Четырехстопным ямбом ответил ей капитан. Явно у кого-то спер четверостишие, но как к месту и ко времени шулерски заменил слова. В глазах у Лизы загорелся неподдельный огонек интереса к собеседнику. Капитан не только мужествен и красив, но и не чужд прекрасного. Моментально изменившееся ее настроение можно было охарактеризовать двумя поворотными моментами: снежный душевный заряд сыпавший колючими льдинками язвительных слов мгновенно исчез, растворился в круговерти новых, более теплых чувств, а если забыть высокий «штиль» и перейти на язык милицейского протокола – то, его собеседница растерянно заерзала на месте. Наблюдательный капитан пользовался преимуществом своего водительского места. В зеркало он мог видеть лицо Лизы, а ей были видны только его глаза.

Сохраняя совершенно серьезное выражение лица, он откровенно посмеивался над нею. Капитан мог даже предсказать развитие дальнейшего разговора. Лиза свернет опасную тему и переведет разговор на работу.

– Ой, Антон, – сказала Лиза, подтверждая его провидческие таланты или хорошую розыскную школу, – я вам забыла рассказать, что сегодня была у учредителей, и узнала кое-что интересное для вас.

Вот теперь можно и покочевряжиться, что капитан не преминул и сделать.

– Ну, что вы Елизавета, если вам неприятно или это как-то связано лично с вами, можете ничего не говорить. Свидетельствовать против себя даже суд никого не может заставить.

Стервец издевался самым форменным образом. Лиза заподозрила что-то подобное, но серьезное и невозмутимое лицо капитана обмануло ее. А хитроумный, как Одиссей оперативник пользуясь моментом попробовал пересадить ее в соседнее кресло.

– Мы так и будем разговаривать вы там, а я здесь? Пересаживайтесь вперед пока я шею себе не сломал оборачиваясь назад!

Оказавшись рядом с капитаном и увидев его слишком откровенный взгляд брошенный на ее коленки, Лиза удивилась тому, как быстро она сдала все позиции. Вопрос о преждевременной высадке посреди Москвы снят с повестки дня, она готова рассказать абсолютно все, что сегодня узнала на фирме и еще вдобавок ко всему, как собачка заглядывает ему в глаза, стараясь понять, нравится ли ему то, что она говорит? Фантастика!

Хитрый змей, капитан Стецкий сделал еще один осторожный шаг.

– Может быть заедем, перекусим. Я знаю по пути неплохой ресторанчик. Уютно и тихо!

Он уже почти уверовал в собственную неотразимость и острый ум, как тут же попал под холодный душ.

– А как же сон и аппетит? Ведь вас как тополь в бурю сбило! Наверно голова болит, сознанье вкривь и вкось поплыло!

Лиза постаралась полностью прикрыть юбкой колени и сказала:

– Я согласна! Но только при одном условии. Давайте будем как в Америке, каждый платит сам за себя.

– Хорошо! Когда поедем в Америку, так и сделаем, а в России, давайте будем вести себя по-русски!

– А я когда в институте училась, мы всегда в складчину в ресторан ходили! – сказала Лиза.

Минут через десять капитан Стецкий подвез ее к уютному, почти пустому ресторанчику в одном из тихих переулков в центре Москвы.

Чтобы никто не мешал разговору, они заняли столик в дальнем углу открытой веранды. Тихо играла музыка. Официант принял заказ и удалился. Заказали они уху из стерлядей, мясо в горшочках, зелень. От вина Лиза отказалась. Давно так легко и свободно она себя не чувствовала.

– Так вот, – продолжила Лиза начатый ею же разговор, – я, как и Марья Ивановна хочу вам Антон облегчить работу.

– А я думал, хотите сделать замечание! – пошутил он. Но Лиза не поддержала его. Она старалась казаться серьезной и умной.

– Правда в отличие от Марьи Ивановны я не знаю, кто мог убить генерального директора, но сегодня я была у учредителей, и вот что смогла выяснить.

– Кто убийца, даже я сейчас не могу сказать, – сказал оперативник, – слишком широк круг подозреваемых.

Они, в убойном отделе, широко раскинули сети и рассматривали все варианты. С одной стороны, дом не строится, почти двести разъяренных инвесторов. И кто его знает, нет ли среди них психически больных или отъявленных отморозков. Эти двести надо проверять и проверять.

Во-вторых, не мешало бы поинтересоваться самими хозяевами фирмы, это же пауки в банке.

В третьих, всегда интересен состав коллег по работе, их отношения, микроклимат в коллективе, имеющий свойство перерастать от низшей точки, неприязни, когда делаются мелкие пакости, до высшей точки кипения, до крысиного яда и убийства.

И четвертое, это круг друзей и родственников покойного.

Все это в спешном порядке сейчас проверяется. К сожалению, на сегодня у капитана нет такого следа, который с каждой минутой становился бы горячее. Найденная гильза от пули и сама пуля, подсказали из чего она была выпушена. Из мелкокалиберной винтовки. А вот винтовку почему-то на месте преступления не выбросили. Спор у них возник в отделе.

– Чего тут рассусоливать и так все понятно, – с места в карьер заявил самый молодой из сотрудников, Овчинников Петр – покупатели ему голову оторвали за долгострой. Терпение у народа закончилось, жить негде, пошли на крайние меры. Искать надо среди будущих жильцов.

– Деньги хозяйчики не поделили! Здесь тоже может быть интерес, – задумчиво высказал свое мнение на совещании старый опер Петряев.

И вот теперь они прорабатывали оба направления. А испуганные до потери сознания сотрудники фирмы «Парадиз-сити» вызывали только жалость. Сегодня вечером капитан должен был еще встретиться со своим осведомителем по кличке «Гиена» имеющий выход на одного из учредителей строительной фирмы «Парадиз-сити», на Нестора Сахно. Капитан украдкой глянул на часы, до встречи еще оставалось несколько часов. Успеет.

– Хотелось вам чем-нибудь помочь! – сказала Лиза.

Капитан залюбовался девушкой. Каким ветром занесло эту наивную чистоту в большой город? Перемелет ведь он тебя.

– Трясутся хозяева фирмы наверно? – задал наводящий вопрос капитан.

– Не то слово. Риэлтор, который продавал квартиры, собирается на два месяца удрать за границу, хочет отсидеться там. Банкир, второй учредитель нашей фирмы, усилил охрану. Только третий, Нестор Сахно, принял близко к сердцу убийство директора. Он, своих друзей по бизнесу обозвал шакалами.

– Так и сказал?

– Что слышала, то и передаю!

– А дом будет построен?

– Я думаю, будет! Денег, как говорит главный бухгалтер и прораб, осталось ровно столько, чтобы его возвести.

Капитан промолчал, что в курсе их финансовых дел. Он уже смотрел уголовное дело, возбужденное другим отделом против сбежавшего первого директора Горохова (Пройдохи), по факту хищений и мошенничества. Канул с деньгами как в воду.

Официант убрал тарелки и подал кофе.

– С вашего позволения я закурю! – сказал капитан, доставая пачку сигарет.

– А вы знаете, что никотин вредит здоровью? Я бы вам рекомендовала бросить!

– Догадывался! – улыбнулся капитан и подумал о том, что Лиза приберегла для своего будущего спутника жизни ежовые рукавицы. Капитан был благодарен девушке за сегодняшний вечер. Расставаться с нею ему не хотелось, но нельзя было отменить и встречу. Он еще раз украдкой глянул на часы и подозвал официанта рассчитаться. Времени у него оставалось ровно столько, чтобы отвести Лизу домой и успеть вернуться обратно в город. Опоздать на встречу, можно было минут на двадцать не больше.

Но когда они выехали на Рублевское шоссе пробка, бич большого города, поджидала их. Стецкий понял, что на встречу опоздает. Надо было что-то предпринимать.

А Лиза была полна собственными переживаниями. Она умудрилась проскочить институтский курс не целованной. В группе, состоящей сплошь из девчонок, было только три парня, и тех с первых же дней прибрали к рукам. Так, что если не считать студенческих пирушек, где она всегда откровенно скучала, ее опыт посещения злачных мест ограничивался вчерашним походом в клуб и сегодняшним обедом в ресторане.

А в мечтах она не так представляла себе первое свидание. Он должен был прийти с цветами, не курить и пригласить ее в консерваторию. Для себя она решила, что никогда больше ни в какой ночной клуб, ни в какую дискотеку не пойдет. Пусть это будет ее первый и последний опыт. Капитан ей нравился. Решительный уверенный в себе, даже слишком уверенный, словно вырубленный из мощной глыбы, он подавлял окружающих внутренней силой. Лиза хотела отрешиться от обаяния его накачанных плеч, от гордого посада головы, от слишком откровенного взгляда и не могла. Природа брала свое. В ее неустроенной жизни, иметь бы рядом такое твердое плечо. Вот бы кто-нибудь из ее бывших подружек увидел ее сейчас.