В трех предыдущих главах посвященных вторжению арийцев в Индию и их генезису в этой стране, мы показали как исключительно талантливая, но «детская» цивилизация деградировала еще не достигнув зрелости. Была обозначена и главная причина: загрязнение. Это вообще один из самых неприятных и трагических моментов которые можно представить. Когда видишь как высокоодаренный и подающий большие надежды ребенок в пубертатном периоде делается наркоманом или алкоголиком, превращаясь в обычный кусок мяса, создается впечатление безвозвратной утраты чего-то важного и непременно задаешь себе вопрос: как же это могло получится? А здесь целая цивилизация! И какая!

Теперь поговорим об эллинах и Элладе. О них вообще приятно говорить, ибо все что они делали и всё что до нас дошло, сейчас выглядит совершенно недостижимым идеалом. Их высшая фаза развития как раз и пришлась на «молодой» возраст, который длился примерно от момента падения Трои до начала Пелопонесской войны. Эллины олицетворяли собой молодость во всех ее проявлениях и экстремах, ибо имели высшие искушения, но при этом смогли осуществить высшее предопределение. И заключалось оно в закладке основ современной европейской цивилизации, которая ныне стоит перед дилеммой: получить второе дыхание или исчезнуть навсегда. Наше время аналогично времени распространения христианства в Риме, только движемся мы в нем в обратном направлении: мы выходим из христианства. Переход таит в себе много неведомого, он повышает степень свободы мышления до небывалых высот, но так же и увеличивает степень ответственности и цены ошибок. Завершись он так как надо, мы вполне можем получить культуру более высокую чем греческая античность, хотя такое предположение сейчас кажется безоглядно смелым. В любом случае, эту возможность нужно завоевать. Грекам ее завоевывать не было необходимости, от них требовалось ее удержать. И они удержали.

Мы воспринимаем достижения современной европейской цивилизации как нечто само собой разумеющееся и только очень немногие ясно представляют что достижений могло бы и не быть. Как-то трудно вообразить, что сейчас мы бы могли жить в мире без гениальности в ее естественных воплощениях — литературе, музыке, архитектуре, живописи, технике. Белые неоднократно стояли у края обрыва, один раз даже упали в него, но к счастью, выкарабкались. Как везение объяснимое только предопределением, можно расценивать то, что инородные племена вторгались на территорию белых находившихся в первом или втором поколении, а также то, что белые побеждали в решающий момент, бросая в бой последний резерв. Сейчас они в третьем поколении, а Европа наводнена почти двадцатью миллионами цветных. Умные поймут пикантность ситуации. По крайней мере, документальных исторически аналогичных прецедентов не замечено. Когда белые приходили на земли где проживали народы обладающие силой, они, в самые сжатые сроки, смешивались с ними и оказывались потерянными для эволюции, ибо белая кровь — самая слабая.

510 год до н. э. ознаменовался двумя многообещающими событиями. Из Рима выброшены последние Тарквинии и провозглашена республика. Из Афин изгнаны Гиппии и введено демократическое правление. Но над греческими городами на побережье Малой Азии прославившимися своими учеными и поэтами опустился черный занавес: города попали под власть персидской восточной деспотии, постепенно продвигающейся к Европе. "Афинская революция" всколыхнула недовольство в них и в 500-ом году восстал Милет — родина знаменитого Фалеса. Все остальные города, как по команде, поддерживают восстанье, но их силы ничтожны по сравнению с чудовищной персидской державой в которой проживало более сотни народов. Полисы идут на отчаянный шаг — обращаются с просьбой о помощи к Афинам, которые немедленно направляют 20 кораблей. Их примеру следует город Эретрия, отправляя 5 кораблей. Афиняне, делая столь ответственный шаг, прекрасно понимали какого врага они приобретают, но искушение одним махом выбить персов с побережья Малой Азии было огромным. Искушение, в свою очередь, является положительной составляющей бытия только тогда когда оно действует в одном направлении с предопределением, что бывает только у совершенных. Греки таковыми были. Они сознательно поддались искушению. Реакция не замедлила последовать. Дарий давит восстанье и объявляет войну грекам. Теперь перед ними предстало второе искушение: Дарий направил в полисы послов, потребовавших "земли и воды" и многие ему поддались, признав протекторат Персии. Но совершенные не поддаются искушениям идущим от уродов. В Афинах в персидские туши входят острые кинжалы, а в Спарте их бросают в колодец, заявляя, что именно там они найдут и «землю», и «воду». Такой наглости персы не ожидали, но тем не менее вторгнуться в континентальную Европу сразу не решались — Дария терзали мрачные предчувствия. Он вспомнил, какой удар нанесли ему скифы, которых он вообще не рассматривал как серьезных противников. Но скифы, в отличии от греков, делали все бесшумно, не прибегая к столь наглым демонстрациям.

В 492 году, полководец Дария Мардоний собирает флот и ведет его вдоль северного берега Эгейского Моря на Грецию. Неожиданно налетает буря и флот разбивается о рифы у острова Афон. Если бы Дарий был немного умнее, он наверняка понял бы, что такие знамения просто так не происходят. Но кроме прилива тупой злобы ничего не последовало. Немедленно формируется новый десант в 100 тысяч человек, сажается на корабли и отправляется к Афинам, на этот раз кратчайшим путем — через Эгейское море. В персидском обозе находился и абортированный афинянами Гиппий, видевший себя лакеем Дария на троне афинского царя. Афины, получив разведданные о приближении персов, просят о помощи Спарту, согласившуюся выслать войска только по окончании религиозного праздника, который должен продлиться ещё две недели. Но времени ждать нет. Персы высаживаются в 26 милях от Афин. Афиняне мобилизуют все резервы — 10 тысяч человек, в основном гоплитов, и немного легкой пехоты. На подмогу спешит отряд из города Платеи. Стратегическое руководство берет на себя Мильтиад.

Историки до сих пор не пришли к единому мнению, чем был обусловлен успех битвы при Марафоне, где 13 сентября 492 года греки, потеряв 192 человека, опрокинули все персидское войско, убравшееся затем на свои корабли и оставившее лежать на поле боя 6400 человек. То ли гений Мильтиада, то ли просто везение. В любом случае, у людей второго поколения гениям всегда везет. Ведь ничего «гениального» в греческой тактике не было, Мильтиад создал два мощных фланга и относительно слабый центр, наступавший на персов с более медленной скоростью нежели фланги. Когда при встрече персы прорвали центр наступления греков, фланги ударили по легковооруженным флангам персов. А дальше произошло то, что происходит обычно: рабы сражаются за интересы хозяев только до определенного момента, пока чувствуют что обладают внешней силой, ну и в отличии от рабов двадцатого века, те рабы не были идеологически подкованы, а такое понятие как "промывка мозгов" отсутствовало. В общем, греков трупами никто заваливать не собирался.

Вот таким комом вышел и второй бифштекс приготовленный на персидском мясокомбинате. Удивительно, но сейчас целыми пачками не весть откуда появляются материалы рассказывающие о том каким культурнейшим народом были персы. Культурнейшим в сравнении с кем? Настоящая культура возможна только в свободном обществе, а вот чего-чего, а свободой в Персии и не пахло, ибо даже правители там мыслили как обычные рабы. Пример «культуры» в несвободной стране уже в ХХ веке явил нам Советский Союз, где культурные на первый взгляд люди, образовывали социум обычных рабов и вели себя как рабы. Термин «совок» был здесь весьма удачен и блестяще подтвердился уже после установления в "этой стране" "подлинной демократии".