Опыт немцев показал, говорится в отчете, «что какой бы ни была система объектов бомбардировки, ни одна важная отрасль промышленности не выводилась из строя единичным налетом. Требовались многочисленные налеты».

Кроме того, поскольку Германия и оккупированные ею страны превосходили Великобританию по площади в 12 раз, имевшихся у Великобритании в 1940–1942 г. авиационных средств было недостаточно, чтобы добиться ощутимых результатов. Этот период был напрасной тратой сил, он был «неэкономичным» и не являлся периодом «стратегических» бомбардировок.

Второй период начался с прибытия в Европу воздушных сил США. Командование американской авиации считало, что «важные предприятия некоторых отраслей промышленности и хозяйства являются наиболее выгодными объектами нападения в экономике противника», и полагало, что «для точного поражения этих объектов налеты следует производить днем». Несмотря на это, как сообщается в отчете, «налеты», проводившиеся американскими воздушными силами «в течение 1942 г. и первой половины 1943 г., не дали значительных результатов».

В январе 1943 г., когда развертывались эти бесплодные действия, на конференции в Касабланке перед англоамериканскими стратегическими воздушными силами были поставлены следующие цели: «Разрушение и расстройство германской военной, промышленной и экономической системы и подрыв морального духа германского народа до такой степени, когда его способность к вооруженному сопротивлению будет окончательно ослаблена». В июне эти решения стали претворяться в жизнь; при этом вместо баз подводных лодок в качестве объектов были указаны заводы германской авиационной промышленности.

Первый налет был совершен на шарикоподшипниковые заводы в Швейнфурте. За ним последовала целая серия налетов, во время которых на эти заводы было сброшено 12 тыс. т бомб. Но при налете 14 октября американские потери были так высоки,[280] что дальнейшие бомбардировки Швейнфурта были отложены на четыре месяца, в течение которых заводы были восстановлены настолько, что, как было сказано в отчете, не осталось «никаких признаков того, что налеты на предприятия шарикоподшипниковой промышленности заметно повлияли на эту важную отрасль военного производства».

После этого дневные налеты на дистанцию, превышавшую радиус действия истребителей сопровождения, были резко ограничены. Так было до прибытия в декабре самолетов Р–51 «Мустанг» — истребителей с большим радиусом действия. Тогда снова перешли к дневным налетам, и в последнюю неделю февраля 1944 г. начались самые сильные бомбардировки германских авиационных заводов. Тем не менее в отчете говорится:

«Надолго производство не сокращалось. Напротив, в течение всего 1944 г. германские воздушные силы, как сообщалось, получили 39 807 самолетов всех типов. В 1939 г. было произведено 8295 самолетов, а в 1942 г. — 15 596, при этом тогда заводы не подвергались никаким налетам… В марте, через месяц после самого сильного налета, поступление самолетов в части стало выше, нежели в январе, и продолжало возрастать… Восстановление происходило почти немедленно после того, как заводы подвергались разрушению».

Неудача попыток подорвать промышленность Германии бомбардировками требовала изменения тактики. До этого самолеты сопровождения только прикрывали бомбардировщики. Теперь им было приказано самим провоцировать немецкие истребители и навязывать им бой при первой возможности. В результате потери немецкой истребительной авиации и летчиков—истребителей начали непрерывно возрастать, и к весне 1944 г. сопротивление германских воздушных сил понизилось. Однако в отчете говорится, что

«летом 1944 г. производство истребителей в Германии продолжало повышаться и в сентябре достигло высшей цифры — 4375 самолетов».

О том, что наступления стратегической бомбардировочной авиации в течение трех лет оказались совершенно бесплодными, свидетельствует сенатор Килгор в своем «Отчете о состоянии германской промышленности»,[281] составленном на основании «Официального доклада германского министерства вооружений и военной промышленности за 1944 г.». Следующие немногие выдержки из отчета говорят сами за себя:

«В документе графически показано, что, несмотря на бомбардировки союзников, Германия была в состоянии восстанавливать и расширять заводы и увеличивать выпуск военной продукции до окончательного разгрома германских армий. Германская промышленность никогда не теряла своей огромной способности к восстановлению».

«Доклад показывает, что в 1944 г. в истерзанной войной Германии было произведено в 3 раза больше броневых боевых машин, чем в 1942 г.».

«В 1944 г. выпуск бомбардировщиков—истребителей в Германии в 3 с лишним раза превысил уровень 1942 г.»

«В 1944 г. ночных истребителей было произведено в 8 раз больше, чем в 1942 г.».

«В 1944 г. в Германии военное производство выросло не только по сравнению с предыдущими годами; по некоторым видам продукции отмечалось увеличение выпуска в последнем квартале 1944 г. по сравнению с первым кварталом этого же года».

От наступления на экономику перейдем теперь к рассмотрению психологического наступления, целью которого было, как указывалось на конференции в Касабланке, «подорвать моральный дух германского народа». Официально это наступление началось в ночь на 29 марта 1942 г. сокрушительным налетом на Любек. Затем было объявлено, что в тактику бомбардировок внесено важное изменение и что в дальнейшем вместо «точного» бомбометания будет производиться бомбардировка «по площадям». Это означало, что если до сих пор силы, посылавшиеся из Англии, были не в состоянии по—настоящему «сокрушить» объект, то впредь они будут достаточными, чтобы делать это. Уже не было никакой надобности в прицельной бомбардировке того или иного военного объекта, ибо можно было так бомбить площадь, на которой он расположен, чтобы разрушить решительно все.

Следующей бомбардировке подвергся Росток. Центр города был обращен в развалины, хотя доки были едва задеты. Затем в ночь на 31 мая последовал налет на Кельн; в налете участвовало 1130 самолетов, на город сбросили 2 тыс. т бомб. После налета было объявлено о разрушении 250 заводов,[282] но фотографии показывали, что главным объектом бомбардировки явился центр города, где были разрушены здания на площади около 5 тыс. акров и погибло, по немецким данным, от 11 тыс. до 14 тыс. человек.

Поэтому главной целью налета, очевидно, был удар не по промышленным предприятиям, которые опоясывают город а по жилым кварталам. Это подтвердилось следующим налетом тысячи бомбардировщиков на Эссен, ибо Черчилль, выступая 2 июня в палате общин, сказал:

«Могу сообщить, что в этом году германские города, гавани и центры военной промышленности будут подвергаться такому огромному непрерывному и жестокому испытанию, которое не переживала ни одна страна».[283]

Следует отметить, что было проведено различие между городами и военными объектами.

Особенно сильной была бомбардировка Гамбурга. В последнюю неделю июля 1943 г. на город было совершено шесть налетов ночью и два налета днем. Сброшено 7500 т бомб. Как сообщается в отчете Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок, город был разрушен на 55–60 %, причем 75–80 % этих разрушений явилось следствием пожаров. Город совершенно выгорел на площади 12,5 кв. миль; на площади 30 кв. миль были повреждены здания, погибло от 60 тыс. до 100 тыс. человек; уничтожено 300 тыс. квартир. Без крова оказалось 750 тыс. человек. Об огромном пожаре в городе мы читаем: