«Пустельга» была серьезной соперницей, притягательной, завораживающей, коварной и кокетливой, как женщина, Майра усмехнулась в темноте. Брендан все еще держал ее за руку, открывая дверь своей каюты. «Я тоже могу быть нежной и обольстительной, — подумала Майра, мысленно передавая свои слова переборкам, которые слушали ее, палубе, которая тихо раскачивалась, мачтам, которые скрипели невероятно громко в этой тишине. — И я буду сражаться за него».

Казалось, шхуна шептала в ответ: «Я первой встретила его и не отдам его тебе…»

— Это мы еще посмотрим, — произнесла вслух Майра.

— Что?

— Так, ничего, — уклончиво ответила она, когда Брендан обернулся. Ей показалось, что все переборки вокруг задрожали от смеха.

Майра молча ждала, пока Брендан разжигал фитиль. Через несколько мгновений помещение было залито мягким светом. Майра впервые оказалась в каюте Брендана после того, как он обосновался на «Пустельге», и ей здесь понравилось.

Каюта была небольшой и удобной. Стол, тщательно натертый воском, был прикручен к переборке. Чертежная доска, чернильница, гусиные перья, целый набор навигационных приборов аккуратно лежали на столе. На полу толстая циновка, а возле небольшой печки — дрова. К другой стенке была привинчена узкая кровать, покрытая белоголубым одеялом, очень напоминавшим шитье Абигайль, вероятно, это ее подарок капитану, которого она любовно называла капитан Брендан. Над кроватью рядом с книжной полкой и несколькими рисунками висела шпага. В отличие от других кают здесь не было бутылок с бренди, стаканов с недопитым вином.

— Как у тебя здесь хорошо, — похвалила она.

— Тебе нравится?

— Да.

Снова повисло неловкое молчание. Брендан не выдержан первым.

— Мне кажется, нужно развести огонь.

— Огонь? Зачем?

— Здесь ужасно холодно.

Брендан смущенно и испуганно уставился на нее.

— Но ты же сам сказал, что хочешь остаться здесь на ночь. Так ты можешь устроиться поуютнее.

— А ты не хочешь пройтись по кораблю?

— Позже. А сейчас разведи огонь, я совсем замерзла.

Брендан размышлял, чувствуя, что она завлекает его куда-то, и не знал, хотел он этого или нет. Конечно, он не должен был приводить ее сюда, и ему не следовало разводить огонь, но он сделал это.

Майра улыбнулась: он развел огонь и теперь не сможет покинуть корабль, чтобы проводить ее домой. Значит, она останется вместе с ним.

Он подбросил в огонь несколько поленьев и протянул к теплу руки. Снег таял на его башмаках, оставляя лужи. Брендан скинул обувь и блаженно протянул к огню ноги. Языки пламени освещали его лицо с закрытыми глазами, и он казался настоящим, Адонисом, как назвал его ее отец.

Майра стояла рядом, не в силах отвести от него взгляд. Она смотрела на его длинные ресницы, высокие скулы, красивые руки с длинными пальцами, наслаждалась видом его темных вьющихся волос. Ей так хотелось погладить эти мягкие волосы…

Вдруг она заметила, что Брендан дрожит.

— Почему ты не сказал мне, что замерз?

Он посмотрел на нее с беспомощной улыбкой, его зубы стучали от холода.

— Я не замерз, я окоченел.

Майра взглянула на его мокрые бриджи и чулки, которые прилипли к ногам; нос покраснел, а по виску стекала капля воды. У нее вдруг возникло желание обнять его и слизнуть эту каплю.

Снег на нем таял, но еще предстояло растопить тот лед, что лежал между ними. И вдруг Майра поняла, что нужно делать. Они были одни в этой маленькой уютной каюте, где ярко горел огонь, а за окном завывал холодный ветер. Она заставила его привести ее на шхуну и теперь сама должна сделать первый шаг, Майра чувствовала его страсть, ее собственное желание пульсировало в крови, точно лихорадка. И это желание останется неудовлетворенным, если она позволит ему укрыться возле огня, притворившись, будто ее здесь нет.

Было ясно, что, несмотря на все свои джентльменские манеры, он не пригласит ее сесть рядом. Майра сделала вдох, взяла одну накидку и бросила ее возле печки. Брендан замер. А она сбросила обувь, сняла накидку и устроилась возле него.

Он невольно отодвинулся.

— Брендан, ты мог бы по крайней мере поделиться теплом. Мне тоже холодно.

Он посмотрел на нее и попытался улыбнуться. Майра женским чутьем поняла, что он очень хотел этого. И она придвинулась к нему, прикасаясь к его крепкому бедру, чувствуя, как вздымается и опускается его широкая грудь. Ей захотелось прижаться к нему, обнять, получить от него не только поцелуи…

Рукав его плаща оказался совсем мокрым.

— Сними плащ, — велела она.

— Нет.

— Черт возьми. Брендан, ты стал новым героем нашего города, а ведешь себя, как школьник на первом свидании.

Он вспыхнул.

— Снимай плащ. Он насквозь промок. Неудивительно, что ты озяб!

Брендан отвел взгляд, не переставая дрожать. В тишине слышалось потрескивание дров. Казалось, шхуна выжидала. Это был настоящий вызов. Отбросив всякие колебания, Майра сняла с его застывших плеч намокший плащ и разложила его на кресле. Потом стала расстегивать пуговицы на жилете. Брендан не шевелился, он продолжал смотреть на огонь, сжав кулаки, так что пальцы побелели. Майра взяла шерстяное одеяло и накинула ему на плечи, проведя при этом рукой по его шее.

Он весь напрягся, но не остановил ее, потом закрыл глаза. По его виску стекала капля, и Майра, собрав все свое мужество, прижалась к ней губами.

Брендан застонал, открыв глаза, и ее сердце затрепетало от такого страстного взгляда.

— Зачем ты делаешь это, Майра? — прошептал он.

— Что?

— Сводишь меня с ума. Я не могу больше вынести этого и продолжать веста себя как джентльмен.

— Я и хочу, чтобы ты перестал вести себя как джентльмен. Мне это начинает казаться скучным.

— Черт! — Он опять закрыл глаза.

— Мир полон джентльменов и повес. Ты уже доказал мне, что можешь быть джентльменом, покажи теперь, что можешь быть и повесой.

Он распахнул глаза.

— Повесой?

— Ты же ирландец!

— Наполовину.

— Ну так поступи, как ирландец. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

— Нет, Майра.

— Да, Брендан.

— Это опасно, милая.

— Что, разве у меня какая-то болезнь?

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!

Она скользнула рукой под его рубашку и принялась гладить его грудь, твердые и крепкие мускулы. Брендан застонал, понимая, что ему не выстоять в этой битве. Майра развязала его галстук и отбросила на пол, лаская его шею, грудь, прикоснувшись к небольшому белому шраму, оставленному пулей Кричтона. Брендан содрогнулся.

— Майра, милая, ты должна прекратить это…

— Нет, Брендан.

— Но…

Она приложила палец к его губам.

— Не думаю, что ты этого хочешь. — Майра прижалась к нему, сводя с ума своей близостью. Тихое покачивание «Пустельги» еще больше сближало их.

Майра боялась, что Брендан оттолкнет ее, но он не сделал этого. И пока он медлил, ее горячее тело, знакомый запах волос и нежные пальцы сделали свое дело. Брендан с силой заключил ее в свои объятия.

— Нет, я не хочу, чтобы ты останавливалась, милая, — прозвучал голос Брендана. — Но черт возьми, Майра, ты сводишь меня с ума. Я не могу сдерживаться…

Она закрыла глаза.

— А я не хочу, чтобы ты сдерживался, Брендан.

— И я тоже, — произнес он, прикасаясь губами к ее шее, уху, ее темным волосам.

Брендан не спеша опустил девушку на толстое одеяло. Майра закрыла глаза, ей казалось, что она тает от его поцелуев. Наконец-то, подумала она, чувствуя, как горячая волна заливает ее лицо, шею, грудь, живот. Его губы отодвинули край платья, а затем рубашки, проложив дорожку по ложбинке на ее груди. Дыхание Брендана обжигало, когда он прижался к белым полушариям. Его пальцы неутомимо ласкали и гладили темные бугорки. Когда Брендан поднял глаза и посмотрел на Майру, она увидела золотистые искорки в его глазах, наполненных любовью. Потом он снова опустил голову и взял в рот ее сосок, нежно лаская его языком. Майра вскрикнула и выгнулась навстречу ему.