Он вздохнул, уткнувшись ей в шею, глубоко вдыхая в себя ее запах. Он хотел, чтобы она осталась с ним… не хотел отпирать двери.

– Никогда.

– Обещаете?

– Обещаю. – Он поймал ладонью ее упрямый подбородок. – Но я хочу увидеть вас снова. Я должен вас увидеть.

Но он так и не увидел ее. Сославшись на простуду, она не вышла к ужину тем вечером. Он обдумывал, стоит ли пойти к ее отцу и, во всем признавшись, попросить ее руки.

Но ведь она взяла с него слово, что он никому ничего не скажет.

И он не сказал.

Иногда он размышлял о том, что было бы, если б он все-таки это сделал.

До этого вечера он полагал, что больше никогда ее не увидит. С того дня прошли годы. Она вышла замуж за другого, а Хиту осталось лечить уязвленные чувства. Весьма вероятно, что она тоже старалась забыть о случившемся.

– Проблема в том, – с досадой продолжал Рассел, прерывая воцарившееся между ними молчание, – что Джулия считает, будто может сама о себе позаботиться. Она всегда так считала.

– Возможно, это в ее силах.

– Защититься от хладнокровного убийцы? – Рассел поправил черную шелковую повязку на глазу.

Хит не понял, было ли это просто нервным жестом или не слишком тонким напоминанием о том, чем пожертвовал Рассел ради спасения друга.

– Она в Индии стреляла в человека. Ты знаешь об этом? – спросил Рассел.

Хит не знал. Он считал, что потерял ее навсегда, и не хотел знать подробности ее жизни с другим мужчиной в дальней чужой стране; Он неумел легко проигрывать в любви и убедил себя, что она ему безразлична.

– Сипая? – лениво поинтересовался он.

– Нет. Пьяного английского солдата, напавшего на одну из ее служанок. Она выстрелила ему прямо в задницу.

Хит рассмеялся:

– Я об этом не слышал. – Впрочем, его это не удивило.

– Слава Богу, это не стало общим достоянием, – с чувством произнес Рассел. – Это не та история, которая украшает порядочную молодую женщину.

– Ты ставишь ей это в упрек?

– Я, конечно, нет, – с мальчишеской ухмылкой отозвался Рассел. – Но нет никакой нужды, чтобы весь цивилизованный мир знал, что я без ума от чертовой амазонки. Понимаешь? Пусть это остается нашей тайной.

Хит поднял брови. Без ума?

– Я ни единой душе не расскажу об этом.

– Я это знаю. – Рассел издевательски усмехнулся. – Она ведь и тебя когда-то подстрелила. В плечо, не так ли? – Он засмеялся. – Господи, я чуть не забыл об этом. Да, было дело. Ты валяешься в грязи, белый как полотно, а Джулия склоняется над тобой, уверенная, что убила тебя. Я поначалу решил, что между вами что-то происходит, и озверел от ревности.

Хит промолчал. Эта картина ярко стояла у него перед глазами: грязь, боль, кровь, склонившаяся над ним Джулия… ее ясные серые глаза, пышное соблазнительное тело.

– Я помню, как ты до упаду смеялся, когда сообразил, что случилось.

– Думаю, что именно в тот день я решил, что женюсь на ней. Если вообще на ком-нибудь женюсь.

Хит посмотрел вниз, на бальный зал. Под балконом какая-то женщина старалась спрятаться за колонной. Хит не мог разглядеть ее лица, но что-то в ее осанке и фигуре показалось знакомым и привлекло внимание. Какого черта она делает? Играет в прятки?

– Думаю, то же самое могли бы сказать и все мужчины в этом зале.

– За исключением тебя. – Рассел облокотился на балюстраду.

Свет огромной хрустальной люстры осветил половину его лица, тень смазала контуры второй. Полугерой, полунегодяй. Он был человеком с изъянами. Хит это знал, но понимал, что в душе и сам не лучше. У Рассела не было привилегированного детства и воспитания. Он практически вытянул себя из грязи, добился успеха… и стал чертовски хорошим солдатом.

– Вы с Джулией сразу яростно невзлюбили друг друга. Не так ли? Полагаю, что это вполне естественно. Вы ведь полные противоположности.

– Я не… не могу сказать, что невзлюбил Джулию.

– Нет, ты наверняка относишься к ней с неприязнью, Я никогда не видел, чтобы мужчина и женщина шли на нелепейшие уловки, лишь бы избегнуть встречи друг с другом. В тот вечер Джулия упросила меня поменяться с ней местами за столом, чтобы не говорить с тобой. А потом вообще не явилась к ужину. Она уехала на другой день, и я потерял ее из виду. Хорошо хоть ее муж оказался любезнее: был убит во время восстания.

Хит покачал головой. Прошедшие годы были добры к Расселу, приятные мальчишеские черты лица преобразились в чеканную мужественность. Разумеется, черная наглазная повязка усиливала репутацию героя, презирающего смерть, и покоряла все женское население Англии. Однако в душе Рассел оставался тем же грубоватым, хоть и привлекательным, ублюдком, что и раньше.

Но все-таки однажды он спас Хиту жизнь. И по всей вероятности, если придется, не задумываясь повторит то же самое. Несмотря на все недостатки, отваги ему не занимать.

Хит догадывался, что придет день, когда Рассел воспользуется своим подвигом и его дружбой, но даже в самых буйных фантазиях он не мог вообразить, что речь пойдет о Джулии Хепуэрт.

Хит был удивлен, что его чувства к Джулии остались столь же острыми, столь же горько-сладостными… столь же… неоднозначными. Он считал, что воспоминание о ней погребено под многими событиями прошлого, которые лучше не ворошить. Ему вовсе не хотелось вспоминать о том, что потерял.

– Если мы с ней так неприязненно относимся друг к другу, нам тем более не стоит общаться.

Не сводя глаз с грациозных движений вальсирующих, Хит ждал ответа. Он ощущал на себе оценивающий взгляд Рассела, который анализировал его слова, обдумывал свою стратегию. Судя по всему, друг не питал подозрений насчет того, что произошло между Джулией и Хитом много лет назад. Возможно, свойственная ему самоуверенность не позволяла считать, что женщина, на которой он планирует жениться, может быть как-то связанна с одним из его друзей.

– Ты мой должник, Боскасл, – наконец тихо произнес он твердым и решительным голосом. – Я всего лишь хочу, чтобы ты потратил на это месяц.

Голубые глаза Хита потемнели. Целый месяц в обществе Джулии? Он не смог бы доверить себе и часа с ней.

– Я собирался поехать в Париж.

– Неужели из штаба Веллингтона последовало приглашение поиграть в посла?

Хит чуть не рассмеялся. Рассел был так предсказуем в своем честолюбии.

– Волнуешься, что упустишь такую возможность?

– Помоги мне поймать Оклера, и я гарантирую тебе вознаграждение.

– За то, что я стану нянькой при твоей нареченной, теперь дают медали? Что я должен делать? Мешать Джулии кого-нибудь подстрелить? Ты это серьезно?

Рассел улыбнулся, но взгляд его оставался холодным.

– Ты человек слова.

Человек слова. Да, Хит оставался им всегда. Это было его неотъемлемым правилом поведения в мире войны и хаоса, путеводной звездой, которая вела его в сложных и путаных перипетиях судьбы. Ирония состояла в том, что именно это его свойство (то ли добродетель, то ли порок) не позволяло сейчас признаться в истинных причинах своего нежелания пойти другу навстречу.

Рассказать правду – значит, нарушить слово, данное Джулии. Правда погубит доброе мнение Рассела о ней. Почти наверняка положит драматический конец их помолвке. Хит будет выглядеть негодяем, совратителем юных дев, вертопрахом, который распускает сплетни о своих победах. Да он скорее отрежет себе левую ногу! Это наверняка будет не так болезненно.

Хит обреченно кивнул. Его погубила собственная честь. Это научит смирению, научит не воображать себя таким чертовски добродетельным.

Рассел расхохотался.

– На какое-то мгновение я решил, что ты откажешься. Почему бы тебе не спуститься вниз, чтобы поговорить с ней? Подружиться…

– Ты ей уже сказал об этом? – поинтересовался Хит, изумленный самоуверенностью Рассела.

– Конечно. Попробуй утаить что-либо от Джулии.

– Как она к этому отнеслась?

– По-моему, она не поверила, что я…

Заметив какое-то движение на лестнице, оба собеседника разом обернулись. Молодой слуга в темной ливрее поднял голову и с важным видом приблизился к ним.