Глобальные, но безопасные цели имеют одно общее свойство—они ведут в никуда, вот почему массовая постановка таких целей — важный элемент функционирования современных буржуазных режимов. Ошибочно считать, что пусть даже самая грамотно выставленная цель рано или поздно «автоматически сбудется», так как окажется гармонично вписанной в закон природы. Если бы арийцы так считали, мы до сих пор бы сидели в пещерах вокруг очага и ели бы слегка прожаренное мясо с кровью. Возможно, мясо принадлежало бы не животному, а кому-нибудь из соплеменников. В силу самого факта наличия энергетическо-энтропийно-информационного взаимодействия, любой план предусматривающий выделение той или иной группы по любому из позитивных критериев будет наталкиваться на противодействие, оно здесь — всего лишь защитная реакция недочеловеков. Необходимость в большом количестве безопасных и бесполезных для индивида целей, продиктована необходимостью разупорядочить созидательную энергию, направив ее на достижения в большинстве своем совершенно ненужных, а потому избыточных результатов, удовлетворяющих лишь интересы одной из избыточных групп. Есть ли свобода выбора у индивида? Есть, и еще какая! Но все варианты которые ему предлагают и из которых он выбирает — плохие. Свобода выбора без выбора.

Ситуация кажется парадоксальной, ведь при такой модели управление обществом вроде бы затрудняется. То ли дело в деспотических режимах! Все что можно запретить — запрещено. Все под контролем. Народ либо построен в колонны, либо поставлен в соответствующую позу перед алтарем или бюстом вождя. Мы, само собой, не ведем речь о межвидовых деспотиях, вроде туркменской, корейской или саудовской, нет. Такие периоды бывали и в арийских системах. Мы сейчас не будем анализировать причины приводящие к подобным ситуациям, заметим лишь, что «тотальный порядок» держался недолго, что было обусловлено полной остановкой динамики общественного прогресса. Общество приходило в состояние энтропийного равновесия, оно может и не деградировало явно, но и не развивалось. Поэтому у арийцев деспотические режимы были явлением приходящим, в отличие от азиатских или негритянских государств, неизбежно к ним скатывающихся будучи брошенными «на произвол судьбы». Буржуи пошли по другому пути, ставшему сейчас вполне традиционным — управление через деньги. Так Запад защитился от Красной Революции — пролетариату дали элементарную свободу выбора в достижении базовых целей. И пролетарии, как класс (т. е. как организованная спайка людей продающих свой физический труд), были уничтожены. Пролетариат потерял общую цель, перед ним обозначились другие цели, точнее — перед каждым отдельным пролетарием своя цель. Так был опрокинут марксизм — теория свержения буржуазного строя путем концентрации пролетариата как высокоорганизованной толпы и использования его в качестве тарана разбивающего существующую систему. Теперь каждый пролетарий начал искать свой собственный интерес, а он мог далеко не всегда совпадать с интересом своего класса, что автоматически было в интересах буржуев. Внутренняя энтропия пролетариата резко возросла, поэтому никаких выходов свободной энергии «наружу», т. е. на буржуев, можно было не опасаться. Это уже был не класс, а просто множество индивидов управляемых по одним и тем же законам. Или класс со множеством аттракторов, поэтому он был слаб. И если Маркс считал «фишкой» своей концепции факт, что «пролетариату нечего терять кроме своих цепей», что в его время может и было правдой, то буржуи сейчас создали систему, когда наемные работники сами не хотят «терять цепи», ибо к цепям еще и кое-что прилагается и за это «кое-что» массы будут терпеть многое, даже сокращение длины цепи до одного звена, что будет обозначать полное ограничение их свободы, а по сути — добровольный отказ от нее. Да и сама цепь может быть не стальная, а облегченная. Дюралевая или титановая. Или композитная — металлопластиковая. А в клетках может стоять кондиционер, стиральная машинка-автомат и еще много таких прелестей, из-за которых большинство индивидов не захотят ее покидать. Вспомним, что в биологической среде реакция не противодействует воздействию, если это воздействие желательно. Гегель это предвосхитил, констатировав, что в стабильном обществе раб и рабовладелец становятся одинаково заинтересованными в обоюдном существовании. Взамен общему пролетарскому аттрактору — бессознательному желанию «всё взять и поделить», буржуи создали свой. Он — результат чисто протестантской иллюзии возможности любого индивида достичь самых высоких финансовых вершин. Этого, впрочем, было достаточно, чтобы пролетарии успокоились навсегда. Они могли устроить забастовку, но пойти на революцию было для них бессмысленным. Зачем рисковать всем, если можно без всякого риска получить хоть что-то? Марксу такое и в голову не могло прийти! Здесь причина, скорее всего, кроется в его патологической жадности, он не мог допустить, что кто-то способен поделиться. А вот Фрейд счел бы такой расклад вполне оптимальным: отказ от свободы ради удовольствий вполне соответствовал его видению человеческого поведения.[162] Буржуи пришли к нему постепенно (примерно тогда же когда принцип удовольствия «открыл» Фрейд), но сейчас стабильность «золотого миллиарда» держится именно на этих двух вещах — регулировке длины цепи и количестве приманок создаваемых для бессознательных масс; повышение стабильности как раз и идет с ростом количества приманок. Чем больше достижимых приманок, тем выше стабильность. Это и есть общество потребления. И если тоталитарный режим подразумевает ту или иную степень организации низов, пусть и на уровне многотысячных маршей накаченных атлетов с лопатами или винтовками, то либерально-демократический наоборот, поддерживает стабильность на их всеобщей разобщенности. Все индивиды должны иметь только одну цель — добыть деньги, ибо добывая деньги для себя, они одновременно добывают их для тех, кто эти деньги производит. Этот производитель и есть «глобальный контролер», куда более мощный, чем всякие тайные полиции, жандармерии, секретные службы, со всем своим техническим оснащением. Индивид, работая на себя, работает и на структуру о которой не имеет никакого представления, на структуру которая одномоментно может обвалить экономику целых стран сделав нищими миллионы вот таких типовых «сколачивателей собственного капитала». А может и не обваливать. Главное — она может управлять. Но тот, кто может управлять, тот может задавать цель. Какую? А какую хочет. Массы не должны видеть общего направления, только мелкие тактические приманки. Знаете что такое слабость личного интеллекта? Это когда интеллектуал не способен понять что его превосходят. Слабость бессознательного индивида не в том, что его «кинули», а в том, что он не понимает что его кидают. Вы купили мобильный телефон, который вам подали в рекламном ролике как образец «безупречного дизайна» и «гаранта вашего успеха во всех начинаниях»? Завтра вам в еще более разнузданных формах подадут другой телефон, поновее, причем подадут так, чтоб вы поняли, что ваша покупка полугодовой давности — устаревший хлам, от которого нужно побыстрее избавиться. Вы купили телевизор, который якобы будет «долго радовать вас абсолютно безупречными цветами и кристально чистым звуком»? Он вас не будет долго радовать, потому что через 3–4 года опять-таки превратится в анахронизм и вас заставят это понять, после чего вы побежите в магазин покупать новый, хотя ваш нынешний — ничем не хуже. Вам каждую неделю впихивают очередную зубную пасту с якобы десятками встроенных в нее витаминов и живительных элементов, уверяя, что теперь-то настанет окончательное решение микробного вопроса в вашем рту, а ваша зубная эмаль станет твердой как сталь, вот только почему-то людей со здоровыми зубами нет. Тот же самый принцип выдерживается и в отношении дорогих вещей, например автомобилей, что же касается простых предметов обихода, вроде одежды, то ее вообще рекомендуют менять по два раза в год, она, кстати, и делается так, чтобы через полгода-год выглядеть как изрядно поношенная. В этом суть рекламы — она нужна не вам, а производителю. Какой в этом всем смысл? Смысл в максимально быстром обороте денег. Вы должны максимально быстро зарабатывать, но только для того чтобы как можно быстрее потратить. Т. е. вы должны как можно быстрее зарабатывать деньги для структур их контролирующих. Малейший сбой в этой системе и наступит кризис, причем системный. Система работает на самопожирание, причем темп его растёт.