Тебя пугают их искренность, их рвение, их вера.
Клинок ангела раскалывает камень рядом с головой Дэвида.
— Мне чужды их ценности. Мое сердце отдано другому… другой.
— Она мертва.
— Быть может, я еще сумею ее воскресить.
— Путем предательства?
— Неправда. Я не предаю то, во что верю.
Обмен ударами. Опять ничья.
— Даже если ты сумеешь это сделать, — говорит ангел. — Счастье твое не будет долгим.
Ты уже знаешь, что безумное увлечение этой женщиной было обусловлено чарами. Ее же чувства
к тебе всегда были намного прохладнее. Она потащила тебя на смерть в Рунный Круг и
согласилась выйти замуж лишь потому, что ты по случайности остался жив. Рано или поздно — и
скорее рано, чем поздно — все это прекратится. Вы разочаруетесь друг в друге. Страсть остынет, останется лишь довольство обывателя и привычка друг к другу. Это цель твоей жизни? Человек
призван к большему. Обратись к свету и источник всякого бытия даст тебе настоящую цель и
вернет настоящего тебя. Ведь то, что ты знаешь о себе — это все ненастоящее, признайся себе в
этом. Есть огромный разрыв между тем, каким ты должен быть и тем, каким ты есть — ты
понимаешь это, и пока этот разрыв существует, ты никогда не найдешь покоя. Вернись к тому, кто
дал тебе все и духовная целостность, которую ты утратил вместе со всем падшим человечеством, будет возвращена тебе.
— Это все похоже на дешевую религиозную проповедь.
— Неудивительно. Религия, к которой ты когда-то принадлежал, имеет — пусть неполное
и несовершенное, но все же имеет некое знание о благом источнике. Все это казалось тебе чем-то
далеким от реальной жизни, хотя ты и верил, и даже молился когда-то. Ты увлекся чудесами и
волшебством, ты покинул свой родной мир, и представления твоих соотечественников — как
научные, так и все остальные — начали казаться тебе наивными, провинциальным, однако там, в
мирах Терры небо — истинное небо — намного ближе, чем в любом другом месте во вселенной. В
поисках знания ты ушел из дома, но Истина осталась там, откуда ты ушел. Ты не замечал ее, она
казалась чем-то обычным и не стоящим внимания, однако, она была там, и когда-то, в своих
надеждах и мечтах, ты касался ее. Вот почему для тебя есть еще шанс все изменить.
Человек бросается в атаку. Ангел легко отбивает все его удары.
— Ты не ощущаешь, что я чужд тебе, — продолжает ангел. — Ты не хеллаэнец и
ненавидеть меня по-настоящему, искренне и беззаветно, просто не способен. Ты сражаешься по
инерции, только потому, что решил, что на другой стороне — враги. А это не так. Ты выбрал
неверную сторону, Дэвид. Разве мы не хотим того же, чего и ты? Справедливости, мира, радости, взаимопомощи, сострадания? Обладающие не создавали мир в смысле дарования ему бытия, но
они, действительно, «создали мир» в смысле установления отношений между составляющими его
частями. И этот порядок вещей — ужасен. Ты сам отлично понимаешь это. Несправедливость,
вражда, ненависть, боль — вот что лежит в основе установленного ими порядка. С помощью
игрушки одного из Обладающих была уничтожена твоя Идэль — а ты почему-то называешь нас
убийцами за то, что мы хотим избавить вселенную от таких игрушек и от тех, кто их создает.
Подумай о том, в каком мире ты хочешь жить.
Человек опускает меч и ангел делает тоже самое. Дэвид думает о том, что действительно
не понимает, ради чего дерется. Что он защищает? В чем неправ ангел? Ум человека ищет и не
находит ответа. Вселенная основана на жестокости и несправедливости — стоит ли сражаться за
этот мир против другого, чистого и совершенного, подвластного высшей воле, безошибочно
определяющей, кому кем быть и что делать, знающей все обо всех, справедливо наказующей
грешника и защищающей праведника?.. Разве не этот мир он пытался реализовать в своих
поступках, безнадежно и нелепо восставая против звериных порядков Хеллаэна? Но он был слаб и
почти всегда попадал в идиотское положение в результате своих действий — сейчас же ему
предлагали силу, с помощью которой, возможно, удастся реализовать свои представления о
правильном и неправильном, уничтожить зло и установить справедливый и светлый порядок
вещей...
Ангел не лжет, но…
Дэвид вспоминает о Кэсиане и Алиане, об Эдвине кен Гержете, Вилиссе, вампире-
квартероне Брэйде и полусумасшедшем Лийемане. Они оставались там, на стороне «зла», против
которой ему предлагалось обратить оружие. Там же оставались и все его чувства к Идэль — их
следовало отбросить потому что они значили слишком много, отнимали слишком много любви и
верности, которые, в идеальном мироздании ангела следовало целиком и полностью посвятить
благому источнику.
Дэвид поднимает взгляд — и меч — и произносит:
— Ты лжешь. Ты говоришь, что Обладающие — зло, но я знаю как минимум двоих,
совсем не похожих на тех исчадий мрака, которых ты пытаешься изобразить.
— Знаешь? — Переспрашивает ангел. — Ты ничего не знаешь. Они показали тебе себя с
привлекательной стороны, и ты обманут. Но в это самое время — да, в ту самую минуту, когда мы
говорим с тобой — они развлекаются стрельбой по людям.
— Я не верю. Алиана на такое не способна.
— Жаль. — Печально говорит ангел. — Против веры я бессилен.
Они сражаются ожесточенно и яростно — ментальные проекции двух реализаций одной и
той же личности. Ангел покорен внешней воле, которую почитает высшей, человеку кажется, что
он абсолютно одинок и незащищен. Сознание «ангела» медленно, но неуклонно расширяется,
захватывая «человека», пока не натыкается на барьер. Его атаки не причиняют вреда, впрочем, и
Дэвид не может нанести ангелу какой-либо вред. Это Кильбренийский Источник, которому
посвящен землянин, оберегает своего адепта. Дэвид уже и забыл о том, что инициированного в
Рунном Круге нельзя подчинить. Какой-то частью души адепт постоянно пребывает в Рунном
Круге, а Круг — в нем. Кильбренийский Источник — безмозглое, но верное божество: у него нет
собственного сознания, но он располагает сложнейшим психическим и ментальным аппаратом.
Рунный Круг — живая (и нематериальная) машина, искусственное божество, сконструированное
Гельмором кен Саутитом, и сейчас, подобно цепному псу, Круг верно охраняет здание души
Дэвида от вторжения извне, не разбирая, кто пытается проникнуть в него, как, зачем и почему.
Сражение затягивается. Противники слабеют. Проходит время, и сувэйбы, не способные
ни разойтись, ни объединиться, начинают сгорать.
— Мы уничтожим друг друга, — говорит ангел. — Тебя это не беспокоит?
Проходит время, и Дэвид отвечает:
— Во мне больше от хеллаэнца, чем ты думаешь. Свобода мне дороже, чем жизнь.
— Только смирившись, ты обретешь настоящую, подлинную свободу…
— Ну хватит уже! Заткнись.
Изнемогая от усталости, человек поднимает меч и продолжает бой. Он истощен, но видит,
что и ангел уже не так самоуверен, как раньше. Человек изранен, однако и противостоящее ему
совершенное создание орошает землю своей священной жемчужно-алой кровью.
Потом наступает момент, когда Дэвид вдруг чувствует, что противник его начинает
слабеть. Они, бывшие до сегодняшнего дня единым существом, связаны слишком тесно и
чувствуют друг друга столь же хорошо, как и самих себя.
Ангел служил проводником высшей воли, однако эта воля, не смотря на все похвальные
эпитеты, оставалась довольно сильно ограничена в своих действиях. Ее опорой в Хеллаэне
служила Небесная Обитель и ее лекемплет. И ангел, располагавший силами Обители и как бы
являющийся ее частью, был непобедим. Во всяком случае, человеку с ним справиться было не по
силам.
Однако сейчас там, в Обители, происходило что-то неладное. Обитель давала ангелу свои
