— Мне был открыт доступ далеко не во все помещения Тинуэта, — ответил Дэвид. — Я

ведь тогда только пришел в ваш мир. И без запасных тел чудес хватало. В общем, будем считать, что ты меня просветил. Наверное, сложно такую штуку создать, — землянин кивнул в сторону

хрустального гроба.

— Да, — подтвердил Эдвин. — Непросто. Поэтому у горожан запасных тел обычно нет,

разве что у городской элиты, то есть — у тех же аристократов, которые по каким-то причинам не

имеют земли и живут в городе. Это на Ильт-фар шансы пятьдесят на пятьдесят, а чем слабее Дар, тем меньше шансов, что душа будет притянута. Кроме того, нужно знать кучу дисциплин и иметь

мощный Дар, чтобы сделать само запасное тело. Я, например, собственноручно сейчас такое

состряпать не смогу. Это тетушкина работа.

— Да, тетушка у тебя профи…

— Ага.

— А как к такому вот мошенничеству относятся боги смерти? — Поинтересовался Дэвид.

Эдвин хмыкнул:

— А как они могут к нему относиться?

— Понятно.

— Хеллаэнцев боги вообще не любят. Потому что мы их ловим и, — Эдвин сделал

вращательное движение, как будто поворачивал ручку гигантской мясорубки, — перерабатываем

в полезную энергию…

Дэвид улыбнулся. Не смотря на некоторую понтовость, с которой все это произносилось,

случаев, когда хеллаэнским магам удавалось поймать какое-нибудь локальное божество и

использовать по непрямому назначению, было известно более чем достаточно.

— С запасными телами все ясно, но я все еще не понимаю, как это поможет нам сохранить

свободу.

— Я еще не все рассказал про тела. Клон идентичен своему образцу только в самом

начале, когда его только-только сделали. Но живой человек не стоит на месте. Мы развиваемся, набираемся сил, либо наоборот деградируем, что-то приобретаем, что-то теряем… Человек не

может жить и не изменяться. А спящий клон — это то состояние, в котором мы находились когда-

то. Если я получу рану, она заживет, останется шрам, потом меня убьют и я оживу в новом теле —

шрама, само собой, не будет. Тоже самое и с гэемоном — по крайней мере, со значительной его

частью. Если меня инициируют какой-то стихией, а потом я умру, скорее всего, я эту стихию

утрачу. Тетушка говорит, что Имена и Высшая Магия так не теряются, поскольку они сидят в

адепте слишком глубоко, в силу чего на уровне Угал-джогус-фарот смерть, как правило,

переживается относительно безболезненно, но это не наш с тобой уровень. Чтобы избежать

потерь, аристократы периодически обновляют свои запасные тела. Либо наоборот, избавляются от

каких-то проклятий или болезней, с которыми не удается справиться обычными способами,

оставляя старое тело и переходя в запасное, возвращаясь на более раннюю ступень развития. И

еще важный момент: до определенной степени можно регулировать, что именно мы хотим

оставить от своей старой индивидуальности и что от новой. Это все подводит нас к вопросу

сохранения свободы. Да, нас перекроят в Обители. Но можно оставить здесь клона. При том этот

клон будет включать в себя не тело и часть гэемона, как обычно, но некоторые структуры души и

ментального тела. Понятное дело, что не все — тут полную копию сделать невозможно при всем

желании, но копию некоторых, самых важных частей. Тех, трансформации которых мы не хотим

допустить. В первую очередь это система ценностей, конечно.

Дэвид задумался. План Эдвина выглядел не самым плохим. Конечно, наверняка потом

обнаружатся какие-нибудь подводные камни, что-нибудь пойдет не так как надо — это стопудово

— но все предусмотреть все равно невозможно. Это ведь жизнь, а не логическая игра. По крайней

мере, эта затея давала шанс «остаться при своих», а большего Дэвид получить и не стремился. Ему

лично просто нужно вернуть Идэль, и все. А убийствами Обладающих пусть занимаются какие-

нибудь маньяки, он не станет мешать…

— В твоем плане я вижу крупный изъян, — сказал землянин. — Если нашу систему

ценностей изменят, мы, скорее всего, просто  не захотим возвращаться к тому состоянию, в

котором находились когда-то. Не придем сюда и не позволим Вилиссе вправить нам мозги на

место. А скорее всего, еще и стукнем на твою тетю тем, кто рулит в Обители.

— Совершенно правильно, — кивнул Эдвин. Казалось, он ожидал этого возражения. — И

вот чтобы ничего подобного не произошло, нужно избавиться от лишних воспоминаний прежде

чем мы отправимся в эту школу. Сдадим по куску памяти тете Вилиссе на хранение. Кстати, я

говорил, что ее в свое время приглашали в Академию преподавать псионику на последнем,

четвертом курсе? Нет?..

***

…Немногим позже Дэвида одолели сомнения. Эдвин мог доверять своей тетушке, ибо знал

ее с детства, но какие гарантии, что она не промоет мозги ему, чужеземцу? Землянина честно

предупредили, что в случае согласия он будет подвергнут тотальному исследованию, и ни один

уголок своей души, даже самый интимный и темный, не сможет уберечь от псионических

заклятий Вилиссы. Дэвид должен будет сам вручить ей ключи к своему сознанию, открыть все

двери, сообщить все коды и пароли, провести на предельную глубину своего внутреннего мира.

Даже будь он не магом, а самым обычным человеком, никогда не жившим в Хеллаэне, подобное

предложение вызвало бы в нем, как и во всяком другом, резкое отторжение: нам дорог наш

внутренний мир; есть вещи, о которых человек никогда и никому не расскажет; все самое лучшее

и все самое мерзкое мы с равной ревностью скрываем от посторонних глаз. Это естественное

неприятие, желание сохранить свой внутренний мир только для себя в данной ситуации

усиливалось еще и тем, что он Бездарем уже давным-давно не был и с хеллаэнским обществом

был знаком не первый день, уже свыкся с его культурой и отчасти впитал ее. Здесь нельзя было

делать таких вещей. Категорически. Все равно что купить дорогущую тачку, приехать в самый

неблагополучный район и оставить ее там на недельку — без сигнализации, с опущенными

стеклами и ключами в бардачке. Может ли так быть, чтобы ее не украли? Да, может. Всякое в

жизни бывает… Но поступать так — глупо.

Перемену его настроения Эдвин заметил сразу и оценил правильно.

— Если ты все еще хочешь поступить в Обитель, — сказал кен Гержет, — кому-то тебе

придется довериться. Ты можешь отвергнуть Вилиссу, но в таком случае ты будешь вынужден

искать какого-то другого профессионала, а я сомневаюсь, что в числе твоих близких друзей есть

много спецов по псионике.

— По правде сказать, ни одного. — Признался Дэвид.

Эдвин пожал плечами:

— В таком случае, тебе придется безраздельно довериться мастерам, работающим в

Обители. Хочешь ты того или нет, а доверять к концу обучения ты им будешь так, как родной

матери не доверял. Это нам с тетей нужно твое согласие на вмешательство, чтобы, влезая в твой

разум, ненароком там чего-нибудь не повредить. В Обители все будет иначе. Ты позволишь им

работать с собственным гэемоном — иначе нельзя будет ничему научиться — и тебе по ходу дела

внушат доверие; испытывая к ним доверие, ты откроешь им — даже без всякого участия сознания, просто твоя воля будет расположена к тому — откроешь двери на более глубокий уровень себя,

они войдут, изменят тебя и привяжут к себе еще сильнее, ты откроешься им еще больше — и так

далее, до тех пор, пока они не получат тебя всего, целиком, без остатка. Три года, с их-то

способностями, более чем достаточный срок для того, чтобы обработать ученика. Можешь пойти

на это, если хочешь. Ты рискуешь в любом случае, но выбирать тебе неизбежно придется. Отказ

от любой внешней помощи  до поступления всего лишь означает, что ты выбираешь доверять

Обители, а не нам с Вилиссой.