В статьях «Пост» и «Дейли ньюз» в связи с гибелью Чарли упоминался контейнер с партией фотокамер, но на сертификате об отгрузке, очевидно, не было отпечатков пальцев. Контейнер же, выгруженный на следующий день из порта Нью-арк в трейлер, позволил узнать только имя водителя. Он же никого больше не знал или сказал, что не знает. Скорее всего, это был кто-то, кого нанял Тони. В соответствии с инструкцией, он отвез трейлер на стоянку грузовиков и, оставив ключи в замке зажигания, пошел в столовую. Когда водитель вышел, грузовик с трейлером уже исчез, что, ясное дело, нисколько его не удивило.

Да, еще злосчастный телефонный звонок из номера отеля. Но об этом звонке могла знать только секретарь Чарли; но если она промолчала, тогда полиция до нее не доберется. В крайнем случае она скажет, что провела с Чарли ночь и позвонила матери из номера. Ничего особенного.

Судя по газетам, смерть Чарли была скоропостижной. Кто-то очень умный, вроде Тони Вердуччи, постарался оборвать все концы. Единственным полицейским, знавшим ее в лицо, был Пек, но он исчез, его не нашли, так же как Морриса и Пола Бокка. Исчезли навсегда. Смешно сказать, но Тони теперь ее охранял. Что я еще упустила? Она использовала в тот день телефон психопата Рауля, а потом выбросила его. Скорее всего, Рауль не будет требовать, чтобы она оплатила телефонные счета. Несолидно как-то – сначала угрожать женщине насилием в своем доме, потом спорить с ней из-за денег…

Тяжелой походкой она шла по тротуару, пытаясь уверить себя в том, что она не совершила ничего преступного. Ну, явится она в полицию? В покое ее не оставят, пока не узнают всю подноготную о Тони Вердуччи. На адвоката денег нет – и она отправится обратно в Бедфорд-Хиллз, возможно, как соучастница убийства. Если она сдаст Тони, то его люди доберутся до ее матери. Ей становилось плохо при одной мысли об этом. Впрочем, она теперь частенько чувствовала себя плохо, особенно когда просыпалась или вот как сейчас, вдыхая запах еды.

В корейском магазине она подошла к прилавку с зелеными яблоками, ощущая странную тянущую боль в груди. Может быть, мать порадуется за нее. Вот уж этого я не ожидала, подумала она. Бросила несколько фруктов в корзину. Теперь ей нужна коробка бисквитов. Молоко. Она бросила курить, заставила себя, и стала принимать витамины. За вычетом денег на еду и ренты, у нее каждую неделю оставалась пара долларов. Справлюсь как-нибудь, решила она. Может быть, у ребенка будут голубые глаза. Она положила продукты в пакет, расплатилась и отправилась домой. Ей не хватало денег, чтобы подключить собственный телефон. За звонок с уличного таксофона платила ее мать. Если Тони не дурак – а он вовсе не дурак, – то, скорее всего, потерял интерес к их разговорам.

– Кристи? – послышался голос Аниты.

– Это я, – ответила Кристина, ставя пакет с продуктами у ног. – Во всей своей красе.

– Как ты там?

– В общем-то, в порядке.

– Я надеялась, что ты позвонишь, – начала мать. – Погода стоит идеальная. Дай-ка я прикурю. Так вот, на следующей неделе я ненадолго уезжаю, сегодня навожу порядок в квартире. Хочу добиться хоть какого-то прогресса.

– Да, – сказала Кристина, чувствуя разочарование от этих слов.

– Нужно бы заглянуть в эти коробки из гаража, которые я сдавала на хранение в прошлом году, и подвал…

Кристина нахмурилась.

– Какие коробки?

– Когда надвигался ураган, я отвезла все, что могла найти, в одно из тех хранилищ, где ты за плату арендуешь место. – Она с хрипом затянулась. – А гараж, моя дорогая, впрочем, сама увидишь, разваливается на части, как и весь дом, – вздохнула она.

– А что в коробках? – спросила Кристина.

– Понятия не имею. Какие-то вещи твоего отца.

Кристина хранила молчание, пока ее мать продолжала болтать. На секунду ей пришлось прижаться к стеклу телефонной будки, потому что накатил приступ тошноты или головокружения. Она ощутила страх и вину. «Уж этого никак не ожидала, – в который раз сказала себе Кристина. – А разве ожидала большую часть того, что случилось в последнее время?» И она впервые с благодарностью подумала о зародившейся в ней жизни. Неожиданные перемены не всегда, но бывают к лучшему. И даже к нечаянной радости.