Районом вторжения наметили бухту Сены, потому что она защищена от преобладающих западных ветров Котантенским полуостровом, а также вследствие того, что, подвергнув бомбардировкам мосты на Сене и Луаре, представлялось возможным стратегически изолировать северо—западную часть Франции.
Справа и слева от района высадки расположены два больших порта — Шербур и Гавр. Оба они, так же как и бухта, находились в радиусе действий истребителей, базирующихся в Англии, а так как Шербур расположен на самой оконечности Котантенского полуострова, то, сломив сопротивление на полуострове, его можно было полностью окружить.
Общее протяжение фронта высадки составляло около 70 миль: от города Киневиль, что южнее Барфлера, до устья реки Орн. Американцы должны были высаживаться на западной половине этого участка, а англичане — на восточной. Задачей первого дня было выйти на линию Сен—Мер—Эглиз, Карантан, Байе, Кан. Город Кан имеет порт, связанный каналом с морем.
Коротко говоря, план действий был следующим: во—первых, создать плацдарм, включая Шербур и Кан, и площадки для аэродромов; затем «двинуться в Бретань с целью захвата портов южнее Нанта»; наконец, «устремиться на: восток вдоль Луары в направлении Парижа и на север за Сену с целью уничтожить как можно больше германских войск в этой западной зоне».[371]
«Это продвижение, — пишет генерал Монтгомери, — должно было отрезать все силы противника, находящиеся южнее Сены, мосты через которую предстояло разрушить бомбардировками с воздуха».[372] Во время этих действий 7–я американская армия генерал—майора А. Патча должна была высадиться в Южной Франции и наступать вверх по долине Роны.
Генералу Эйзенхауэру противостоял фельдмаршал фон Рундштедт — главнокомандующий немецкими силами на Западе.
Понимая, что германские армии чрезмерно растянуты по всему западному театру военных действий и что абсолютное господство в воздухе принадлежит противнику, Рундштедт считал, что Францию следует эвакуировать и что войска, находящиеся во Франции, надо отвести на германскую границу. Хотя Гитлер не хотел об этом и слышать, однако оставил Рундштедта главнокомандующим на Западе. В феврале Гитлер назначил фельдмаршала Роммеля командовать войсками во Франции. Это давало в руки Роммеля группу армий «Б», которая состояла из 7–й армии, расположенной в Нормандии и Бретани, и 15–й армии, стоявшей на побережье Па—де—Кале и во Фландрии, с 83–м корпусом в Голландии. Кроме группы «Б», у Рундштедта имелась группа армий «Г», состоявшая из 1–й и 19–й армий, стоявших на побережье Бискайского залива и в Ривьере. Группой «Г» командовал фельдмаршал фон Бласковиц. Всего у Рундштедта было 50 пехотных и 10 танковых дивизий.
Из них 36 пехотных и 9 танковых дивизий располагались на территории от Голландии до Лориана на берегу Бискайского залива, при этом большая их часть была сосредоточена на побережье Па—де—Кале. В Нормандии было 9 пехотных и одна танковая дивизия. Назначение Роммеля для немцев оказалось большим несчастьем. Хотя он и фон Рундштедт соглашались удерживать французские порты до последнего человека, чтобы ими не воспользовался противник, однако фельдмаршалы расходились в вопросе о том, каким способом отражать вторжение. В то время как Роммель предпочитал дать бой противнику на месте высадки и поэтому настаивал на необходимости иметь сильные прибрежные гарнизоны с близко расположенными резервами, мнение фон Рундштедта было диаметрально противоположным. Идея Рундштедта заключалась в том, чтобы позволить противнику высадиться, и затем, прежде чем он сможет создать плацдарм, нанести ему контрудар крупными силами. Это означало, что главную массу войск следовало держать на достаточной глубине в тылу береговой обороны. Такое расхождение во взглядах привело к компромиссу, что вообще является на войне самыми…худшим. Пехоту выдвинули вперед, а основная масса танков осталась позади. В результате в момент кризиса взаимодействие между ними было неудовлетворительным.
Сам характер расположения оборонительных сооружений на побережье усугублял ошибку в группировке сил, ибо по форме оборонительные районы были вытянутыми, имели небольшую глубину или совсем ее не имели. Укрепления представляли собой цепь сооружений, тянувшихся вдоль берега и связанных между собой препятствиями, как подводными, так и установленными на берегу. В тылу никакой второй оборонительной полосы не было, поэтому вся оборонительная система фактически представляла собой подобие линии Мажино. Как бы это ни казалось удивительным, но и Гитлер и Роммель также твердо полагались на эту линию, как французы полагались на линию Мажино в 1940 г.
Более того, немцы допустили другой серьезный просчет. Они были убеждены, что главная высадка произойдет в Па—де—Кале, и поэтому не только значительно сильнее укрепили побережье Па—де—Кале, но и выделили для его обороны более мощные силы, чем для любого другого сектора. Зная об этом, генерал Эйзенхауэр делал все возможное, чтобы поддерживать немцев в заблуждении путем такого движения судов, как если бы он намеревался производить высадку именно там, где предполагали немцы. Об этой хитрости он говорит:
«Нельзя преувеличить значение этой чрезвычайно успешной ложной угрозы, она принесла нам огромную пользу как во время высадки, так и во всех действиях в течение последующих двух месяцев»[[373]
После того как было решено увеличить первый эшелон вторжения с 3 до 5 дивизий, перед Эйзенхауэром возникла проблема изыскать дополнительный тоннаж. Он пишет:
«Даже учитывая суда, которые будут построены за оставшееся время… нужно было… подумать об изъятии судов или со Средиземного моря или же с Тихого океана, чтобы получить требуемое количество».[374]
Генерал Маршалл говорит то же самое. Он указывает, что «союзникам нужно было решать бесчисленное множество проблем в связи с осуществлением намеченного плана действий» и что «самой большой из них была острая нехватка десантных средств».[375]
Хотя, как он сообщает, высадка десанта в Южной Франции считалась весьма важной для вторжения в Северную Францию, все же со Средиземного моря было взято 68 десантных судов, «чтобы покрыть потребности наступления через Ла—Манш, как оно тогда планировалось». В результате «операция в Южной Франции, которую прежде намечали провести одновременно с вторжением в Нормандию, была отложена на несколько месяцев, с тем чтобы использовать десантные суда сначала в Ла—Манше, а затем быстро перебросить их на Средиземное море».[376]
Помимо десантных судов, не хватало также буксиров, паромов и лихтеров для погрузки боеприпасов и, кроме того, требовалась огромная армада кораблей для конвоирования и прикрытия десантных войск. В конечном счете для этой цели было использовано 702 военных корабля и 25 отрядов минных тральщиков. А всего при форсировании Ла—Манша было занято более 5 тыс. судов и 4 тыс. единиц высадочных средств. Эти цифры показывают, сколько маловероятной была возможность германского вторжения в Англию в 1940 г.
Для облегчения высадки все автомобили, танки и другие механизированные средства были герметизированы, чтобы они могли идти наполовину в воде, а если нужно, то и совсем под водой. Так как высадка должна была проводиться на открытых низких берегах, было построено 5 искусственных причалов, известных под названием «Гузберри», для чего затопили 60 брандеров. Кроме того, построили 2 гавани из заранее собранных блоков, которые можно было буксировать по морю отдельными секциями. Они были известны под названием «Малбери» и имели размеры каждая примерно с гавань Дувра. Сверх этого был подготовлен известный под названием «Плутон» подводный трубопровод (потом их стало несколько) для подачи бензина через Ла—Манш.
