Предлогом для оправдания этого акта вандализма служило то, что союзникам якобы важно было помешать немцам использовать Дрезден, являвшийся узлом железных и шоссейных дорог, для спешной переброски войск с целью остановить наступление русских. Однако, чтобы нейтрализовать эти коммуникации, было достаточно непрерывно бомбить выходы из города, другими словами, держать город в авиационной осаде, вместо того, чтобы засыпать его бомбами.

Одновременно с налетами на Дрезден совершалось много и других налетов. В течение последних 36 час. дрезденской катастрофы от 12 тыс. до 13 тыс. самолетов, базировавшихся в Англии, Италии, Голландии, Бельгии и Франции, сбросили 14 тыс. т бомб на другие объекты. И так продолжалось до конца войны.

Каков же конечный результат этих варварских разрушений? В то время, когда первый и второй фронты наступали, чтобы выиграть войну, третий фронт подрывал основы того мира, который наступил бы после войны, ибо города. а не кучи щебня являются фундаментом цивилизации.

Германские стратегические бомбардировки Англии в целом оказались также бессмысленными, как и английские и американские бомбардировки Германии до весны 1944 г. Они оправдывают свое название «стратегических» только во время «битвы за Англию». Хотя частной и общественной собственности был причинен значительный ущерб, однако военные объекты пострадали мало, не считая морских портов. Даже в портовых районах урон ни в каком смысле не являлся серьезным. В течение августа — декабря 1940 г. было убито 22744 и~ ранено 30 498 человек.

За январь — май 1941 г. потери составили 19 576 человек убитыми и 19 177 ранеными. После июня 1941 г. немцы были слишком заняты в России, чтобы даром тратить дорогие снаряды на невыгоувыдные цели.

В июне в Англии было убито только 399 человек и 461 ранено. За исключением случайных налетов и так называемых рейдов «по Бедекеру» в апреле и мае 1942 г. на Эксетер, Бат, Норвич, Кентербери и Йорк в отместку за бомбардировку Любека, Ростока и других городов фактически никаких стратегических бомбардировок не было. Лишь в ночь на 13 июня 1944 г. в Англии разорвались первые снаряды Фау–1 (Vergeltungswaffe Ein).[415]

Хотя английская пресса в целях пропаганды писала об этом новом оружии пренебрежительно, однако оно положило начало тактической революции, столь же важной как и те, которые следовали за изобретением самолета и танка.

В 1931 г., описывая этот тип снаряда, я указывал, что «центральной проблемой будущих военных действий является даже не электрификация, а исключение человеческого элемента… Вся история развития оружия свидетельствует о тенденции свести к минимуму участие человека, а конечным результатом развития, видимо, будет робот, повинующийся человеку, управляющему им издалека». Говоря об этих роботах, я писал:

«Ими будут управлять по радио… Только прямым попаданием можно будет повергнуть их на землю. В противном случае, не имея души и нервов, они без страха будут устремляться к цели и поражать ее. Атака этих чудовищ будет ужасной. Чудовища — слепые, глухие и немые. Чудовища — из стали и взрывчатых веществ. Они не могут ни гневаться, ни радоваться, и, тем не менее, они несут смерть и разрушения»[[416]

Влияние Фау–1, как предполагали, — в основном психологическое, порождающее инстинктивный страх перед машиной, не подчиняющейся человеческому контролю, перед оружием, которое нельзя запугать. Такой аппарат кажется сверхъестественным. Человек так привык сражаться с человеком, что чувствует себя беспомощным перед лицом лишенного крови и нервов «создания», которое можно разрушить, но убить нельзя.

«Таймс» называла Фау–1 «новым проявлением ненависти к острову, мешающему агрессору осуществлять его планы», а газета «Дейли мейл» — «леденящим кровь пугалом». Однако, несмотря на преуменьшение силы нового оружия, английское правительство было чрезвычайно встревожено его применением. Так или иначе, уже 18 июня, менее чем через две недели после вторжения в Нормандию, приоритет над всеми другими объектами был отдан бомбардировкам площадок для запуска Фау–1.

Фау–1, или летающая бомба, как обычно американцы и англичане называли этот снаряд, представлял собой беспилотный реактивный самолет с гиростабилизатором; управление осуществлялось при помощи механических приспособлений, а не по радио. Размах крыльев Фау–1 достигал 16 футов, общая длина составляла 25 футов 4 дюйма и ширина — 2 фута 8,5 дюйма. Снаряд имел головную зарядную камеру, вмещавшую 1 тыс. кг взрывчатки, развивал максимальную скорость 350–400 миль/час и действовал в радиусе 150 миль.

Фау–1 применяли не против портов вторжения, а главным образом для деморализации англичан и укрепления морального духа немцев.

В период с 12 июня и до сентября, когда во Франции были созданы пусковые станции, в Англию было запущено около 7400 снарядов Фау–1, позднее против Англии было выпущено около 800 Фау–1 из Голландии с земли или с бомбардировщиков «Хейнкель». Из первых 7400 снарядов около 2300 достигли района Лондона. С октября 1944 г. по март 1945 г, немцы выпустили около 7800 снарядов против объектов на континенте, главным образом против Антверпена. Потери в Англии с июня до сентября составили 5 649 человек убитыми и 16 194 ранеными. Менее страшным психологически, ибо его приближение было незримым и бесшумным, но с большими возможностями в будущем, чем у летающей бомбы, был снаряд Фау–2, или дальнобойная ракета. Немцы экспериментировали с этим снарядом приблизительно с 1927 г. Длина его 47 футов, вес 15 т., зарядная камера вмещает 1 т взрывчатки; как объявлено, максимальная скорость Фау–2 составляет 3500 миль/час, а максимальная дальность полета — 200 миль. Снаряд поднимается на высоту 70 миль. Конструкция снаряда сложная, точность стрельбы недостаточная. Иногда он уходил от точки прицеливания на расстояние до 15 миль. В период с января по август 1944 г. немцы выпускали в месяц по 50–300 таких снарядов, а позднее — около 700. В качестве горючего как для Фау–1, так и для Фау–2 употреблялись концентрированная перекись водорода, жидкий кислород и гидрат гидразина.

Первый снаряд Фау–2 упал в Англии в Чизвике 8 сентября 1944 г. и последний — в Орпингтоне, южнее Лондона, 27 марта 1945 г. Всего достигло Англии, главным образом Лондона, приблизительно 1100 снарядов. По объектам на континенте, в основном по Антверпену, было выпущено 1675 снарядов. Потери в Англии, приписываемые Фау–2, составили 2754 убитыми и 6524 ранеными.

В качестве противодействия союзники начали еще в августе 1943 г. бомбардировку пусковых станций Фау–1 и их складов во Франции. В течение 13 месяцев на эти объекты было сброшено приблизительно 100 тыс. т бомб, что составляет 9 % общего веса бомб, сброшенных союзной авиацией в этот период. В августе 1943 г. налетам авиации подверглась также опытная станция Фау–1 и Фау–2 в Пеенемюнде, но это не отразилось на ходе экспериментальных работ. Годом позже провели еще три налета, и хотя на этот раз станция была серьезно повреждена, но, по—видимому, работа над Фау–1 уже была завершена.

«Подверглись бомбардировке только 2 из 10 заводов, выпускавших разбавленную перекись водорода. Налеты вызвали остановку заводов только на несколько дней. Большой завод, производивший концентрированную перекись водорода в Бад—Лаутерберге, бомбардировкам не подвергался. Не бомбили также и важный завод в Герстгофене, который изготовлял гидрат гидразина. Все эти заводы были чрезвычайно уязвимы. Производство было необычайно сконцентрировано».[417]

Как только начался обстрел снарядами Фау–1, ответные меры состояли не только в бомбардировке стартовых площадок, была создана система обороны с использованием зенитной артиллерии, истребителей и аэростатов заграждения. Зенитная артиллерия была установлена на побережье Кента и Суссекса, аэростаты заграждения ставились в 20–25 милях южнее Лондона, а истребители действовали в промежутке между ними. В течение первой недели обстрела уничтожено в воздухе 33 % снарядов, а в последнюю неделю — 70 %.