашивал?

Он покачал головой. Нет – не спрашивал.

– Почему?

– Какая разница…

– На сколько ты уезжал?

– Пару раз на шесть-семь месяцев.

– Но ведь это было давно, – сказала Кристина, сидя на краешке кровати.

– Да, это уже история.

– Итак, ты служил во флоте…

– Прошу прощения, в ВВС.

– Ну да, конечно, в ВВС. А потом стал бизнесменом.

– Можно сказать, что и так.

– Я могла бы быть твоей дочерью. Извини, вырвалось…

Он заерзал в кресле.

– Ты младше моей дочери, Мелисса.

– Расскажи все-таки о своей спине.

– Я перенес несколько операций.

– Как ты ее повредил?

Он закрыл глаза и вздохнул.

– Я не люблю вспоминать это.

Похоже, у него какая-то неизлечимая болезнь, подумала она.

– Прости, Мелисса. – Он поднялся и начал ходить по комнате. – Понимаешь, я хочу быть с тобой, но именно это меня и беспокоит. Я всегда играл по правилам. Сейчас же… В общем, у меня есть разные причины для дурного настроения.

Она придвинулась к нему, взяла его руку и погладила шрам. Они молчали. Кристина разглядывала его: он определенно был очень красивым мальчиком и сейчас хорош – в отличном костюме, очень изысканный, несмотря на хромоту. Кристина чувствовала себя с ним удивительно хорошо. Она стала снимать с него пиджак. Он не помогал, но и не сопротивлялся. Повесила пиджак на ручку кресла.

– Все нормально? – прошептала она.

Он промолчал. Развязала его шелковый галстук и положила на пиджак. Она слышала его дыхание, губы крепко сжаты. Расстегнула рубашку, под ней была футболка, заставила его поднять руки, почувствовав соленый, терпкий запах мужчины. Он повернулся к ней, она провела по его торсу руками. Плечи и позвоночник были покрыты большими шрамами.

– Можно дальше? – прошептала она.

Он закрыл глаза. Она наклонилась и развязала его ботинки. Сняла их и поставила в сторону, каблук к каблуку. Потом расстегнула ремень и брюки, которые упали на пол. Он медленно освободился из штанин. Она провела руками по его ноге и внезапно остановилась, не веря своим ощущениям. Гладкая поверхность бедра вдруг обрывалась кратером сквозного ранения. Значительная часть плоти на бедре просто отсутствовала. Ее руки скользнули по его икрам к носкам. Она сняла их. На левой ноге не хватало двух пальцев. Кристина посмотрела ему в лицо, нежно положив руки на грудь. Его кожа была теплой. Я хочу его, подумала она, действительно хочу. Она сдернула с него трусы. На ощупь его член был мягким, вполне нормальным. Потрогала мошонку, нащупав на ней рубец от шрама. У него было одно яичко. Она подержала его в руке и посмотрела на Чарли. Его глаза были закрыты, он слегка дрожал.

– Ты попал в аварию? – прошептала она.

– Меня сбили.

– Попал в плен?

Он кивнул.

– Расскажи мне.

Он закрыл глаза.

– Расскажи, пожалуйста.

Его глаза оставались закрытыми. Она прижалась губами к его груди. Как он изуродован и как прекрасен! Я люблю этого мужчину, сказала она себе. И прижала его к кровати.

– Я не уверен, что я…

– О чем ты? – спросила она нежно.

– Я уже немолод, – извинился он. – И к тому же моя спина.

Она помогла ему языком, он не возражал. Его член напрягся.

Она выскользнула из своей одежды.

– У нас есть противозачаточные? – спросил он с волнением.

– Все хорошо.

Для нее это не проблема. (Шансы забеременеть были очень малы.) Прежде она легко достигала оргазмов. Но сегодня не стоит многого ожидать. Просто полежать с ним рядом.

– Не дави на меня всем весом, пожалуйста, – прошептал он.

Она села, упершись на ляжки, и откинулась назад.

– Хорошо, – отозвалась она, двигаясь вверх и вниз, не позволяя члену выскочить. Чувствуя, как глубоко он входит в нее, она ощутила тепло и задрожала. Потом положила его большие руки на груди, прижимая пальцы к соскам. – Я хочу лечь, – сказала Кристина вскоре.

– Боюсь, у меня не получится, – признался он.

– Давай попробуем.

Она легла на спину. Он склонился между ее бедрами, рукой она обхватила член и направила его, он благополучно проник в нее.

– О, – сказал он.

– Больно? – прошептала она.

– Нет-нет, мне хорошо.

Она обвила его руками. Рубцы перекатывались под ее пальцами. Она знала, что долго он не продержится.

– Ну же, давай, – прошептала она. – Кончай сейчас.

Он начал двигаться, но в его движениях не было плавности, будто тело вело слегка вбок. Ее рука скользнула к члену, прижав его у основания. Он продолжал.

– Пожалуйста, – выдохнул он в удивлении. – Не отпускай.

Она почувствовала на его коже пот, дыхание участилось.

– Кончай сейчас, – сказала она ему. – Я этого хочу.

Он ускорил толчки, но и только… Наверное, он испытывал страшную боль, потому что вспотел еще сильнее. Но она была в нем уверена. Ее руки скользнули по узловатой спине и обвились вокруг шеи. Она притянула его голову к своей и посмотрела в широко открытые глаза, даже в темноте была видна их голубизна, и вонзила в рот язык так глубоко, как только могла. Именно сейчас она поняла, что он за мужчина, каково ему пришлось в плену. Ведь она тоже была в заключении. Они чувствовали печаль друг в друге, она в этом не сомневалась. И хотела помочь ему преодолеть боль. Она просто-таки сочилась влагой любви, делая все, чтобы он вошел в нее еще глубже, лаская и воодушевляя ее. Он, казалось, понял это. Наконец он ускорил ритм, член его напрягся. Внезапно она почувствовала, что голова ее идет кругом, напряжение внутри нарастает. И она забилась в конвульсиях оргазма. Бездыханная, она откинулась назад. Он ускорил ритм. Пот лился с ребер и узловатой спины, тело сотрясалось от напряжения, и, наконец, он издал нечеловеческий вопль и глубоко вонзился в нее. Отбросил голову назад, глаза закрыты, лицо неподвижное, жесткое. Потом он наклонил к ней голову, выдохнул и открыл глаза. Она увидела то, что он так тщательно скрывал от всех: этот человек некогда был убийцей.

Они пролежали под простынями около часа. Чарли почти ничего не произнес. Она волновалась – хранит молчание от разочарования или раскаяния. Взяла его руку, поцеловала. Он просунул ей под шею ладонь и притянул ближе. Она лизнула его в сосок, нежно прикусив его. Тогда он сказал:

– Похоже, тебе удалось вернуть меня к жизни.

Она обрадовалась этим словам.

– Ты на себя наговариваешь, можешь мне поверить.

Он взглянул на часы.

– Я бы мог здесь пролежать три дня, Мелисса.

– Тебе пора уходить?

– Забот хватает. А в четверг улетаю.

– В Китай?

– Да. С заводом много проблем.

– У тебя, что же, нет добросовестных молодых вице-президентов, на которых можно положиться?

Он тяжело вздохнул, этот вопрос ему задавали не впервой.

– Но тогда мои проблемы станут известны всему миру.

– Смогу я тебя увидеть, когда ты вернешься?

– Да, непременно. – Он сел и свесил ноги с кровати.

Она прижалась к его теплой спине. То, что между ними произошло, должно перерасти в большее, чем секс, размышляла она. Более сложное, чем просто секс. С ним она в безопасности. Не сейчас, а когда они сблизятся по-настоящему, скажет свое настоящее имя.