В дверь постучались. В комнату вошла радостная и взволнованная Адди Синклер, мать Артэра.
– Солнце взошло, – сказала она. – Готовится праздничный пир, большой зал роскошно украшают. Пора заняться невестой.
Гонора села, собираясь выпрыгнуть из кровати. Адди Синклер пугала ее с момента знакомства, и вовсе не потому, что была недоброжелательной или слишком суровой. Просто Гонора завидовала силе характера этой великодушной и уверенной в себе красавицы.
– Нет-нет, оставайся в постели, – велела Адди, укутывая ее одеялом. – Отдых перед предстоящим тебе великим днем – это часть подготовки.
Гонора улыбнулась. В рыжих волосах Адди уже проглядывала седина, но они все еще красиво вились вокруг узкого лица, на котором было совсем мало морщин для женщины, которой через два года стукнет пятьдесят. Изящная, выше Гоноры почти на четыре дюйма, Адди была редкостной женщиной, и Гоноре хотелось обладать хотя бы частью ее достоинств.
– Еще час в постели, потом ты неторопливо примешь ванну, потом мы займемся твоими волосами, а там наступит время одеваться и приносить обеты… а потом, – устало вздохнув, произнесла Адди, – потом будем праздновать, и это будет чудесный праздник.
– Мне повезло, – сказала Гонора.
Адди рассмеялась:
– Это моему сыну повезло – у него необыкновенно красивая и милая невеста.
Никто никогда не говорил Гоноре, что она красивая или милая. Она считала себя испуганной простушкой и не сомневалась, что и остальные придерживаются такого же мнения.
Гонора заметила, как темно-зеленая шерстяная туника оттеняет изумрудные глаза Адди. Та закатала рукава своей светло-зеленой льняной рубашки, готовая взяться за любое необходимое дело. Как хотелось Гоноре тоже быть такой уверенной в себе!
Шли часы. Гонору баловали так, как никогда в жизни. Она испытала искреннее облегчение, услышав, что Адди настояла на том, чтобы девушка провела ночь перед свадьбой в замке Синклеров, и отчим не стал возражать, особенно после того, как узнал, что и для него приготовили комнату.
Гонора понимала, что Калум не станет бить ее, когда вокруг люди. Он всегда наказывал ее, когда они оставались вдвоем, а с сегодняшнего дня ей вообще не придется тревожиться из-за тяжелых кулаков отчима.
Ее защитит муж.
Вот в таком состоянии покоя и твердой решимости она готовилась произнести обеты, хотя время от времени ее охватывало какое-то мрачное предчувствие. «Ну что теперь может пойти не так?» – спрашивала себя Гонора. Она выходит замуж за следующего лэрда Синклеров. Брачные бумаги уже подписаны и скреплены печатью Синклеров. Сегодня она тоже станет одной из Синклеров.
Несколько часов спустя Адди со слезами на глазах произнесла:
– Ты удивительная красавица!
Гонора впервые в жизни чувствовала себя неотразимой. Богатое пурпурное бархатное платье великолепными складками струилось вниз от пышной груди до самого пола. Серебристо-фиолетовые вставки радовали глаз. Такие же фиолетовые нити с серебром пронизывали лиф и длинные рукава. Ее длинные черные волосы, разделенные на две части, падали на спину, а голову украшал зеленый венок с фиолетовыми полевыми цветами. Щеки порозовели от возбуждения, а губы блестели, как яркая, покрытая капельками росы роза.
Гонора глубоко вздохнула и вслед за будущей свекровью вышла из комнаты. Адди переоделась в темно-красное бархатное платье, облегавшее ее изящную фигуру. Когда они подошли к лэрду Тавишу Синклеру, Гонора заметила, как сильно эти двое любят друг друга. Она надеялась найти в своем браке такие же чувства.
Большой зал освещался множеством свечей и пылающим в очаге огнем. Зеленые ветви с ягодами на них украшали стены, столы и возвышение. Столы ломились от кувшинов с элем и вином и блюд со сладкими хлебцами и фруктами. Скоро к ним добавится сочное мясо, разные подливки и пироги. В зале сидели члены клана – так много, что для всех не хватало места.
Наконец взор Гоноры остановился на Артэре, который улыбнулся и направился к ней. Он был таким красивым и гордым в своем темно-зеленом с черным пледе. Волосы блестели, а рукава темно-зеленой льняной рубашки были подвернуты до локтей.
Он протянул Гоноре руку, и она, немного поколебавшись, взяла ее. Придется привыкать к тому, чтобы держаться за руки, к тому, что ее будут целовать… Думать о предстоящей близости она вообще не желала.
– Мне повезло, – произнес Артэр, сжимая ее пальцы.
– Я сказала то же самое сегодня утром. – Адди похлопала их соединенные руки.
– Это Гоноре повезло, – заявил подошедший к ним Калум Таннах.
Гонора непроизвольно шагнула ближе к Артэру, подальше от отчима, и почувствовала благодарность, когда Артэр приобнял ее одной рукой. Калум хоть и привел себя в порядок, даже вымыл свои длинные, до плеч, мышиного цвета волосы и принарядился в плед цветов Синклеров, но он навсегда останется противным и гадким человеком.
– И она всегда будет тебе благодарной и послушной женой, Артэр, могу поручиться, – похвалился Калум. – Я воспитал ее как следует.
– Не сомневаюсь, Калум, – ответил Артэр. – Но совсем скоро она станет моей женой, и тебе больше не придется о ней заботиться.
– Да, но…
– Пора начинать церемонию, – вмешался Тавиш, и все пошли вслед за ним к возвышению.
Гонора буквально чувствовала, как злобный взгляд отчима впивается ей в спину. Она знала – он считает, что ее замужество должно улучшить его положение. И хотя он получил за нее немалую сумму, Гонора не сомневалась, что он ждет большего. Он рассчитывает, что будет пожинать плоды от брака падчерицы, а также обретет влияние и власть.
К ним присоединился Лахлан, жизнерадостно чмокнув Гонору в щеку.
– Приходи ко мне, сестренка, если этот, – он ткнул Артэра в грудь, – посмеет тебя обидеть.
Гонора, улыбнувшись, кивнула. Она толком не знала Лахлана, тот все время где-то пропадал, и чаще всего – не один. Следует признать, что в его темных глазах было что-то такое, что мгновенно вызывало у женщин жгучий интерес. Она и сама чуть не утонула в них, тут же решив, что следует избегать встречаться с ним взглядом.
– Заведи себе собственную жену, – со смехом отозвался Артэр. – Погоди-ка, это ты не хочешь жениться или тебя никто не берет?
Придется привыкать и к тому, как постоянно подшучивают друг над другом братья. Гонора улыбнулась вместе с остальными над этим добродушным поддразниванием.
– Все куда сложнее – меня хотят слишком многие, – ухмыльнулся Лахлан и отошел в сторону.
Все встали на свои места, вперед вышел торжественный священник и начал церемонию. Она шла быстрее, чем ожидала Гонора, а может быть, ей просто очень хотелось поскорее стать женой Артэра. И все-таки ее желудок то и дело совершал кульбиты, и девушка сомневалась, что сможет за праздничным столом хоть что-нибудь съесть.
Она, задержав дыхание, ждала последних слов, объявляющих их мужем и женой, и когда их произнесли, уже хотела с облегчением выдохнуть, как вдруг в зале раздался сильный грохот и все испуганно обернулись.
Дверь резко распахнулась – сильный порыв ветра вырвал ее из рук незнакомца, вступившего в зал в вихре осенних листьев. Невозможно было понять, кто это, из-за длинного черного плаща с капюшоном, закрывавшим лицо.
Он застыл на месте. Безжалостный ветер потушил несколько свечей. Один из воинов бросился вперед и с трудом захлопнул дверь.
Никто не двигался, все молчали. Казалось, все боялись незнакомца в капюшоне, скрывающего свою личность от собравшихся.
Вперед шагнул Тавиш Синклер, по бокам которого тут же встали оба сына.
– У тебя к нам дело, незнакомец?
Тот кивнул головой в капюшоне и медленно направился к лэрду Синклеру.
Артэр и Лахлан быстро положили руки на рукоятки своих мечей, но Тавиш к мечу не потянулся. Он стоял, высокий и горделивый, и не выказывал ни малейших признаков страха.
Гонора перестала дышать. Что-то пошло не так, совершенно не так. Она чувствовала это в точности, как в день смерти матери. В тот день, прибежав домой с вересковой пустоши, она уже знала, что ее жизнь изменилась навеки.
