Давайте обратим внимание на то, с чего начал свою деятельность новый начальник авиации округа. Василий Иосифович озаботился в первую очередь благоустройством своих подчиненных. Причем, как видно из рассказа С. Крамаренко, более всего его интересовали судьбы фронтовиков. Не зря он выяснял на собрании, в чем нуждаются именно они. Уж кому, как не Василию было известно, что «школьные работники» вполне неплохо устроены. За годы тыловой службы обзавелись квартирами, бытом, а у фронтовиков — ни кола ни двора. Да и перераспределение должностей произвел согласно своим представлениям о воинской службе, выдвинув на командные посты именно фронтовиков—практиков, а не инструкторов—теоретиков. Об этом у Крамаренко прямо не сказано, но по тексту можно догадаться, что именно так и было.
С приходом нового начальника округа и новой кадровой перестановкой работа в авиации округа закипела. За год произошли просто фантастические сдвиги. Появились первые образцы отечественной боевой реактивной техники. В начале 1949 г. 196–й ИАП получил приказ командующего ВВС Московского военного округа В.И. Сталина срочно освоить новый истребитель Ла–15 и принять участие в традиционном первомайском параде уже на новой машине. Самолеты начали поступать по 1–2 машины из разных мест. Их собирали в Кубинке, перегоняли с Горьковского завода, с аэродрома ГК НИИ ВВС в Чкаловский. К началу апреля в 196–м полку набралось более десятка Ла–15, и всего за 26 апрельских дней полк переучился на новый истребитель. Одновременно с подготовкой к параду полку было предписано провести войсковые и государственные испытания Ла–15. Если в войсковых испытаниях принимала участие большая часть летного состава полка, то для госиспытаний была создана специальная группа из четырех пилотов. В нее вошли майор Е.Г. Пепеляев и капитан А.И. Бабаев из 196–го ИАП, один летчик—испытатель МАП и испытатель ГК НИИ ВВС подполковник А.Г. Кочетков. Вспоминает Е.Г. Пепеляев:
«…Начали срочно осваивать Ла–15, прокладывать дорогу для других летчиков. Двухместного самолета не было, но вылетели все свободно. Ла–15 хороший самолет был, хотя и сыроватый… На пилотаже даже лучше МиГ–15, я мог сравнить — на Ла–15 я готовил пилотаж ко дню воздушного Флота и показывал его в Тушино в 49–м, а потом с Ла–15 на МиГ пересел. Но в целом по сравнению с МиГом слабоват он был. Потолок меньше, скорость и скороподъемность пониже — у МиГа двигатель помощнее был. Слабовато оружие было, прицел, правда, тот же полуавтомат, что и на МиГе. Ла–15 по сравнению с МиГ–15 много высоты терял за переворот. МиГ, насколько я помню, 1200 м, а Ла–15 — 1400–1500. На МиГе даже меньше можно было потерять. 1200 м — это по инструкции минимально допустимая высота, а я показательно делал переворот с 1000 м и МиГ выходил на двухстах, то есть всего 800 м терял. Хотел я сделать еще ниже, но начальство воспротивилось. И еще я открытие сделал, что нечего и пытаться выводить Ла–15 из штопора до высоты 5000 м. Мне было дано задание сделать переворот с высоты 11500 м. А до этого мы все время на малых высотах летали. И вот я сделал переворот и попал в штопор, в обычный. Я выводить, а он не выходит. Тряска, стуки… Так и вертелся, только тысячах на четырех я его вывел. И я понял, что, во—первых, нечетко действовал рулями при выводе, и, во—вторых, высота…. Это я сразу понял. В этом же полете я во второй раз полез. Рули поставил так, как надо, а он все равно до 5000 не выходил — рулям не хватало плотности воздуха. И уже на третий раз я сделал переворот, потерял на нем тысячи четыре высоты, и только тогда он у меня получился…. В общем, МиГ–15 лучше, мощнее был самолет. А если сравнивать с МиГ–15 бис, то „бис“ еще более солидный был, чем Ла–15…».
При подготовке к первомайскому параду 1949 года 196–й ИАП потерял один Ла–15. При подходе к Московской окружной дороге загорелся самолет капитана Зотова. Перегорело управление рулем высоты, и летчик впервые в советских ВВС успешно катапультировался из боевого самолета. В июне в 196–м ИАП произошла катастрофа — при выполнении пилотажа в зоне на Ла–15 разбился старший лейтенант Загорец. В следующем месяце снова трагедия — погиб командир полка Герой Советского Союза подполковник А.П. Шишкин. И опять это произошло на пилотаже в зоне на Ла–15. Самолет дискредитировал себя в глазах командующего ВВС округа Василия Сталина, тем более что подполковник Шишкин был его фронтовым другом. Поступил приказ передать «Лавочкины» в другие части, а 196–му ИАП переучиться на МиГ–15. Правда, летать на МиГе летчики полка начали несколько раньше, первые 9 пилотов вылетели на МиГ–15 еще в мае, в июле освоили МиГ еще 17 летчиков. Весь летный состав закончил переучивание в начале октября (Крылов Л., Тепсуркаев Ю. Лучший ас Корейской войны. — http://aviagal.narod.ru/text/pepel/pepel.html).
Результаты этого строгого, но вполне оправданного решения Василия Сталина не замедлили сказаться во время боевого применения наших МиГов в небе Кореи. Причем эффективность отечественной авиации была столь велика, что пограничная зона конфликта была названа американскими пилотами «аллеей МиГов». А теперь представьте, что могло случиться, если бы вместо зрелой машины МиГ–15 в Корею попали аварийные Ла–15. Сколько напрасных жертв понесли бы наши пилоты? Сколько наших самолетов было бы сбито из—за несовершенства конструкции, плохой маневренности и малой живучести? А сам Пепеляев, который стал лучшим асом Корейской войны, еще не раз поблагодарит впоследствии Василия Сталина за решение принять на вооружение МиГ–15. К слову сказать, именно характеристика Е.Г. Пепеляева и заставила меня сесть за написание данной книги: «Несколько слов о яркой и неоднозначной фигуре сына вождя. В.И.Сталин, генерал—лейтенант авиации, вступил в должность командующего ВВС МВО в начале 1948 года. Приступив к работе, развернул бурную деятельность в решении задач боевой подготовки и боевой готовности частей ВВС округа. Заменял старые самолеты на новые. При нем начали приводить в порядок аэродромы округа: ремонтировать старые и строить новые взлетно—посадочные полосы (ВПП), обустраивать гарнизоны и городки. В. Сталин был строгий и эмоциональный человек. Бывал жесток с нерадивыми, но справедлив. Искренне любил авиацию и летчиков.
Я помню случай, когда, вступив в должность командующего, он рано утром приехал на аэродром Теплый Стан и объявил боевую тревогу 176–му гвардейскому авиаполку. Оперативный дежурный полка лейтенант Молотов, получив сигнал боевой тревоги, действовал согласно боевому расписанию. Через пять—шесть минут на командный пункт прибыл дежурный по аэродрому лейтенант Рыков и доложил командующему о состоянии готовности аэродрома.
Личный состав 176–го гвардейского полка действовал по тревоге вяло и неорганизованно. Только через 30 минут на КП полка прибыл зам. начальника штаба майор Ворошилов. Командира и начальника штаба полка еще не было. Тогда командующий и говорит:
— Что же такое получается — собрались Сталин, Ворошилов, Молотов, даже Рыков, а в полку бардак. До сих пор нет ни командира полка, ни начальника штаба.
После тревоги, на разборе, командующий жестко поговорил с командованием полка. Сделал соответствующие организационные выводы и убыл с аэродрома. Вскоре после этого случая полк принял майор Герой Советского Союза А.С. Куманичкин» (Пепеляев Е. «Миги» против «сейбров». — М.: Яуза, Эксмо, 2005. — Стр. 117–119).
Не забывал новый командующий и о бытовых проблемах своих летчиков. «Городок из финских домиков (т. н. „линии“) построили к концу 1951 года, разрешив в какой—то степени жилищный вопрос. Самолеты сдавали за два—три дня до праздника, а при Василии Сталине — за 4–5 дней. Вот тогда у технарей наступал праздник — гуляй, ребята, без забот — полная свобода! Дело доходило до того, что к празднику осуществлялись „розыски“ „пропавших“ техников самолетов, т. к. без него никто не имел права выпустить самолет в полет. Но за все время драматических исходов не было» (Шарков В.В. Воздушные парады: воспоминания «технаря». — http://www.airforce.ru/history/parade/). Немного забегая вперед, замечу, что, начиная с 1953 года, то есть после снятия Василия с должности, аварии с трагическим исходом стали происходить регулярно.
