Сомнений в том, что саквояж Веры прихватили странники из джипа, у него не было. Слишком уж много свидетелей тому было. Вторая машина, «Вольво», была на подхвате. Джип перевернулся. Значит, деньги в «шведе».

Буслаев, безусловно, знал о программе. Что знает Буслаев еще? Неизвестно. Вызывать к себе не торопится. Пытается, конечно, правильно оценить ситуацию. Ох, как бы он не зашел далеко в своих размышлениях…

Генерал Ююкин был страшно зол. Поэтому на звонок отреагировал мгновенно. В любой момент ему могли позвонить, и он не выпускал телефона из руки.

– Да! – рявкнул он, стирая со лба пот от логических выкладок.

– Геннадий Петрович, это Пострелов.

– Привет, дружок, – Ююкин сбросил обороты. – Что случилось?

– Случилось то, что у меня в руках оказалось доказательство причастности к мошенничествам на МКАД группы милиционеров.

– И что это за доказательство? – поинтересовался Ююкин, понимая, что день еще не закончился.

– Железный факт причастности к криминалу высокопоставленных чинов МВД. Точнее – одного чина.

– Малыш, ты же слышал вопрос?

– Геннадий Петрович, люди говорят, что вы контролируете всех «чиркашей» МКАД. В том смысле, что фигуранты типа дяди Поли у вас в дебиторах ходят.

– Я тебя не понимаю.

– Вы меня понимаете, – настойчиво продолжал Володя. – Вы меня хорошо понимаете. Банды уродов бомбят москвичей на Кольцевой, доход поступает в общак, вы же отвечаете за то, чтобы уроды не оказывались в суде.

– Где ты наслушался этой бредятины?!

– Насмотрелся. На диске, уложенном мне в почтовый ящик неким доброжелателем. Кто-то пришел, бросил мне бокс с диском в щель ящика. Я пришел, открыл замок, взял диск, закрыл замок. Триллер.

– А где сейчас этот диск, Володя?

– Как где, у меня, разумеется.

– Ты должен привезти его ко мне, Володя. Мы посмотрим эту липу вместе.

– Вы знаете, я уже договорился посмотреть его в кабинете Буслаева. Если только после него… Может, вы подойдете?

– Володя, не будь идиотом. Чтобы облить грязью человека, посвятившего всю свою жизнь борьбе с бандитизмом, много ума не надо. Куда сложнее потом приносить извинения. Привези диск, – Ююкин чуть повысил голос. – Дальше решим, что делать.

– Ха! – взорвался Пострелов. – Привези диск… Хорошо сказано. А потом меня найдут лет через двести в бочке на дне Клязьмы…

– Ты идиот, что ли?!

– Я-то нет. Идиот тот, кто с экрана утверждает, будто вы получаете процент со всех ДТП на МКАД, – в трубке было хорошо слышно, как Володя прокашлялся. – Мы вот что сделаем… Мне нужно сто тысяч долларов. Столько стоит диск. Вы мою новую машину знаете?..

– «Вольво», что ли?

– Он. Так вот, через два часа эта машина будет стоять в Челобитьево, у магазина, в трехстах метрах от МКАД. Номер вы тоже, конечно, помните. Вы подъедете и бросите в правое заднее окно десять банковских упаковок. После этого я вам передам диск.

Ююкин обдумывал варианты.

– Я приеду потому только, Володя, чтобы не допустить вброса в СМИ дезинформации.

– Я вас понимаю.

– Через два часа. Не опоздай.

– Ни в коем случае.

– Он приедет только для того, чтобы забрать диск. Ты многого не понимаешь, Во-ло-дя, – с досадой на то, что ему пришлось выслушать, процедил Евгений, и я восхитился его верой. – Что ты мне доказал? Что генерал лично приедет, чтобы снять клевету со своих людей? Я сделал бы то же самое на его месте. Таких людей мало, приятель…

До Челобитьева доехали в полном молчании. Сказать откровенно, трюк с трубкой мне и самому не понравился. Володя только убедил всех в том, что доказательств причастности Ююкина к мошенничествам на МКАД нет. Генерал приедет за диском, которого не существует. Уверен я, что приедет он не со ста тысячами, конечно, тем более долларов, а с обыкновенным ремнем. И выпорет всю нашу блядскую банду.

В Челобитьево Володя проехал мимо магазина, свернул в проулок и подрулил к серой пятиэтажке, вокруг которой укрепрайоном росли гаражи. Один из гаражей с номером, который я, конечно, тут же забыл, ему особенно понравился. Он вынул из бардачка «Вольво» длинные ключи и вышел на улицу.

Через пять минут нервного разговора меня с Голевым, а Мокина с Евгением – им двоим было о чем поговорить, – Пострелов вывел из гаража белую «шестерку». Вывел – сказано мягко. Он вытолкнул ее кормой вперед тремя толчками. Иначе тачка не хотела двигаться.

– Садись за руль, – открыв дверь «Вольво», сказал он Голеву. – А вы все пересаживайтесь к нему. У магазина я к вам присоединюсь.

Новая идея. Моя задница уже деревянная, голова гудит от пережитого. Мы запугиваем начальника РУБОПа Москвы, таскаем с собой банковские документы на двадцать «лимонов» в кейсе, пленного мусора и останавливаться на достигнутом не собираемся. Весь день я сижу в неудобной позе, и, когда я поднимаюсь на ноги, они отказываются мне служить.

Сесть в «Жигули» после «Вольво», все равно что ночью лечь в постель с нежной красавицей, а на рассвете увидеть огнедышащую бабу. Когда я взгромоздился на заднее сиденье, мне показалось, что я сел на скамью подсудимых. Тесно, холодно, и откуда-то тянет сквозняком.

– Папина, папина… – в бешенстве скрипел Голев, выкручивая руль, лишенный гидроусилителя. – Если папина, то пусть бы папа на ней и ездил.

Кейс он передал мне как лицу, на которое можно положиться. Пока машина ехала до магазина, скрипя всеми узлами и кряхтя всеми агрегатами, я успел ознакомиться с содержимым кейса. Прозрачная папочка, а в ней два десятка листов, украшенных печатями и логотипами швейцарского банка. Цифры я видел, но слов не понимал. Голеву, тому слова были не нужны. Зная международное банковское право, он мог просто смотреть на столбцы и смело судить о документе. Кое-где проскакивала фамилия Pudimow, и я стал думать о том, как один из главных благоустроителей МКАД может быть привязан к этим документам. А потом вдруг ясно и отчетливо вспомнил название того, третьего швейцарского банка, название которого все не укладывалось у меня в голове. И вот, пожалуйста, я вспомнил: «Свисс Бэнк Корпорейшн». С «экономикой» у меня всегда были большие проблемы, именно это слово и послужило, верно, причиной ослабления памяти.

Между тем Володя открыл дверь «Вольво» и махнул нам рукой, чтобы мы остановились. Сам он проехал за магазин и встал в тень. Лучшего места для получения выкупа за воздух было не найти. Тонированный до безобразия «Вольво», оказавшись в тени, стал похож на транспорт настоящих урок. Я увидел, как стекло двери водителя опустилось вниз на десять сантиметров. Обстановка была создана гнетуще-правдивая…

– И что будет дальше? – саркастически хохотнул Голев, пересаживаясь на заднее сиденье и уступая место Володе. – Приедет Ююкин и будет торговаться с невидимым чуваком за несуществующий диск?

«Жигули» стояли в пятидесяти метрах за кованой оградой, мы хорошо видели «Вольво», но вряд ли кого могла заинтересовать белая «шестерка».

– Я думаю, особо расточать слова он не станет.

– А ты не думаешь, что мой босс притащит сюда взвод СОБРа, который в один момент накроет всю территорию вместе с посетителями магазина. С продавцами, с водителями такси, которых я вижу, и четверых придурков, которые сидят в очень уж напряженных позах, в тесноте и духоте? – сказал спец.

– А что, это может произойти? – встревожился Володя.

– Это не может произойти, это так и случится. Ты что, не доверяешь мне?

Я посмотрел в смеющиеся глаза Евгения.

– Черт, – Володя взъерошил волосы. – Сменим диспозицию. – Включив передачу, он заставил машину астматически прокашляться. Двумя толчками двинул ее с места и переехал на другую сторону дороги. Теперь между «Вольво» и нами было метров восемьдесят.

– Надеюсь, твой босс не будет накрывать все Челобитьево?

– Я бы накрыл.

– А мне кажется, что лишних слов он расточать не будет. И приедет он один…

Никто не понимал смысла этих слов, пока у магазина не появился серебристый «Мерседес»-«очкарик». Стекла машины были не просто тонированы – мне показалось, что они были закрашены «Кузбасс-лаком». Медленно проехав мимо нас, водитель, которого мы не видели, объехал магазин и притормозил. Причиной тому был «Вольво». Водитель увидел машину.