Маргарет смотрела на меня во все глаза.

– А со мной она зачем так поступила? – чуть слышно спросила главный редактор.

Ну вот, наконец-то все поняла и теперь пытается спасти свою шкуру. Увы, поздно. Пришлось пожать плечами и придумать подходящее объяснение.

– Ваша судьба эту девицу абсолютно не интересует. Ей нужна должность исполнительного директора, и ради нее она по головам пойдет.

– Не может быть, – шептала жалкая, сломленная начальница.

Однако по лицу было ясно: она не верит своим собственным словам. Еще как может!

– Я подаю в суд на «Стиль», – не обращая внимания на перепуганное лицо шефа, объявила я. Удивительно, страх и волнение куда-то улетучились. – Отдельный иск предъявлю Сидре. – В голове сложился совершенно четкий план. – Вам придется свидетельствовать против нее. Пусть с самого начала будет ясно, чьих это рук дело, в противном случае вина падет на вас.

– Да, да, конечно! – лопотала Маргарет.

– Мне пора домой, – чувствуя огромную усталость, сказала я и положила журнал на стол.

Ну вот, моей работе, карьере, мечтам пришел конец.

– Клэр, даже не знаю, что сказать, – заюлила она, в зеленых глаза – мольба. Понятно: боится потерять свое место, а редактор отдела моды и красоты наверняка на это и рассчитывала. – Я все улажу, обещаю, ты, естественно, получишь соответственную компенсацию. Как насчет должности заведующей редакцией?

– Я увольняюсь, – медленно покачала головой я. – Ни за что на свете не стану здесь больше работать.

Аккуратно прикрыв за собой дубовую дверь, я вышла в приемную и увидела там Уэнди.

– Ну как? – шепотом спросила она. – Уволилась?

Я молча кивнула, и она заглянула в кабинет, где в той же позе стояла оглушенная Маргарет.

– Я тоже ухожу! – объявила моя подруга. Шеф посмотрела на нее остекленевшими глазами, и Уэнди поспешно захлопнула дверь.

Онемев от удивления, за всем происходящим наблюдала Касси.

– Так, а с тобой что? – будто внезапно вспомнив о ее существовании, пропела моя подруга, заговорщицки подмигнула остолбеневшей девушке, потом мне. – Когда уволят начальницу, а это случится довольно скоро, потому что Клэр подает на нее в суд, ты, дорогая моя, тоже останешься без работы. То, что ты бездарная, никчемная подлиза, известно всем. Сколько раз намеренно задерживала копии, которые мы оставляли Маргарет, сколько раз «забывала» передать младшим редакторам важные сообщения, сколько раз насмехалась над помощниками редакторов, мол, старайся не старайся, никакого повышения не будет… Не думай: здесь никто амнезией не страдает! Даю тебе три недели, а потом приползешь с протянутой рукой к папочке.

У бедной Касси глаза на лоб полезли, и я захихикала.

– Знаешь, милая, с тобой было чертовски приятно работать! – радостно добавила Уэнди, глядя, как меня душит смех. – Ну вот и все. – Она похлопала меня по спине. – Давай соберем вещи и пойдем что-нибудь выпьем.

Губы сами расплылись в улыбке. Я могу потерять бойфренда, работу, репутацию, зато всегда могу рассчитывать на лучшую в мире подругу.

Только что с грохотом разрушился мой мир, и я не имела ни малейшего понятия, как построить его заново.

Одна-одинешенька, в полном оцепенении, я сидела на заднем сиденье ползущего по Бродвею такси. Уэнди осталась в центре, чтобы встретиться с Жаном Мишелем, а мне после нескольких коктейлей хотелось только домой.

Зажмурившись так, что перед глазами поплыли яркие искры, я прижалась лбом к прохладному стеклу.

Машина медленно выбиралась из пробок, а в моей больной голове внезапно сформировался план действий. Нужно позвонить Коулу Браннону и извиниться. За все, и прежде всего за глупости, которые наделала и наговорила. Нужно сказать, что я не писала эту ужасную статью в «Стиле» и не имею ничего общего с материалом из «Будуара». Я совершила ужасную ошибку, притворившись, будто он ничего для меня не значит, профессиональная этика ни к чему хорошему не привела. Я просто идиотка.

Не успев насладиться тишиной своей квартиры, я дрожащими пальцами набрала мобильный Коула и прижала трубку к уху.

После первого же гудка включился автоответчик, металлическим голосом сообщивший, что «номер больше не обслуживается».

Глаза заволокло слезами. Почему он отключил сотовый? Неужели из-за меня? Возненавидел и голоса моего не хочет слышать? Как теперь с ним поговорить?

Целую секунду я решала, что предпринять дальше. Единственный способ связаться с Коулом – через его пресс-секретаря Ивану. Когда звонила в последний раз, чуть ли не в постели их застала. От таких воспоминаний даже мутило, но другого выхода не было. Я просто обязана передать ему, что статья в августовском номере не моих рук дело.

Пролистав блокнот, который брала на памятное интервью, быстро нашла сотовый Иваны Донателли, она дала его Маргарет, когда разрешила сделать Коула лицом августовского номера.

Женщина ответила после первого же гудка.

– Ивана! – робко позвала я. Никакой реакции. – Это Клэр Райли из «Стиля».

Зловещая тишина начала давить на виски.

– Клэр Райли? – переспросила та. Голос ледяной, потрясенный. – Не думала, что вы еще раз позвоните.

– Понимаю, – тихо сказала я, стараясь отрешиться от ее слов. Мне нужно связаться с Коулом, пусть даже ценой собственной гордости. Хотя, если подумать, что от нее осталось? – Звоню, только чтобы…

– Ты, сучка драная, – не дала закончить она, а я с широко отрытыми от ужаса глазами слушала продолжение, – надеюсь, не думаешь, что это тебе даром пройдет? Коул ни за что в жизни не стал бы спать с такой, как ты!

– Знаю, – обреченно проговорила я. Как же не знать! – Дело в том, что…

– Да пошла ты… – ледяным голосом сказала Ивана и оборвала связь.

Осторожно положив трубку, я целую минуту сидела не шевелясь. Так, все прошло несколько хуже, чем ожидала. Что делать дальше – неизвестно. Главное – с ним связаться.

Порывшись в унесенной из редакции коробке, я наткнулась на пресс-релиз к «Прощай навсегда» – новому фильму с Бранноном в главной роли, премьера которого должна состояться в День труда. В конце страницы – имя и телефон пресс-секретаря студии. Номер, к счастью, лос-анджелесский, а там сейчас только половина четвертого.

Дозвонившись, я попросила Лизу Смит, и меня тотчас соединили.

– Лиза, это Клэр Райли из журнала «Стиль», – представилась я и только тогда вспомнила, что больше там не работаю. Боже, как непривычно.

На другом конце провода молчали.

– Видела сегодня ваш журнал, – сухо сказала она и на всякий случай уточнила: – Августовский номер.

– Тогда вы понимаете, что мне совершенно необходимо связаться с Коулом Бранноном! – набрав в легкие побольше воздуха, выпалила я.

В следующую же секунду почувствовала себя круглой дурой, но сказанного, увы, не воротишь. Только собралась объяснить, что не спала с ним и никогда этим не козыряла, как Лиза захохотала. Смех визгливый, пронзительный, еще немного – и истерика начнется. Чувствуя, что заливаюсь густым румянцем, я терпеливо ждала, когда она успокоится. В трубке стало тихо, я начала было оправдываться, но пресс-секретарь и слова сказать не дала.

– Да вы в своем уме? Думаете, после такого вас подпустят к Браннону на расстояние выстрела? – захихикала она и тут же положила трубку.

С трудом сдержав слезы, я повесила трубку, порвала пресс-релиз на мелкие кусочки и швырнула в стоящую у письменного стола корзину. Все гораздо страшнее, чем казалось… Покачав головой, я заставила себя думать. Нужно связаться с актером. Нужно сказать, что не я писала ту статью…

– Думай, Клэр, думай! – подгоняла себя я. И тут осенило: бармен Джей! Приятель Коула по колледжу, который работает в «Метро»! Он знает, где его найти, а что еще важнее, знает, кто я такая и что случилось в тот вечер в баре. Джей наверняка понял: я физически не могла заниматься сексом с Бранноном, потому что была без сознания.

Бросившись вон из дома, я поймала такси и велела водителю спешить. И все же прошло целых двадцать пять минут до того, как мы оказались на углу Восьмой авеню и Сорок восьмой улицы. Расплатившись, не мешкая пошла в бар.