Раньше, когда клиника только открылась, часто бывало, что никто не записывался на первый номер после обеда, и тогда после обеда мы отправлялись в постель. Секс был прекрасным. Вокруг стояла тишина, мягкий послеполуденный свет наполнял комнату. Мы были гораздо моложе и так счастливы.

Я думаю, что мы и сейчас счастливы. В нашей семье нет ни намека на проблемы. Я люблю своего мужа, доверяю ему. Так мне кажется. Он так же относится ко мне. Но с годами жизнь меняется, и с этим ничего не поделаешь. Сейчас после обеда к нему всегда записаны пациенты. Пообедав, он идет в ванную чистить зубы, быстро садится в машину и возвращается в клинику. Сколько тысяч, сколько десятков тысяч больных зубов ожидает его. Но мы, словно бы убеждая друг друга, говорим, что ни на что не жалуемся.

После того как муж уезжает в клинику, я беру купальник и полотенце и на машине еду в ближайший спортивный клуб. Там плаваю тридцать минут. Довольно энергично плаваю. Не могу сказать, что мне так уж нравится само плавание. Я плаваю просто потому, что не хочу набирать лишний вес. Мне всегда очень нравилась собственная фигура. Честно говоря, мне ни разу не нравилось свое лицо. Думаю, что оно неплохое. Однако мне не нравится. Фигура другое дело. Я люблю стоять обнаженной перед зеркалом. Люблю смотреть на мягкие контуры и сбалансированную жизненную силу своего тела. Я чувствую, что в этом для меня есть что-то важное. А что, я не знаю. Но потерять это не хочу.

Мне будет тридцать. Когда исполняется тридцать, понимаешь, что конец света не наступает только оттого, что тебе исполнилось тридцать. Я не думаю, что стареть — это радостно, однако с возрастом некоторые вещи становятся проще. Это проблема точки зрения. Однако ясно только одно. Если тридцатилетняя женщина любит свое тело и по-настоящему хочет поддержать его в той форме, в которой оно должно быть, ей нужно приложить немало усилий. Именно это. Меня этому научила моя мама. Моя мама раньше была стройной красивой женщиной. Но, к сожалению, сейчас уже нет. Я не хочу стать такой, как она.

Чем заниматься после плавания, зависит от настроения. Могу поехать к станции и поглазеть на витрины. Или вернуться домой, сесть на диван с книжкой, послушать радио, а иногда и вздремнуть. Наконец из школы возвращается ребенок. Я помогаю ему переодеться, готовлю ему полдник. Поев, он уходит. Идет играть с ребятами. Он еще во втором классе, поэтому не ходит на дополнительные занятия или в секции. Муж говорит, что ему нужно дать наиграться. В игре он естественным образом растет. Когда он уходит, я говорю: «Будь осторожен». «Не волнуйся»,— отвечает ребенок. Так же, как и мой муж.

С приближением вечера я начинаю готовить ужин. К шести часам ребенок возвращается. И потом смотрит мультфильмы по телевизору. Если у мужа нет дополнительного приема, он возвращается раньше семи. Муж не берет ни капли спиртного в рот и не слишком любит общаться с людьми. Поэтому после окончания работы он, как правило, сразу же едет домой.

Во время еды мы разговариваем все втроем. Рассказываем, как прошел сегодняшний день. Но больше всех говорит сын. Это естественно, все происходящее вокруг обладает для него новизной и полно загадок. Сын рассказывает, а мы с мужем сообщаем ему, что думаем о его рассказах. После еды сын идет один играть. Может, посмотреть телевизор или книжку почитать. Или с мужем поиграет во что-нибудь. Когда у него есть домашнее задание, он идет в комнату и занимается. А в половине девятого идет спать. Я как следует укутываю его одеялом, глажу волосы, желаю спокойной ночи и гашу свет.

У нас с мужем остается время для самих себя. Муж сидит на диване и, просматривая вечернюю газету, переговаривается со мной. Говорит о пациентах, о статьях в газете. И слушает Гайдна или Моцарта. Я не имею ничего против того, чтобы послушать музыку. Однако так и не могу отличить Гайдна от Моцарта. Для моих ушей они звучат почти одинаково. Когда я говорю об этом, муж говорит, что не обязательно их различать.

— Красивое просто красиво, этого вполне достаточно,— говорит он.

— Так же, как красив ты,— говорю я.

— Да, так же, как красив я,— говорит муж.

А потом усмехается. С большим удовольствием.

Вот и вся моя жизнь. Вернее сказать, моя жизнь до того момента, как я перестала спать. Каждый следующий день почти повторял предыдущий. Я вела дневник, однако, если забывала записать дня два или три, потом уже не могла понять, что в какой день было. Если вчера и позавчера поменять местами, ничего удивительного не было бы. Иногда я думаю: что у меня за жизнь? И все равно не чувствую пустоты. Просто удивляюсь. Факт, что вчера не отличить от позавчера. Факт, что я, являясь частью этой жизни, поглощаюсь ею. Факт, что я не успеваю даже осознать оставленные мной следы, как их уже сметает ветер. В такие моменты я смотрю на свое лицо в ванной. Минут пятнадцать внимательно всматриваюсь. В голове пустота, ни о чем не думаю. Просто разглядываю свое лицо как посторонний предмет. И тогда мое лицо постепенно начинает отделяться от меня. Просто существует одновременно со мной. Я осознаю: вот она реальность. Никакого отношения к следам. Вот так я существую одновременно с реальностью, это наиболее важно.

Но сейчас я не могу спать. С тех пор как я перестала спать, я перестала вести дневник.

В десять часов я и муж вместе отправились спать. Я сделала вид, что заснула вместе с ним. Муж заснул сразу же. Погасив свет у изголовья кровати, он заснул буквально за секунду. Как будто переключатель лампочки и его сознание соединены проводом.

Здорово, подумала я. Таких людей редко встретишь. Гораздо больше тех, кто страдает от бессонницы. Мой отец был из их числа. Отец всегда жаловался, что не может крепко спать. Кроме того, что он плохо засыпал, еще и просыпался от незначительного шума или присутствия других людей.

Однако мой муж не такой. Если он заснул, то, что бы ни происходило, спит до утра. Почти сразу же после того, как мы поженились, меня стал занимать вопрос, как его можно разбудить. Несколько раз я проводила эксперименты. Из пипетки капала на лицо воду, щекотала волосинкой под носом. Но он ни за что не просыпался. Если настойчиво его будить, то в конце концов он мог что-нибудь сказать недовольным голосом. Мужу даже сны не снятся. По крайней мере, он никогда не мог вспомнить, какой сон ему снился. Конечно же, с ним никогда не случалось сонного паралича. Он просто крепко спал, как черепаха, зарывшаяся в грязь.

Здорово.

Полежав минут десять, я тихонько вылезла из постели. Затем пошла в гостиную, включила торшер, налила в стакан бренди. Села на диван и, смакуя бренди по глоточку, стала читать книгу. Войдя во вкус, я достала припрятанные на полке печенье и шоколад. Между тем наступило утро. С наступлением утра я закрыла книгу, сварила и выпила кофе. Затем приготовила и съела бутерброд.

Каждый день повторение одного и того же.

Я быстро заканчивала домашние дела и всю первую половину дня читала. С приближением полудня откладывала книгу и готовила обед для мужа. Незадолго до часа муж опять уходил, я садилась в машину и уезжала плавать в бассейн. С тех пор как я перестала спать, в бассейне я интенсивно плавала по часу. Тридцати минут совсем не хватало. Пока я плавала, сосредоточивалась только на том, что я плыву. Ни о чем другом не думала. Я думала только о том, чтобы эффективно заставлять свое тело двигаться, поэтому делала ритмичные вдохи и выдохи. Встречаясь со знакомыми, я почти не разговаривала с ними. Просто здоровалась. Когда меня куда-нибудь звали, говорила: извините, дела, нужно возвращаться домой. Мне не хотелось ни с кем общаться. У меня не было времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. Закончив плавать, я хотела как можно быстрее вернуться домой к чтению. Я из чувства долга ходила в магазин, готовила еду, убирала, играла с ребенком. Из чувства долга занималась сексом с мужем. Если привыкнуть, то это совсем не сложно. Даже наоборот, так еще и легче. Нужно только разорвать связь между головой и телом. Пока мое тело двигается само по себе, моя голова плавает в пустоте. Я занималась домашними делами, не думая ни о чем. Кормила полдником ребенка, вела незначительные беседы с мужем.