— Ну что, чушкан, — продолжал наезжать Гриб, — язык в жопу засунул? Так там ему самое место! Может, и у меня полижешь?

Это уже было откровенное оскорбление. К таким словам ни один честный арестант не должен оставаться равнодушным. Такое оскорбление можно смыть лишь кровью…

«Черт! — мысленно выругался Роман. — Нужно было сразу брать Гриба под ментальный контроль! Теперь замять этот базар невозможно — слишком много ушей слышало всю эту муть. Придется убить засранца! И тем самым попасть в немилость смотрящего… Черт! Черт!»

Неуловимым движением руки Роман нанес мощный удар в бочкообразную грудь Гриба. Рецидивист сдавленно выпустил воздух, забрызгав Шваба кровавой слюной, и отлетел в угол барака, где и замер.

Зеки загомонили, вокруг пускающего кровавые пузыри Гриба образовалась плотная толпа.

— Всем стоять! — в барак ворвалась группа вооруженных конвоиров под предводительством старшего лейтенанта Филиппова. — По местам!

Толпа зэков быстро рассосалась. Бегло оглядев место побоища, старлей распорядился:

— Этого в лазарет! А этого — в карцер!

Игнорируя пристегнутую к стене лежанку, Истомин улегся прямо на ноздреватый бетонный пол. Закрыл глаза и расслабился, впитывая всем телом блаженную прохладу земли. Неожиданно в камере загорелся яркий свет. Входная дверь лязгнула, и внутрь вошли двое неизвестных. Роман чертыхнулся и поднялся на ноги.

— Здравствуй, Роман! — произнес один из вошедших — тучный мужчина лет пятидесяти. — Или может быть не Роман? А Руди-Пес? Нет, вас же повысили, не так ли, гауптштурмфюрер СС Руди Истомин?

— Откуда ты знаешь? — прошипел Роман, изготавливаясь для прыжка.

— Да не нервничай ты так! — осадил вампира Петр Семеныч. — Не так давно я свел знакомство с неким Петером Незнански и Гуго Лазоревым… Но у них, к нашему обоюдному сожалению, оказалась несколько иная специализация…

— Что ты хочешь этим сказать? — так и не поняв, куда клонит собеседник, спросил Роман.

— Ах да, — спохватился Петр Семеныч, — совсем забыл представиться: Петр Семеныч Мистерчук, а можно просто Министр…

— Вор в законе! — внушительно дополнил Паша. — Авторитет в масштабах страны! Да и за рубежом многие понятие имеют!

— Я так понимаю, ты, Рома, как раз по связям с криминалом работаешь?

— Ну, в общем-то, да, — Истомин никак не мог сосредоточиться — слишком неожиданным и необычным получался разговор.

— Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, — произнес Министр. — В моем распоряжении находятся значительные материальные ресурсы и, что так же не маловажно, людские. Но… За все нужно платить, не так ли, уважаемый гауптштурмфюрер?

— Я могу гарантировать вам высокое положение при режиме Тысячелетнего Рейха…

— Ты знаешь, но меня устраивает и сегодняшнее высокое положение при существующем режиме. Я богат, в моих руках власть…

— Тогда что я могу дать?

— Бессмертие, мой друг, бессмертие! — воскликнул Петр Семеныч. — Это, как раз то, чего я не могу достичь! А я уже далеко не молод…

— Так ты хочешь стать таким же, как я — вампиром? — наконец дошло до Романа.

— Не-а, — мотнул головой Петр Семеныч. — Не хочется мне чего-то вампиром… А вот гулем…

— Гулем, я знаю, как создавать таких существ! — обрадовался вампир. — Гулем… Гулем… Как я сразу об этом не подумал!

Иметь в полном подчинении такого человека, авторитета, вора в законе, считай, что пол дела сделать.

— По рукам? — подытожил Министр.

— По рукам!

11.05.2007 года.

Россия.

Приморский край.

Пос. Барановский.

ИТК строгого режима.

Вампир хлопнул Петра Семеныча по протянутой руке и начал стремительно меняться: и без того бледная кожа посерела, лоб съежился и собрался отвратительными морщинами, челюсти удлинились, из них, словно телескопические антенны, выдвинулись длинные острые клыки. Короткие светлые волосы осыпались, обнажая уродливый шишковатый череп.

— Красава! — воскликнул Паша. Он наблюдал подобную трансформацию уже не в первый раз, но до сих пор не мог спокойно относиться к подобному изменению. Вампир довольно рыкнул, обдавая стоящих рядом людей своим зловонным дыханием. Из темноты распахнутой дверной «кормушки» раздался сдавленный вздох.

— Кто там? — шевельнув заострившимся ухом, среагировал на шум вампир.

— Свои, — глухо ответил Петр Семеныч. — Скрудж и его люди…

— Зачем они здесь? — не удовлетворился уклончивым ответом Шваб.

— Для подстраховки. Мало ли чего… Не переживай, они в моей власти!

— Наивный, — самодовольно ответил кровосос. — Что может сделать горстка жалких людишек против Высшего существа? Сила Киндред… — Он стремительно махнул когтистой лапой, высекая из стены сноп искр, сдобренных цементным крошевом.

— Внушает! — согласился Петр Семеныч, рассматривая глубокие борозды на стене.

— Так может, ты хочешь стать таким же, как я? Высшим существом…

— Не-не-не! — замахал руками Министр. — Высшим вампиром сразу стать не получиться… А простым я не хочу — слишком много ограничений.

— Со временем станешь Высшим! А когда победоносные войска Рейха займут этот мир…

— Я, пожалуй, откажусь! — решительно заявил Петр Семеныч. — Гулем все-таки привычнее, чем, вот так, сразу отринуть все земное… Я не готов этому!

— Обратной дороги не будет — гулю никогда не стать Киндред! Смотри, не прогадай!

— Я хорошо подумал! Давай займемся делом!

— Ты сделал выбор! — презрительно произнес вампир, чиркая себя острым когтем по запястью. — Причастись моей кровью! — сказал он, протягивая окровавленную руку Министру.

Петр Семеныч решительно схватил руку вампира своими двумя и припал к ране. Кровь мгновенно наполнила рот Министра, и он содрогнулся всем телом в рвотном позыве. Вампир цепко держал свободной рукой голову Петра Семеныча, не давая ему оторваться от фонтанирующей кровью раны. Министр захлебывался в тягучей вязкой жидкости, поневоле глотая её. Поначалу кровь обжигала, словно Петр Семеныч хватанул чистого спирта. Но после нескольких глотков боль отступила — рот онемел, губы стали деревянными, словно на приеме у дантиста ему вкатили хорошую дозу обезболивающего.

— Достаточно! — проревел вампир, играючи отшвыривая к стене Петра Семеновича.

— И… его… тоже… — задыхаясь, просипел Министр, тыча скрюченными пальцами в Пашу.

— Петр Семеныч, вы чего? — воскликнул телохранитель. — Мы так не договаривались!

— Молчи… дурак… я знаю… как… лучше… — судорожно размазывая по лицу кровь, вновь просипел Министр.

— Он тоже будет моим гулем? — уточнил вампир.

— Да… — выдохнул Министр.

— Причастись моей кровью! — вновь завел свою шарманку вампир, подскакивая к Паше.

Схватив телохранителя за шкирку, словно несмышленого кутенка, Роман насильно засунул ему в рот истекающее кровью запястье. Паша пробовал сопротивляться, но борьба с кровососом походило на жалкую попытку завязать голыми руками в узел железнодорожный рельс. Напоив будущего верного слугу своей кровью, вампир небрежно, словно надоедливое насекомое, стряхнул его с руки. Паша упал на пол рядом с корчившимся в судорогах боссом:

— За… что… Петр… Семеныч?

— Терпи, Паша, — прошептал непослушными губами Министр, — атаманом будешь!

Глаза Петра Семеныча закатились, и он потерял сознание. Через несколько секунд мир померк и для Паши. Вампир простер руки над безвольными телами и сосредоточился, опутывая будущих слуг невидимой сетью заклинаний. Но закончить процедуру ему не дали — металлическая дверь распахнулась, и в камеру ворвалась возбужденная толпа зеков, вооруженная осиновыми кольями. Вампир недовольно оскалился и играючи вспорол когтями живот ближайшему арестанту. Небрежно отмахнувшись от осинового кола, выставленного на манер копья очередным «Ван-Хельсингом», Роман, практически не прилагая усилий, оторвал бедняге голову. Отпихнув ногой в сторону фонтанирующее кровью безголовое тело, вампир накинулся на следующего охотника. Терпкий запах крови обострил все чувства Шваба, его движения стали стремительными. Жалкие людишки двигались слишком медленно для его обостренного восприятия. У них не было ни единого шанса уцелеть в этой бойне. Он даже не задумывался над странным поведением этих людишек.