Желудок Рика свело.

– Какую сделку?

– Тони приходит к Пеку и говорит: «Я дам тебе пару отличных дел, нет проблем, и заставлю Микки Симмса петь то, что нужно. Но ты вытащи Кристину». Так он Пеку и сказал.

– Молодой следователь на это не пойдет.

– Сразу не пойдет.

– Но он задумывается… Пол кивнул.

– Тони знает, что озадачил его. На всякий случай несколько парней наблюдают сейчас за домом Пека. Следят, куда ездит он, куда жена, и все такое. Тони считает, что достаточно следователю изменить свои первоначальные свидетельские показания против Кристины, и дело выгорит.

– Но подожди, – размышлял Рик, – ведь именно Пек опознал Кристину в той фуре и заявил об этом на суде.

– Все правильно. Но что ему мешает сказать, что он ошибся? Видел, дескать, не Кристи, а другую женщину, настоящую виновную.

– Что за бред собачий, – возмутился Рик.

– Но установление личности – дело таинственное, – с готовностью согласился Пол. – Скажем, откуда я знаю, что ты – это ты? Ведь я тебя не видел почти четыре года. Постаревший, с бородой, слегка поседевший, сбросивший тридцать фунтов, с другой прической, в очках, то есть совершенно изменившийся. Однако я знаю, что это ты. Правильно? Просто знаю. Люди привыкли доверять своему здравому смыслу с незапамятных времен. Пек, разумеется, все тщательно обдумал. Не мог же он пойти к прокурору, который вел дело, и сказать, что, мол, я утром проснулся и понял, что в фуре была не она. Нет, так дела не делаются. Нужно на кого-то это дело повесить. А как еще убедить прокурора? Скажи, сколько человек участвовало в деле?

– Максимум шестнадцать. Из них две или три женщины. Они слегка помогали.

– Но арестовали только Кристину? – Да.

– По материалам дела полиция держала под наблюдением около одиннадцати человек, но идентифицировала только шесть из них. Остальные «пропали бесследно». Имена их не установлены, в их числе парочка женщин. Так вот, Пек решил пойти на подмену и дать новые показания: в фуре сидела одна из женщин, след которых потерян.

Рик даже не помнил имен подельниц. Пети, кажется, подружка знакомого парня.

– Итак, Пек уверяет судью, что так называемый утерянный объект наблюдения находился поблизости в момент ареста Кристины, – продолжал Пол. – Самое смешное, что Пек выглядит в этой ситуации как справедливый и порядочный человек. Он настолько честен, что готов признать свою ошибку. Хотя, сами понимаете, мог бы и промолчать. А утерянный объект наблюдения, по словам Пека, успела с тех пор побывать в тюрьме, кажется, имела связи с преступным миром или что-то вроде того. И дело начинают пересматривать, раз полицейский сыщик утверждает, что виновницей является одна никудышная бабенка, которая находится под наблюдением наркополиции. Зачем же держать за решеткой добропорядочную гражданку из Нью-Йорка? Кристина же раньше аресту не подвергалась и была хорошей студенткой Колумбийского университета, пока не связалась с дурной компанией и в особенности с этим гнусным ворюгой Риком Бокка, которого так и не удалось прищучить. Кроме того, за ней не числится никаких нарушений в тюрьме, и все это просто-таки не дает прокурору покоя. Съедает его. Он должен что-то сделать. Даже посвятил в ситуацию свою жену. Чувствует себя виноватым. Думает, что полиция пыталась добраться до тебя, посадив ее. Видишь ли, у этих людей большая власть. Если они действительно считают, что кто-то невиновен, они в силах освободить его в несколько дней.

– Я этого не знал.

– Я справлялся у двух разных людей в городе. Все, что нужно сделать прокурору, так это подать прошение на имя судьи. Такое происходит очень редко, поэтому судья почти всегда дает положительный ответ. Он знает, что люди в прокуратуре трудятся как ломовые лошади, чтобы добиться приговора, и вовсе не заинтересованы аннулировать его. Но всякое случается…

– Итак, Кристина на воле, Тони за это заложит кого-то другого, так сказать, расплатится с Пеком по долгам. Правильно?

– Мне так объяснили.

– Почему тогда Пек приезжал ко мне? – спросил Рик с тревогой в голосе.

– Не знаю, но у меня есть кое-какие подозрения.

– Думаешь, хотел, чтобы я вернулся в город, сделал какую-нибудь глупость и ом смог бы меня сцапать?

– Возможно, – согласился Пол. – Обеспечив таким образом свой душевный покой: она выходит, ты садишься. Баш на баш.

– Или планирует с моей помощью добраться до Тони? Поймать меня на чем-нибудь и заставить выдать все, что я про него знаю.

– Ну да, Пек думает, что за возможность помочь Кристине ты сдашь Тони.

Рик потер глаза. Сплошная паутина из догадок.

– А если наоборот – Тони пообещал Пеку, что ты займешь в тюрьме место Кристины? – прошептал Пол. – Такая мысль тебе в голову не приходила?

– Ты хочешь сказать, что Тони собирается заложить меня по старым делам? Вот уж хрен ему.

– Только когда Кристина будет в его руках и начнет ему помогать. Впрочем, зачем ему Пек, он сам доберется до тебя и отправит по известному ему одному адресу.

– Откуда не возвращаются?

– Это всего лишь догадки. Может быть, Тони пообещал Пеку вовсе не тебя, а кого-то другого. Тогда не понимаю, зачем он тебя вытащил.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я собрал информацию по кусочкам. Но возможно, ошибаюсь и в деталях, и в целом.

– Нет, думаю, что ты во всем прав.

Пол промолчал.

– Я сделал все, что мог, брат.

– Конечно, куда уж больше.

Пол отвел взгляд.

– Рик, я хочу сказать, что мое влияние на данную ситуацию невелико.

– Я понимаю, Поли, понимаю. Ты сделал все, что мог.

Пол вытащил из пиджака конверт.

– Нет, нет, Поли, у меня денег полно.

– Открой конверт.

Внутри был новый паспорт с его старым фото и авиабилет в Ванкувер с резервацией в отеле. Золотая кредитная карта «Американ экспресс» на имя Рика и пять тысяч в дорожных чеках.

– Счета по кредитной карте будут приходить ко мне, можешь использовать ее, как захочешь.

– О, Пол, старикан. Тот повернулся к нему.

– В воскресенье я увижу отца. – Его голос дрогнул. – Я не смогу глядеть ему в глаза, думая, что не сделал для тебя достаточно.

Рик открыл дверь. Паром скоро отправится.

– Садись на самолет, – сказал Пол. – Это больше, чем просьба.

– Ты что-то знаешь еще?

– Я все тебе рассказал.

Рик взглянул на брата.

– Ты знаешь что-то, от чего тебе страшно.

– Да! Конечно, знаю, мудила ты этакий! – Пол забарабанил по рулю. – Тебя! – зашипел он, свирепея. – Я знаю тебя, Рик.

«Принимаем на работу». Объявление висело на стеклянной двери ресторана. Кристина вошла. Она собиралась позвонить матери. Ей нравилось сидеть в баре за изогнутой стойкой из красного дерева и звонить, опершись о стенку. Это было удобно и потому приятно.

Этим утром она проснулась от воя в коридоре. Еще не открыв глаз, в отчаянии подумала о том, что ее ждет – без умолку трещавшая Мейзи, грязный пол в родильном отделении… Но затем, повернувшись на другой бок, увидела коробки Мелиссы Вильямс и несколько вешалок с одеждой в кладовке. Свою новую метлу и пакет с яблоками. Сон или явь? Мягкое гудение города проникало в открытое окно. Она соскочила с кровати. Под окном человек без рубашки ловко выхватил из водосточной канавки окурок. Она в самом деле была на воле. Спала в какой-то комнате, совсем убогой. Из-за электросчетчика над раковиной она показалась ей даже уродливой. В этой комнате, наверное, умирали люди, а может, с ними случалось что и похуже. Внезапно ей захотелось оказаться в каком-нибудь знакомом месте, и чтобы вокруг были люди, и чтобы они ничего о ней не знали.

«Джим-Джек», куда она забегала уже несколько раз, показался ей подходящим местом. Бар нравился ей своей атмосферой и большим окном на Бродвей. К тому же здесь разрешалось курить.