Посетителей было гораздо больше, чем в прошлый раз. Ничего удивительного: середина рабочей недели, половина восьмого, значит, еще не разошлись те, кто заглянул на «счастливый час». Пробравшись к стойке, я огляделась в поисках приятеля Браннона. Увы, его не было.
– Что будете пить? – спросил долговязый бармен, видя, как я нервно смотрю по сторонам.
– Мне нужен Джей! – выпалила я, надеясь, что он не расслышит сквозившее в голосе отчаяние.
– Какой Джей?
– Ну, Джей… – Пришлось сделать паузу. Молодой человек точно называл его фамилию, нужно только порыться в памяти. – Джей Кэш, он здесь работал.
– А-а, – протянул бармен, – не знаю, я новенький, подождите секунду.
Долговязый шепнул что-то невысокой блондинке, и та, налив две порции мартини, подошла ко мне.
– Ищете Джея?
– Да! Вы не знаете, где его найти?
Я словно видела себя со стороны: вид безумный, голос отчаянный.
На секунду задумавшись, девушка покачала головой.
– Очень жаль, но в прошлом месяце он уволился, а где теперь работает, не знаю.
– А где он живет, не скажете? Или как с ним встретиться? Хоть что-нибудь?
– Боюсь, что нет, – покачала головой блондинка. – Кажется, он собирался открывать свой бар.
Поблагодарив девушку, я полетела домой, открыла «Белые страницы» и обзвонила всех Джеев Кэшей, которые значились в справочнике. Увы, приятеля Коула среди них не оказалось.
Вот и все. Я сделала все, что могла. Других способов связаться с актером у меня нет.
На следующий день я отправилась к Дину Райану, известному адвокату в сфере СМИ, рассказала, как получилось со статьей в «Стиле», и вздохнула с облегчением, увидев, как расширились его глаза. По словам Дина, это самая настоящая клевета, потому что художества Сидры идеально соответствуют определению «заведомо ложное заявление, распространяемое в письменном виде или через средства массовой информации».
– Если мистер Браннон захочет подать иск, у него тоже никаких проблем не возникнет, – заявил он, просмотрев свои записи. – Общественные деятели, например правительственные чиновники или звезды шоу-бизнеса, как мистер Браннон, должны доказать наличие злого умысла, то есть знал ли ответчик о ложности своего утверждения или исказил правду по невнимательности. Сумеет он доказать наличие злого умысла со стороны мисс де Симон – а это особого труда не составит, – легко выиграет тяжбу и против нее, и против «Смит-Бейкер медиа». А ваш случай даже легче. – Глаза адвоката загорелись, как у кота на охоте. – Чтобы доказать наличие факта клеветы, частным лицам достаточно лишь найти обоснование того, что ответчик проявил халатность. А она проявила не только халатность, но и полное пренебрежение к правде. Наличие злого умысла тут налицо. Вы, извиняюсь за выражение, крепко взяли за яйца и мисс де Симон, и журнал «Стиль».
Дин широко улыбнулся, и его жемчужные зубы сверкнули в свете ламп дневного освещения.
– Вы будете очень богатой женщиной.
Покидая офис, я почувствовала облегчение, хотя и не такое сильное, как ожидала. Конечно, хорошо, что я не сижу сложа руки, но особого эффекта пока нет. Меня даже деньги не волнуют. Работу и репутацию я потеряла, и никакая, даже самая большая, сумма обратно их не вернет. Зато, если выиграю тяжбу, карьере Сидры придет конец – только от этой мысли легче и становилось.
Следующие несколько недель я пыталась забыть Коула Браннона. Действительно пыталась. Думала, своих проблем столько, что на все остальное не должно остаться ни времени, ни сил, но, увы… Жизнь рушилась, почва уходила из-под ног, однако это не притупляло чувства вины.
Уэнди устроилась помощником шеф-повара в ресторан «Смак», который недавно открылся в Ист-Виллидже, и была безмерно счастлива.
– Нисколько не скучаю по журналистике! – после первой недели заявила она. – Поверить не могу, сколько лет в редакции просидела!
– Я думала, тебе нравилось в «Стиле»…
– Там нравилось, а ресторан люблю – чувствуешь разницу?
Мне в поисках работы везло меньше, и я начала волноваться. На августовскую аренду денег хватало, да и подруга как соседка взяла на себя часть финансовых затрат, но, если срочно не найду новое место, за сентябрь заплатить не смогу.
Я часами изучала объявления на « www.media-bistro.com», просматривала рубрики в «Нью-Йорк тайме», обзванивала крупные издательства, расспрашивая о новых вакансиях. Каждый день рассылала по несколько резюме, а потом узнавала результат.
Казалось, везде, куда я обращалась, знали, кто я такая. Неужели нет на свете людей, которые «Стиль» не читают? Ответ не сулил ничего хорошего.
«Ваша репутация не соответствует требованиям, которые мы предъявляем к своим сотрудникам», – говорили в одних издательствах. «Имя Клэр Райли имеет подтекст, который нашему журналу совершенно ни к чему», – заявляли в других. Хорошо, если вообще какие-то пояснения давали, а то в некоторых журналах просто бросали трубку, едва заслышав, как меня зовут. Один раз заведующая отдела кадров все-таки перезвонила, но только чтобы из первых рук узнать, каков в постели Коул Браннон.
А потом со мной связалась главный редактор «Шика» – журнала, который совсем недавно появился на пресыщенном рынке глянцевой печати, – и на следующий день пригласила на собеседование. Я пришла на десять минут раньше, а в кабинет редактора удалось попасть тридцатью минутами позже назначенного времени.
– Значит, вы Клэр Райли, – проговорила Мод Бове, когда ее помощница закрыла за мной дверь.
Редактору хорошо за пятьдесят, и впечатление такое, что ей удобнее в халате и тапочках, а не в строгом костюме на два размера меньше нужного. Волосы осветлены до неестественного оттенка, а макияж лежит таким толстым слоем, что, кажется, ей тяжело разговаривать. Честно говоря, совсем не такого человека я ожидала увидеть во главе нового глянцевого журнала. Но она давала мне шанс – значит, все остальное неважно.
– Рада познакомиться с вами, миссис Бове, – пожала руку я.
– Взаимно, – сказала она и жестом пригласила меня сесть. – Зовите меня просто Мод.
Я кивнула, с нетерпением ожидая, что будет дальше.
– У вас большой опыт освещения крупных зрелищных событий, вот я и решила пригласить вас в «Шик», – объявила она, когда мы обе уселись. – Конечно, если согласитесь.
– Да-да, конечно! – заговорила я, пожалуй с излишним рвением, но по-другому не получалось: нищета панически пугала.
– Насколько я понимаю, в другие издания вас сейчас не берут, – без обиняков заявила женщина.
– Нет, мэм, – призналась я.
Чудесно, в журналистском мире я теперь персона нон грата!
– Именно поэтому я вас и позвала. Новый сотрудник мне сейчас не по карману, но срочно нужен человек с опытом, который мог бы освещать крупные события: разного рода конференции, благотворительные мероприятия, вручение «Грэмми» и премий Эм-ти-ви.
Пришлось кивнуть, ощутив жуткое разочарование.
– Хочу принять вас внештатным сотрудником, чтобы занимались исключительно этим, – продолжала Мод. – Оплата – двадцать пять долларов в час, в среднем будете работать часов десять в неделю, а иногда и по пятнадцать-двадцать.
– Хорошо, – робко проговорила я. Внештатным сотрудником еще не была, всегда сидела на фиксированном жалованье и, наблюдая за работавшими в «Стиле» фрилансерами, знала, как нелегка их жизнь и нестабилен заработок. Впрочем, любые деньги лучше, чем полное их отсутствие. – Согласна…
Конечно, это не работа моей мечты. Мне нравилось писать яркие, проникновенные статьи о знаменитостях, а не вести глупую полусветскую хронику.
Но работа есть работа, а мне она нужна.
– Чудесно, – пропела редактор и заговорщицки наклонилась вперед. – Давайте кое-что обсудим, прежде чем начнем подписывать бумаги.
– Да, конечно.
– Не знаю, какие правила были у вас на прежнем месте… Естественно, «Шик» равняется на «Стиль», как на старшего брата по бизнесу, который устанавливает определенные стандарты, однако у нас есть и собственные стандарты, и интимные отношения со звездами в них не входят.
