С удовольствием затянулся, но тут же плюнул, дуя обожженными губами.
Он стал нажимать и дергать разные кнопки и ручки, нашел случайно гудок.
Сначала испугался от рева. Потом обрадовался.
Зло хохоча, он через каждые пять секунд давал гудок и, как машинист, высовывался из окошка, оглядываясь по сторонам. Снова гудел и глядел вдоль состава, ожидая увидеть сбегающихся людей.
И тут внизу, у колес, увидел вдруг мальчика.
Сергей отпустил гудок, отпрянул внутрь и притаился, зажав в руке какую-то желёзку.
Выглянул снова.
Мальчик, бритый наголо, с круглым казахским лицом, смотрел вверх на Сергея без всякого выражения.
Сергей огляделся.
— А где все?
Мальчик отошел от локомотива, сел на песок..
Сергей быстро спустился вниз, шагнул к нему. Мальчик встал, и отошел подальше.
— Постой, — Сергей поднял руку, огляделся. — Я хороший дядя. Где твой папа? — он постарался улыбнуться. — Где дядя? Где твой дом? — Он ткнул пальцем в степь. — Там?
Мальчик молчал.
— Там? — он показал вперед вдоль дороги и сделал шаг, маленький шажок. — Там? — он ткнул рукой в обратную сторону и сделал еще один незаметный шаг. — Ты понимаешь по-русски?
Мальчик стоял молча.
Сергей кинулся к нему, расставив руки, но мальчик увернулся.
Сергей поднялся с песка, бросился за ним.
Мальчик нырнул под вагоны. Сергей за ним, ударился.
С той стороны мальчик снова нырнул под колеса. Сергей прыгнул, но не успел. Он уже выбился из сил.
Он сидел на песке рядом с локомотивом, мокрый от пота, с пеной на губах и жадно ловил воздух.
Мальчик вышел из-за локомотива, обошел его по дуге, тоже сел на песок в десяти шагах перед Сергеем, достал окурок, спички, закурил.
— Сволочь, — тихо-сказал Сергей. — Басмач…
Пустыня. Солнце в зените. В обе стороны тянулась одна колея железной дороги, прямая как струна. Нигде ни души.
Го шпалам медленно брел Сергей. За ним — шагах в девяти — мальчик.
Зной. Белая пустыня вокруг…
Сергей, умирая от зноя, сел передохнуть на насыпь. Снова в десяти шагах от него, в такой же позе сел мальчик, достал окурок, закурил.
Сергей с завистью глядел на него. Медленно протянул руку с открытой ладонью.
Мальчик глядел не мигая.
— Сукин ты сын, — Сергей встал. — Дай покурить. — Он шагнул к мальчику.
Тот отошел.
Сергей снова сел, вытянул устало ноги.
И мальчик сел, продолжая курить.
Они сидели в десяти шагах друг от друга, крутом пустыня, и только рельсы из края в край…
Вдруг раздался гудок.
Показался поезд.
Сергей заволновался, встал, вытянул обе руки, даже чуть подпрыгнул.
Мальчик отошел с насыпи.
Поезд стремительно приближался. Он свирепо загудел.
Сергей закричал, замахал руками.
Перед самым локомотивом он отскочил, упал на песок.
Мимо него, поднимая пыль, неслись, платформы с новыми «Жигулями», цистерны с кислотой, быстро мелькнул товарный вагон с рядами ящиков с вином.
Среди ящиков сидел совершенно голый, совершенно заросший волосами экспедитор-армянин и что-то жевал.
Поезд прошел.
Сергей встал, побрел по шпалам дальше.
Впереди, у железной дороги, открылся маленький поселок.
Сергей пошел быстрее, оглянулся.
Мальчик не отставал.
В посёлке жаркий ветер гонял пыль. Собаки, ленивые овцы, дома без единого дерева, кучи помета. Ни души.
— Эй, — крикнул Сергей; — Есть здесь кто-нибудь?
Он постучал в одну из дверей. Никого.
Проковылял дальше, оправляя лохмотья.
— Эй, кто-нибудь!
Он споткнулся о собаку. Та встала, зарычала. Он отступил. Собака легла.
Дверь рядом с ним открылась, и прямо на него вышла старуха с палкой.
— Здравствуйте, — сказал ей Сергей. — Скажите… — он помолчал, — вы говорите по-русски?
Старуха не ответила.
— Я в командировке. — Сергей оглядел свои грязные ноги и попробовал улыбнуться. — Это случайно, — он покачал головой, развел руками. — Случайно…
Он обернулся.
Позади него, за мальчиком, сидевшим на песке, стояло человек сорок казахов. Женщины, дети, старики. Они молча глядели на Сергея.
— Я потерялся, — Сергей озирался, поправляя на себе тряпки. — Я из Москвы… Живу в Москве. — Он постарался сказать это гордо. — Я нормальный человек. У меня там… жена…
Все молчали.
Сергей жестом показал, что он хочет есть, засмеялся истерически, хотел сунуть руки в карманы.
— Я заплачу. Вышлю телеграфом. Черт. Говорит здесь кто-нибудь по-русски?
Все молчали.
Сергей, оглядываясь на них, пошел к железной дороге. Все двинулись толпой за ним, впереди — мальчик.
У железной дороги стоял барак с какими-то надписями. На саманной стене барака — расписание поездов.
Сергей осмотрел расписание, воинственно оглянулся на толпу.
Он открыт дверь, зашел в барак.
Толпа стояла. Молча ждала.
Горячий ветер гнал по глине клубки перекати-поле, крутил хвосты овцам.
Дверь открылась, оттуда вышел огромный милиционер. Он за шею выволок из баржа Сергея и дал ему пинка. Сергей ничком упал в пыль.
Толпа медленно разошлась.
Остался только мальчик. Он все так же, не мигая, глядел на Сергея.
Раздался гудок. Подошел пассажирский поезд.
Сергей сидел в пыли, размазывая по грязной щеке кровь.
Поезд, скрипя тормозами, встал.
Сергей, не двигаясь, глядел на поезд, на людей.
Люди выходили из вагонов, в трико, в майках, курили, смеялись.
Какой-то проводник забежал в барак. Он и милиционер, вышвырнувший Сергея, вынесли оттуда здоровый тюк, быстро потащили в вагон.
Поезд дернулся, пошел.
На краю поселка Сергей гонялся за курицей. Он несколько раз падал на нее, обдирая локти, но поймать не мог.
— Цыпа, цыпа… — звал он ее ласково и снова кидался, снова мимо.
Вдруг курица метнулась в сторону мальчика, стоявшего неподалеку. Тот молниеносно шагнул и, схватив ее за крыло, оторвал ей голову.
Сергей, тяжело дыша, глядел на мальчика.
Тот вдруг молча протянул ему курицу.
Осторожно, боясь, что мальчик убежит, Сергей подошел к нему, медленно протянул руки… Схватил курицу и, прижав к груди, стал сразу рвать зубами и руками перья. Он косил взглядом на мальчика.
Тот достал два окурка, закурил, протянул один Сергею. Сергей взял бережно, переложил курицу под мышку, закурил, с наслаждением закашлялся, сел на песок. Мальчик сел напротив него в нескольких шагах.
Из-за дома не спеша вышло трое мужчин. Двое были с палками.
Сергей и мальчик глядели друг на друга и курили.
Сергея ударили в лицо и стали топтать его ногами, бить кольями. Мальчик сидел не двигаясь.
Били лениво.
Забрали курицу, ушли.
Один вернулся и, почесав затылок, наступил Сергею на руки. Попрыгал, стараясь их сломать. Ушел.
Сергей не двигался. Мимо прошла хромая собака.
Взгляд мальчика перешел на нее. Стал следить за ней. Он поднялся и пошел за собакой.
Ветер гнал пыль.
Раздался шум машины, и, тяжело работая мотором, неподалеку от Сергея остановился старый, разбитый ЗИС.
Водитель непонятной национальности, не глядя на Сергея, высморкался через дверцу.
ИЗ кузова выбрались двое со звериными мордами: один — чёрный как негр, другой — по виду русский.
Не спеша, они подняли тело Сергея, волоком протащили до машины и забросили в кузов. Влезли сами. Машина, переваливаясь, как черепаха, поехала в пустыню.
В пустыне, за холмами: дав трубы, бетонный барак, котельная, груды щебня, угля — маленький завод.
Сергея, как мешок, сняли с машины. Машина ушла.
Сергей сидел, сгорбившись, на антрацитовой крошке, не двигаясь. Лицо его было разбито, руки обвисали плетьми.
Мимо него какие-то оборванные дикие люди таскали мешки с чем-то тяжелым, грузили их в машины. Поодаль другие люди лопатами и руками грузили уголь в тачки.
