Он бежал все так же быстро, согнувшись. Проход вдруг разделился, трубы ушли вправо, а он свернул влево в круглый тоннель, загавкав сразу ногами в жидком грязевом осадке.

Иногда он, останавливаясь, долго прислушивался. Пошел медленнее, снова побежал, нырнул в нишу, упираясь ногами в выступы, забрался в вертикальный колодец, прислушался, быстро полез вверх, упираясь в стены и цепляясь за остатки скоб, пока не выбрался в еще один тоннель. Пробегая по нему в обратную сторону, он остановился у бокового ответвления, начинавшегося на уровне его лица. Прислушался. Подпрыгнув, легко залез в него и пошел уже спокойно, сгибая голову под низким потолком.

Здесь было светлее, свет слабо проникал через щель в потолке и обрывался целыми столбами через чугунные решетки, высвечивая разноцветную грязь, потемневший красный кирпич. В этих местах иногда из стен пробивалась трава, маленькая и жесткая.

Под одной из решеток он остановился. Под ногами его была круглая черная дыра колодца Он присел над ней, отложил прут, закидав его грязью так, чтобы остался Только небольшой конец. Спустив ноги в колодец, посмотрел на решетку, затем в тоннель, пронизанный тусклым светом. Вдруг приподнялся и, съехав в колодец, стал быстро спускаться по железным скобам вниз.

Иногда скоб не доставало, и тогда ноги его срывались. Он повисал, но найдя ногами опору, снова быстро спускался вниз.

В одном месте он остановился, отвязал от скобы веревку. На веревке висел стальной прут, на четверть расплющенный и грубо отточенный.

Он подвязал веревку вокруг, пояса так, чтобы прут был на спине, и снова полез по скобам, почти побежал вниз.

Где-то далеко внизу шумела вода.

Тоннель был небольшой и наполовину заполнен водой, так что она доходила ему до пояса, но идти можно было не сгибаясь. Метров через сто тоннель разветвлялся. Он свернул влево, ощупав стену, нашел длинную выбитую в камне линию. Перешел в правый тоннель и стал рубить острым концом прута в кирпиче такую же черту на уровне воды. Воды было меньше, почти по колено. Сделав отметину, он пошел дальше, стараясь не шуметь водой.

Когда над головой попадались колодцы, он проверял на стенах щербины, по которым можно было добраться до первой скобы. В одном месте он сделал новую, забрался в колодец, потом спрыгнул, пошел дальше.

Из труб, выходивших в тоннель, шла мутная вода, и вскоре ее уровень снова стал подниматься. Иногда тоннель расширялся, образуя полукруглый зал с двумя нишами, одна против другой.

В одном из таких залов он огляделся, прислушался и выбрался из воды в нишу, лег на сыром полу набок, перехватив со спины прут, глядя не бегущую серую воду.

Из воды на противоположную нишу выскочила небольшая крыса. Она села у самого края и, поглядывая в его сторону, принялась очищать мордочку лапками. Вылезла еще одна, села рядом.

Он все лежал, смотрел на воду. Крысы все лезли и лезли из воды. Они уже не умещались в нише. Они дрались и взбирались друг на друга, громко пища. Но вдруг примолкли разом.

Он встал на колени, отодвинулся от края, взял прут на плечо, замер, покрепче перехватывая сталь пальцами. Потом разом ударил прутом по воде, еще раз. Что-то большое рванулось в воде, выбив брызги, еще раз, закрутив целый водоворот, но уже дальше по коридору, и пропало.

Притихшие крысы, выждав немного, попрыгали в воду. Он тоже выбрался из ниши и побрел дальше.

Вскоре тоннель влился в еще более широкий, в который с другой стороны вливался еще один, так что дальше текла уже маленькая речка. Здесь вдоль воды тянулось возвышение, похожее на тротуар. Он пошел по этому тротуару, часто останавливаясь и внимательно всматриваясь вперед за плавный поворот, который делала река. Впереди нарастал шум.

Он остановился в маленьком зале, куда выходили Трубы и тоннели, из которых вытекали красные и фиолетовые густые струи. Вода здесь кружилась на месте и втягивалась в большую трубу, под наклоном уходила куда-то ниже. Он прошел по одному из сырых коридоров и в небольшой нише сначала нащупал, а потом рассмотрел выбитые в кладке три маленьких неправильных ромба и чуть ниже хвостатую безрукую фигуру. Прислушался. Потом быстро вернулся в зал, снова прислушался, вдруг спустился в воду и, поправив прут на спине, оттолкнулся ногами. Поток подхватил его и утащил в трубу.

Отталкиваясь от ржавых стен, лавируя ногами, он, влекомый пенящимся потоком, набирая скорость, стремительно двигался вперед. Вдруг впереди вода забликовала, И перед тем, как яркий свет ударил ему в глаза, он успел нырнуть в воду.

Груба обрывалась коротким плотным водопадом в большой замусоренный зал, в котором вода отстаивалась озером с полосами красней пены и целыми гирляндами разного мусора. В зале, имевшем неправильную форму, было светло от прожекторов, укрепленных на двух скобах под потолком и висевших над большой грязней машиной, гудевшей слева от водопада.

Он вынырнул, осторожно порвав илистую корку в дальнем углу озера, где лежали какие-то обломки, держа прут острием перед собой, огляделся. Небольшая крыса кинулась прочь, исчезла в стене.

Из озера к машине проходила широкая прорезиненная труба, через, которую помпа закачивала слизь из озера в машину. На огороженной площадке над машиной стоял человек в костюме химической защиты и противогазе, в руках у него автоматический карабин. Поводя стволом, человек оглядывал тоннели и трубы. Двое других возились у машины с той стороны, где из нее выскакивали брикеты спрессованной грязи. Брикеты уходили куда-то наверх по транспортеру. На машине индекс и надпись: Прииск 7.

Он осторожно, прячась в грязи, перешел до того места, где начинался один из коридоров и, выбрав момент, перебрался в тоннель. Он шел осторожно, вглядываясь вперед, щупая грязь прутом. В одном месте он остановился и сильно ударил тупым концом в пол. Тотчас лязгнуло железо, щелкнул, сработав, большой медвежий капкан. Сразу позади, там, где работала машина, включилась сирена. Высвободив прут, он уперся ногами и руками в покатые стены тоннеля и быстро, не касаясь пола, двинулся вперед.

Он вылез из трубы и пошел широким тоннелем, вода в котором доходила ему почти до колен. Прут он снова перебросил на спину. Через ровные промежутки по левой стене, вверху встречались квадратные отверстия. Он остановился и, развернув мешок, достал одеяло. Оно осталось сухим. Он снова спрятал одеяло и, свернув мешок, пошел дальше. Дойдя до очередного отверстия, он вдруг встал как вкопанный, мгновенно выхватив прут. Он стоял, расставив ноги, и глядел на черный квадрат отверстия вверху и чуть впереди. Затем осторожно, почти незаметно, шаг за шагом, медленно попятился назад, не отводя глаз от отверстия. Пройдя так метров десять, он боком пошел все быстрее и быстрее, и, наконец, побежал, оглядываясь через плечо. Звуки его шагов удалились, и в тоннеле снова стало тихо.

Поднявшись по скобам вертикального тоннеля, он остановился перед железной дверью, прислушался, осторожно открыл ее и оказался в маленькой комнате, заполненной разнокалиберными трубами и вентилями. В комнате никого не было, горел тусклый свет. Он стер с лица сырую грязь, перебрался через трубы, открыл решетку вентиляционной вытяжки под потолком и, забравшись на четвереньках в узкий проход оцинкованной жести, закрыл за собой решетку.

Через несколько метров вентиляционный колодец повернул вертикально вверх. Он, упираясь спиной и ногами в стены, помогая себе руками, двинулся вверх. Стены были абсолютно гладкие, иногда он съезжал по скользкой жести и тогда, упираясь острым концом прута, по очереди освобождал ноги, отдыхая.

Так он добрался до края небольшой бетонной площадки, подтянулся, лег, переводя дыхание, осматриваясь. На площадке было сухо, у глухой бетонной стены лежал ворох тряпья, одеяла и даже кусок ковровой дорожки.

Оставив здесь свой мешок и прут, он достал из-под тряпья короткий стальной палец и полез выше по вентиляционному каналу.