Наверное, так бы оно и случилось. Но однажды на берегу озера слуги, занятые сбором кувшинок, повстречали лешего и лешаенка, его маленького сыночка. Удивился леший, зачем же людям столько кувшинок — день за днем их собирают, в мешки складывают, а мешки грузят на телеги и в замок везут. Расспросил было людей, а те и сами толком не знают.

Посмеялся леший над людскими причудами да в лес ушел, в свое жилище, к лешаихе своей. А лешаенок, этот маленький проказник, тайком от родителей вернулся к озеру и забрался в мешок с кувшинками — больно хотелось ему в замок попасть.

Вскоре этот самый мешок был погружен на телегу, отвезен в замок и в конце концов оказался в высокой башне. Через дырку в мешке лешаенок наблюдал, как озерные цветочки один за другим превращались в монеты. Увидев золотую чашку в деле, он не смог избавиться от соблазна завладеть ей. Искушение было слишком велико!

Медленно тянулось время. Но вот, изрядно утомившись, обладатель золотой чашки прилег отдохнуть. А лешаенку другого и не требовалось. Он выбрался из мешка, затаив дыхание, подкрался к чашке, схватил ее и бесшумно выскользнул из башни.

Каково было удивление, каков был гнев хозяина замка, когда он обнаружил пропажу своего главного сокровища! Он немедленно позвал черного ворона и приказал найти неизвестного вора.

Три дня кружил ворон над лесом, на четвертый день лешаенка приметил вот он, проказник этакий, с золотой чашкой в руках сидит. Вот он золотые монетки в речушку забрасывает. Монетки по воде скачут, на лету позвякивают, а лешаенок доволен, посмеивается, в ладошки похлопывает, хвостом по земле пощелкивает.

Тут ворон камнем к земле устремился, хотел было золотую чашку отобрать, да не сумел — лешаенок в нее вцепился, крик поднял. Откуда ни возьмись леший выскочил, ворона хворостиной огрел так, что перья во все стороны посыпались. Закричал ворон, испугался да тотчас наутек.

Но вот вернулся он в замок, все как есть хозяину доложил, а тот его выслушал и говорит:

— Надо сыночка у лешего выкрасть — тогда он сам золотую чашку принесет.

Взмахнул ворон крылами и снова в путь, теперь уже за лешаенком. День за днем его выслеживал и выследил, когда тот на лесной поляне черникой лакомился. И налетел ворон на лешаенка, острыми когтями схватил, в небо поднял и в замок унес. И некому было за дитя вступиться, некому было от беды уберечь.

День за днем идет. Ищет леший сыночка своего, ищет лешаиха, а найти не могут. Все болота, все поляны, все овраги исходили — нигде нет. И вдруг откуда-то издалека, откуда-то сверху голос раздался. Глядь — над лесом черный ворон кружит, тот самый, которого леший хворостиной огрел.

— Отдайте золотую чашку, — кричит ворон, — а не то сыночка вашего на костре сожгут. Отнесите чашку в замок, да не мешкайте — больно сердит хозяин, того и гляди лешаенка погубит.

Покружил ворон в небе да в сторону замка улетел.

Загрустил леший, призадумался. "Вот верну чашку, — размышляет, — а вдруг хозяин замка сыночка моего так и не отпустит? Что тогда?"

Тут он принялся кротов звать. И пришли из окрестных лесов три тысячи кротов, на задние лапки перед ним встали, приказа ждут.

— Можно ли прорыть подземный ход до самого замка? — спрашивает леший.

— Дело привычное, — ответили кроты и тут же принялись за работу.

К исходу дня подземный ход был готов, и леший, проделав немалый путь, оказался в подвале замка. Там он и нашел свое дитя. Связанный по рукам и ногам, голодный и совершенно замерзший лешаенок лежал на большом железном сундуке. Когда леший развязал веревки и хотел было пуститься в обратный путь, сыночек вдруг остановил его и, многозначительно взглянув на сундук, прошептал:

— А не кажется ли тебе, папочка, что здесь ктото спит?

Прислушавшись, леший и в самом деле различил доносившееся из сундука тихое, мерное похрапывание.

Лешие, а особенно лешаята, — любопытный народ. Открыв сундук, отец и сын увидели… мирно спящего человека. Вроде бы человек как человек, но до чего же он был похож на хозяина замка! Точная копия, да и только!

— Ну и ну… — невольно прошептал лешаенок. — Вот бы узнать, кто это…

— Сейчас узнаете, — зловеще проворчал незнакомец и открыл глаза.

Не дожидаясь новых приключений, леший и лешаенок юркнули в прорытый кротами ход, а обитатель подвала вылез из сундука и медленно, бесшумно двинулся вверх по лестницам.

И уже через несколько минут звон мечей разнесся над замком. И старый ворон закружил над могилой колдуна, и накренился надгробный камень, и страшный мертвец вылез из-под земли.

В истлевших лохмотьях он медленно побрел по замку, и к чему бы не прикасалась его костлявая рука, все обращалось в прах: и золотые монеты, и серебряная посуда, и мраморные статуи — все богатства, нажитые им самим и его сыновьями.

А сыновья бились в жестокой схватке. И сыпал искры булат, и трещало рассеченное сукно, и кровь струилась из ран, но никто не хотел уступить.

Так уж получилось, что в разгар боя старший брат лишился меча — от сильного удара клинок разлетелся пополам, — и пришлось спасаться бегством. Выбежав в замковый двор, он вскочил на первого попавшегося коня и помчался прочь.

Младшему брату тоже нашелся конь, и началась погоня. Долго скакали они по лесным дорожкам, и старшему брату вновь не повезло — конь подвернул ногу. Пришлось бросить коня и спасаться в чащобе. И младший брат бросил коня да вслед за старшим.

Час за часом плутали они по лесам, но в конце концов оказались посреди болота и набросились друг на друга словно дикие звери. Ослепленные ненавистью, братья и не заметили, как зыбкая почва вдруг ушла из-под ног, как оба они очутились в мутной болотной жиже, в самой топи. И поздно было думать о спасении, ни один из них так и не вернулся домой.

И напрасно колдун искал, напрасно звал сыновей — так и не нашел их, так и не дозвался, так и не сумел помирить. И бродит он по старому, заброшенному замку, и стонет, и плачет, и нет ему покоя…

А вот золотая чашка не пропала, так и осталась у лешаенка. И забавлялся он с ней, пока не наскучило.

В старом замке за толстыми, высокими стенами жил грозный граф. И вот однажды привели ему на допрос скрюченную, седую ведьму. Привели, на колени поставили и отобранную у нее корзину на пол вытряхнули. А в корзине чего только не было: и грибы поганые там, и мертвые мыши, и жабы, и ящерицы.

Оглядел граф всю эту пакость, лицом покривился и спрашивает:

— Признавайся, разве не для дел колдовских ты все это насобирала?

Молчит ведьма, сказать-то нечего. А граф, так и не дождавшись ответа, решил время попусту не тратить, велел в реке ее утопить. Взмолилась старуха.

— Не губи меня, — говорит, — пощади, а уж ято в долгу не останусь. Сделаю так, что станешь ты непобедимым, и соседи в страхе будут дрожать перед тобой, и никто на всем белом свете не посмеет тебе перечить.

Молчит граф, на ведьму с сомнением поглядывает, а она опять за свое:

— Пошли своих людей к утесу, что возвышается над рекой. На самой вершине утеса большущий камень лежит, а под камнем всякое оружие спрятано, в том числе и лук, отлитый из меди. Пусть возьмут этот лук и принесут сюда. А я научу, как им распорядиться.

И послал граф людей на утес, и принесли они медный лук и медный колчан со стрелами. Оглядев лук и стрелы, ведьма сказала:

— Теперь у тебя есть оружие, которое сделает тебя непобедимым. Осталось одно — найти подобающего стрелка. Через несколько дней король устроит конкурс молодых лучников. Со всего королевства съедутся юноши, они будут соревноваться в стрельбе из лука, и десять самых лучших из них будут приняты на королевскую службу. Но ты ищи своего стрелка не среди лучших, а среди худших — и ты обязательно узнаешь его.

Выслушал граф старуху и велел ее пока в реке не топить, а в тюрьму упрятать. А сам собрался и в тот же день уехал на конкурс стрелков.