– Глянь, какой нетерпеливый, – заметил Данила, соскальзывая в воду. Обе маски он передал мне. Начался процесс кормления и почесывания. Было такое впечатление, что Данила их окончательно приручил. Тетя Даша от угощения отказалась, ластился один Жмых. Данила выдавил ему в рот сразу чуть не полбутылки сгущенного молока. Когда Жмых вынырнул, Данила показал им на дно.

– А дыхательные трубки?

Дельфины казалось, поняли его слова и скрылись в воде. Неужели принесут? Данила тоже напряженно всматривался в глубину моря. Если сейчас будет выполнено его приказание, тогда останется только признать, что они понимают человеческий язык. А почему бы и нет? У них мозг на триста грамм больше, чем у человека.

– Приплывут обратно? – спросил я Данилу.

– Обязательно, молоко-то в бутылках осталось, они же не слепые.

– А трубки принесут?

– Не знаю.

Мой приятель сам не был уверен в своих сверхъестественных способностях. Одно дело, когда коза просто слушает музыку Шопена, а другое, когда дельфины исполняют приказы. Ждать нам пришлось недолго. На этот раз, когда дельфины вынырнули, в челюстях у них были зажаты дыхательные трубки. Жмых заходился от крика, требуя, сгущенного молока. Я был просто поражен. У меня в голове не укладывалось увиденное. Чем объяснить такую исполнительность? Неужели дельфины разумны? Данила снова поощрил нетерпеливого дельфиненка. Жмых готов был не отрываться от бутылки, так ему понравилось сгущенное молоко.

А вот тетя Даша вела себя солидно. Она, отплыла подальше и смотрела, как кормят ее сына. Вдруг она выпустила трескучий пучок коротких сигналов. Жмых моментально скрылся под водой. Что их могло испугать? Я сидел на камне и в воду не спускался, плавал рядом с ними только Данила. Никакой новой команды он не подавал. Что же? Я оглянулся назад. Так и есть, у отдыхающих на пляже не выдержали нервы, им тоже захотелось посмотреть вблизи на необыкновенных животных. К нам, прижимаясь к скалам, шли Настя с Гариком. Когда Данила увидел приближающуюся пару, он рассвирепел:

– Я же сказал, чтобы никто сюда не заходил, вы что бестолковые?

– А что случилось? – спросила Настя.

– Что, что? Ваши морды им не понравились, вот что, – мой дружок не церемонился в выражениях, вылезая из воды.

– Дельфины уплыли? – Гарик задал дурацкий вопрос, как будто сам не видел этого.

Во мне тоже клокотала ярость. Я вызверился на непрошеных гостей.

– Что покататься захотелось, чего приперлись?

Тон мой не понравился Гарику. Его унизили в присутствии дамы. Он постарался насупить брови.

– Ты не очень то расходись, где хочу там и хожу.

– Ходоки чертовы, – гудел рядом Данила, – пошли отсюда. Дельфины из-за вас может быть сегодня больше не приплывут.

Мы соскользнули с камня в воду и поплыли к берегу. Когда мы вышли из воды Гарик неожиданно спросил:

– Вы, что их сгущенным молоком приманили?

Вот и разгадал он наш секрет. Теперь жди неприятностей. Может быть Жмых переметнется от нас и подружится с Гариком.

– Идите отсюда, чего стали, – сказал я Гарику с Настей, – кино закончилось, кинщик заболел.

– А я фотоаппарат с собою захватила, вот, – оправдывалась Настя.

Но выпроводить Гарика с Настей мы так и не смогли. Они уселись под скалой и стали испытывать наше терпение. Ну что же, посмотрим у кого оно крепче у нас или у них? Мы с Данилой вернулись на Лысую голову, несколько раз искупнулись, и поочередно дежуря на камне, посматривали вдаль. Наконец Данила заорал:

– Плывут.

Как же красиво летят в воздухе дельфины, без плеска уходя в воду, вот бы нам с Данилой научиться так. Жмых, конечно, обогнал мать и первым подлетел к Лысому камню. Данила ждал его, с бутылкой в руках. Очередная порция сгущенного молока исчезла в пасти у дельфиненка. Довольный Жмых нырнул. Я так внимательно смотрел на манипуляции Данилы, что забыл о тихо сидящих у скалы, Гарика и Настю. А когда вспомнил про них, было поздно. Эти, нахалы подплывали к Лысому камню.

Вынырнувший Жмых забыл про бутылку в руках Данилы и уставился на Настю. Та тоже немного оробела. И вдруг Жмых вильнул хвостом и прижался к ней. В воде раздался душераздирающий визг, как будто Настя увидела мышь. Оторопевший Жмых тут же нырнул и скрылся под водой.

– Чего орешь, дура, – в свойственной ему грубой манере, Данила отчитывал Настю.

Я думал у нее на лице будет написан испуг, и готов был с камня подать ей руку, когда Настя счастливо улыбнулась:

– Щекотно!

А дельфины никуда не уплыли. Я тоже спрыгнул в воду. Жмых оказался любознательным. Он плавал и плавал вокруг Насти, стараясь задеть ее то носом, то боком.

– Да почеши ты его, бестолковая, – не вытерпел Данила.

– Бессердечная, – поправил его Гарик.

Как только Жмых почувствовал на себе руку Насти, движения его стали замедленными, а потом совсем прекратились. По-моему он даже хрюкал от удовольствия.

А потом мы поочередно катались на тете Даше. На этот раз она не проплывала мимо пляжа, а не доплыв до него сотню метров круто поворачивала обратно. Данила просто торжествовал.

– Завтра флаг с собой возьму, пусть думают, что подводная лодка всплыла, – размечтался он. А Настя со Жмыхом резвились как дети. Она и брызгала на него водой, и старалась его утопить, а он выделывал вокруг нее всевозможные пируэты. Данила толкнул меня в плечо.

– Глянь, еще один влюбился.

Наша возня закончилась самым необыкновенным образом. С той стороны, где уходила вдаль гряда неприступных, красновато-серых скал показался белоснежный катер. Он направлялся в нашу сторону. С его борта, заглушая шум мотора, неслась громкая музыка. Дождались. Тетя Даша выдала тревожную россыпь коротких сигналов. Жмых моментально подплыл к ней, пискнув на прощанье Насте. Он не хотел покидать нас. С кем еще так покувыркаешься? Дельфины нырнули и скрылись под водой. А катер, мощно гудя моторами, приближался к нам.

– Японские движки, – со знанием дела сказал Гарик.

С катера видно доглядели, что дельфины уплыли, потому что, когда они красиво взлетели над водой, катер резко изменил курс и погнался за ними. Но какой бы быстроходный катер ни был, ему не сравниться в скорости с красавцами моря. Мы видели, как дельфины оставили далеко позади себя преследователей.

– Скоты! – выругался Данила.

– Жмых, – крикнула мать-афалина, – слышишь, в нашу сторону корабль идет, скажи ребятам «до свиданья».

Мать давно услышала звуки двух мощных моторов, еще, когда только катер появился из-за гряды темнеющих скал. Только она не думала, что он направится к Лысой голове. Обычно небольшие корабли и лодки забирали подальше в море и шли параллельно берегу. А этот держал курс прямо на них. Неужели к Даниле и Максу едут новые знакомые, сколько же у них друзей? Всех не перекатаешь. И так вон сегодня двое появились. Она вспомнила, как хотела сразу увести подальше Жмыха, но вовремя разглядела, что одна из них девочка. Пусть ее сын познакомится с женской особью человечков, а то будет думать, что все люди похожи на этих несносных мальчишек. Не увела сразу своего постреленка, а потом пожалела. Жмых сначала вытаращился на девочку, удивляясь обтекаемой форме ее тела, более приспособленной к воде, а потом полез знакомиться. Никакого воспитания, дикарченок он у нее еще. Нет, чтобы вежливо подплыть и представиться, он как сорви-голова толкнул ее, хорошо еще, что не потянул за косички. Вот и познакомился. Пусть теперь знает, какой пронзительный голос у противоположного пола. Нет, зря она его сразу не увела. Жмых, кажется, влюбился с первого взгляда.

Она вспомнила, что точно также вел себя отец Жмыха. Он старался показать свою удаль, выпрыгивал выше всех, носился кругами и никого из других дельфинов не подпускал к ней, тогда еще молодой и красивой. И вот теперь на ту же игру она смотрит со стороны. Жмых как с ума сошел, да еще оказался и ревнивцем. Он оттер в сторону и Данилу, и Макса и нового знакомого, и никого не подпускал к девочке. А зовут ее оказывается Настя. Хорошее у нее имя, свистящее, Нас-с-с-тя. Только девочка худая и бедная. Данила жадина, сам прикладывается к бутылке, да немного даст Жмыху, мог бы и Настю угостить, у нее сейчас самый подходящий возраст для роста, ей надо хорошо питаться.