– Я затрудняюсь вам сейчас ответить, позвольте я вам потом еще раз перезвоню.

– Надеюсь, вы на похороны придете? – спросила ее Ольга и назвала адрес морга на Пироговке.

– Обязательно, придем!

Второй звонок она сделала в фирму «Гранд-жилье». Секретарша ее соединила с Семеном Фасоновым. Когда Лиза представилась, он спросил ее о делах.

– Дела? Нормально, в курс дел вхожу, – ответила Лиза, – мне необходим полный список проданных квартир, со всеми расшифровками. Кому, когда, за сколько, с фамилиями и адресами.

Риэлтор сразу вильнул хвостом.

– Ну, это трудно сразу сделать. Я могу только сказать, что все квартиры давно проданы. Надеюсь, не покупатель к вам пришел?

– Нет, не покупатель, – сказала Лиза, – следователь пришел, ему список нужен. Обещать ему или к вам его направить?

Блеф мог плохо кончиться. Но чутье ей подсказывало, что иначе никаких сведений она не добьется.

– Хорошо! – сразу согласился Семен Фасонов, – передайте ему, что завтра список будет готов. Можете за ним заехать. И вы там построже, с ним.

– Как смогу.

Хотя Лиза уже десять раз пожалела, что взвалила на себя этот неподъемный груз, но была полна решимости пройти до конца свой путь на Голгофу Минут десять еще копалась Гапа, собирая документы в дорогу. Ее поддел Кузьмич:

– Марья Ивановна, у вас документы должны быть давно собраны в папку, а вы только их ищете.

– Я сама знаю, что у меня должно быть, а что нет. Прочь с дороги несчастный алкоголик! Езжай по своим делам.

Когда они вышли из офиса, Лиза спросила Гапу, соответствует ли ее утверждение насчет прораба действительности.

– А ты, милочка разве сама не видишь? Он же конченый человек. Ему место только у нас. Как только начнется строительство, его два дня никто здесь держать не будет.

– А сейчас?

– А сейчас пока ему работы нет. На подхвате он.

Мыкола ждал их у машины. Они сели в Шкоду и старушка назвала адрес.

– А знаю, мы там были уже три раза, – обрадовался водитель и спрятал карту.

– Четыре!

– Так много?

– А ты как думала? – и старушка больше не дала ей за всю дорогу открыть рта. Говорила только она.

– Чтобы любое согласование получить знаешь сколько раз приходится под одной и той дверью постоять. Вот сейчас приедем, сама увидишь, что это такое! Правда Мыкола?

– Правда! Вы Марья Ивановна жизнь прошли вдоль и поперек!

Польщенная незатейливой похвалой старушка продолжала:

– Ты Елизавета слушайся теперь только меня. Мыкола правильно сказал, я прожила долгую жизнь и много чего повидала на этом свете. Я тебя плохому не научу. Вот сейчас хотя бы, не бери на себя так много сразу. Твое ли дело сколько квартир продали и где деньги? Не при тебе было, значит не ты будешь в ответе за все сто девяносто восемь квартир. У нас по проекту двух подъездный дом на двенадцать этажей. Построить его – раз плюнуть. Мы сейчас получим последние разрешения, отнесем их в архитектурно-техническую, а там пусть подрядчики дальше делают что хотят.

– Орелстрой? – спросила Лиза.

– Да! Они иногда звонят и спрашивают не получено есть ли разрешение на нулевой цикл? Только я думаю, не очень они торопятся. Так, для проформы спрашивают. Подрядчику неважно когда начать строить. Когда пригласят, тогда и начнут. У нас нет ни одного заинтересованного лица в скорейшем начале стрительтва. Банк наши деньги крутит, эта фирма «Гранд-жулье» продала квартиры, получила свои комиссионные, и теперь отошла в сторону. Ее по-моему, вообще ничто не колышет. И нам здесь, работникам тоже торопиться некуда. Мне зарплата идет, главному бухгалтеру идет, прорабу идет, секретарше, которая сейчас в отпуске идет, Мыколе тоже идет. Мыкола готов сторожить эту площадку хоть до конца жизни. Правда Мыкола?

– Правда Марья Ивановна. Жизнь люли малина, если бы не стреляли.

– Ну. В тебя то не будут стрелять. Кому ты нужен? Хотя знаю я, кому ты нужен, но Лизавета еще молодая, ей не положено об этом знать. А еще я подозреваю, что у нас слишком много квартир продано, двойные, тройные продажи, и Николай Иванович мог на эту удочку попасться. В него ведь не просто так стреляли, милиция наверно уже что-нибудь знает, только молчит.

Когда приедем обратно, ты Лизавета позвони, спроси, почему органы не приходят к нам. Человека убили, а они убийцу не ищут. Я этого капитана знаю его фамилия Стецкий, холостой мужик. Ты видела Лиза как он на тебя смотрел, особенно на твои коленки? Мужичье оно все одинаковое, только увидят симпатичную девушку, как начинает капать слюна. У тебя есть кто или нет?

– Нет!

– Ну, ничего, замуж выйти не напасть, лишь бы потом не пропасть. Я вот помню, когда третий раз выходила замуж, у меня был муж кандидат наук, директор научно-исследовательского института. Красивый импозантный мужчина был, только не умел себя держать за столом. Сколько раз бывало придут гости, один раз даже был зам министра. А он напился и в салат лицом. Так стыдно было, за него. Поэтому я терпеть не могу Кузьмича. Он с утра уже где-нибудь успеет приложиться, а потом ходит весь день веселый. Но ничего молодец он пьет, но никогда не напивается. Это третья стадия алкоголизма. И учредители наши такие же. Повадились сюда раньше по четвергам приезжать, поверку нам устраивать. А наш генеральный, это еще до Капецкого Николая Ивановича было, царство ему небесное, Пройдоха был такой первый директор, который сбежал, хитрый был мужик, стол обязательно накроет или пригласит их в ресторан и там отчитывается. А вообще эта стройка, такая помойка. Господи, сколько проверок было, и все хотят только одно – подарок, или конверт. Как только получат, так тут же у нас все хорошо и тип-топ шито-крыто. Как теперь ты будешь я даже не знаю но, слава богу, что ты всего на неделю. А зря наши учредители не догадались Мыколу директором поставить. Мыкола, ты бы согласился?

– А чего? Я завсегда! Что я рылом не вышел или документы не подписал бы!

За разговорами путь кажется короче.

– Приехали! – объявил Мыкола.

Водитель помог старушке выйти из машины. Над входной дверью в здании перед турникетом стоял охранник в камуфляжной форме. Он потребовал у них документы. Марья Ивановна возмутилась:

– Десять раз хожу, могли бы и запомнить. Почище атомных секретов охраняют.

– Мы на службе, – равнодушно ответил охранник и передал их второму. Получив паспорта у Гапы и Лизы он стал выписывать пропуски.

– Слава богу, хоть лифт есть у вас, – продолжала брюзжать старушка. – Охраняют их, как атомную электростанцию. Представляешь Лиза, заставляют собрать кучу документов, чтобы можно было со стройки вывезти пару машин мусора. Сейчас поднимемся я тебе покажу, сколько документов я собрала. Там такая грымза сидит, что не знаешь даже с какого боку к ней подъехать.

– Может быть надо было подарок какой-нибудь взять?

Старушка скептически посмотрела на Лизу.

– Подарком теперь не отделаешься. Все хотят что посущественней, в конверте. А я не люблю взятки давать. Да и ты наверно не умеешь.

– Ни разу в жизни не давала! – созналась Лиза.

– Ну, ничего. У нас быстро научишься.

Лифт медленно поднял их на второй этаж. Но пройти они снова не смогли. Перед ними вырос новый охранник.

– Вы к кому? Документы ваши!

– Мы внизу уже предъявляли их, – сказала Лиза.

– У нас здесь второй пункт контроля.

Пришлось снова доставать документы. Лиза протянула паспорт, охранник открыл его, посмотрел на фотографию, потом на Лизу и стал записывать данные в журнал. Затем проделал ту же процедуру с Марьей Ивановной. Молча Гапа стоять не могла.

– Лбы какие. Лучше бы бандитов ловили на улицах, а не старушек проверяли. Ну, что, не признали во мне террористку? Может быть вам еще и сумочку показать? Где у вас металлодетектор?

– Не надо! – угрюмо пробормотал охранник. Ему видимо, не раз за день приходилось выслушивать подобные нелицеприятные замечания. Документы он не вернул, а вручил вторые пропуска.