А вот двое молодых людей сразу посмотрели в стороны. Причем сделали это настолько глупо, что Сашке даже захотелось улыбнуться. Один из сидящих посмотрел направо, второй – налево. Они просто сидят и скучают! Два крепких мужика лет под тридцать, в дорогих кожаных куртках, норковых шапках и дорогой обуви, пришли сюда, чтобы посидеть вместе и помолчать. Но в этом случае даже пидоры что-то бормочут. Или это поругавшиеся пидоры?

«Миллер» слишком дорогой напиток, чтобы его выбрасывать. Пить Сашке не хотелось, но если бы он опустил полбутылки пива стоимостью в доллар в урну, он тут же нарушил бы свое второе правило. А потому пришлось допить прямо из горлышка, стоя, после чего с сожалением посмотреть на золотистую этикетку, крякнуть и положить тару в урну.

Нужно закурить, не сходя с места. Нет ни одного мужика, которому сразу после опустошения пивной емкости не захотелось бы закурить. Пусть теперь эти двое фраеров подумают, будто он чувствует что-то еще, помимо дичайшего мужского кайфа! Даже в голову им это не придет.

А теперь нужно идти туда, где легко затеряться. Но сначала убедиться в том, что он не ошибся. Сделав не более двух десятков шагов и дождавшись порыва ветра, он резко обернулся, поднимая воротник куртки и чуть наклоняясь.

И сердце его заколотилось чаще – двое уже не сидели на лавке, они вышли на ту дорогу, по которой удалялся от сквера он.

Двигаясь к центральной площади города, Сашка думал быстро, но без лихорадки.

Одеваться так, как одеты эти двое, холмские менты не станут. И «топтуны» местного управления ФСБ – тоже. Портрет среднестатистического сыщика обеих структур города Холмска – пуховик или удлиненная кожаная куртка китайского, в лучшем случае турецкого производства, джинсы того же производства и обувь из прессованной некондиционной кожи из того же Китая, которую азербайджанцы на вещевом рынке у речки Холма называют «чистый кожа, пжалуста, дешива, Италия».

На двоих сзади (до площади Сашка еще дважды спасался от ветра) куртки были из салонов мужской одежды, джинсы не менее чем в половину месячной оплаты труда сотрудников правоохранительных органов и обувь… Обувь была больной темой Пикулина. Помимо «девятки» цвета «корсика», он мечтал купить себе настоящую зимнюю и летнюю обувь. Он знал толк в туфлях и зимних ботинках. Непременно от Тоскани, а те меньше шести и восьми соответственно не стоят. Обуть себя так на зиму – это все равно как обуть «девятку» в новую шипованную резину «Nokkian Hakkappelita» последней модели.

Так вот, на обоих была обувь, стоимость которой приравнивалась к стоимости двух комплектов финской зимней «резины».

Милицией за спиной и не пахнет. Это Сашка, познававший науку жизни пять лет без выходных, мог сказать безошибочно. Более того, холмские опера, будь это они, давно подошли бы к нему, предъявили свои красные, оклеенные клейкой лентой удостоверения и выразили претензии относительно того, что Пикулин, вопреки новому закону Думы, распивает алкоголь в общественном месте.

Предъява за пиво – это так, повод поместить «пассажира» в дежурную часть ГУВД. Причина начнет открываться после.

«Скажите, Пикулин, где вы были в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое января?» – «Скажите, Пикулин, а почему вы нервничаете сразу?» – «Пикулин, вы отсидевший и знаете, что явка с повинной облегчает совесть».

А эти ничего, идут.

Жаль, в Холмске нет метро.

Говорят, там удобно «рубить хвосты». Придется пользоваться тем, что есть сейчас.

Дойдя до кинотеатра «Свобода», он направился к кассам. И вдруг двинулся к стоянке такси. Потом передумал и пошел к гастроному. И вдруг вышел на дорогу, поднял руку и коротко свистнул.

Желтая «Волга» пятого таксопарка, чуть проехав колесами по наледи, остановилась перед ним, и Витя Кашин, склонясь под зеркало, покрутил пальцем у виска.

Заскочив в салон, Сашка бросил в консоль один из полтинников (таксисты таксистам всегда платят) и выдохнул:

– Давай, вперед! Видишь, двое сзади. – Кашин уже гнал машину по дороге и теперь вынужден был смотреть в зеркало.

– Ну, вижу.

– Один из них не может простить мне развода с женой, – объяснил Саня. – Она его просит – прости и прости, а он все не может.

– Доведут тебя амурные дела до плахи, – посетовал пятидесятилетний Кашин.

– Она говорила, что не замужем… Витя, ты видишь сзади синий «Мерседес»? Они уже там, Витя…

– «Мерседес»? – удивился Кашин, соображая, кто из жен тех, кто имеет в Холмске такие машины, мог говорить Пикулину, что не замужем. – Высадить тебя, что ли, к чертовой маме?

– Только попробуй. Останусь жив – скажу Илюшину, где ты добываешь копии чеков на запчасти.

– Думаю, не останешься, – буркнул Кашин, но включил пятую и стал делать за рулем то, что обычно делал Сашка, выступая на соревнованиях.

Странное дело: казалось, водитель «Мерседеса» плохо ориентируется на местности. Кашин, знающий Холмск, как свою квартиру, нырял во дворы, проезжал под бельевыми веревками, шлифуя простынями кузов, выскакивал на дорогу, и только спустя некоторое время на ту же дорогу неуверенно выбирался «трехсотый», следовавший совсем другим маршрутом. Водитель иномарки ехал скорее по наитию, нежели правильно вычисляя действия того, кто управлял «Волгой».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.